Я (не) ведьма

Я отвернулась, чтобы не видеть его крепкие желтоватые зубы и лоснящиеся от жира усы, и встретила взгляд Эрика.

Юный рыцарь — румяный, как заря, смотрел на меня весело и даже подмигнул, скорчив на мгновенье забавную рожицу. Я не выдержала и прыснула, а мачеха тут же пнула меня под столом, призывая вести достойно.

— В Баллиштейне замечательная репа и чудесная капуста, если вам больше по вкусу овощи, — сказал Эрик, краснея все больше и больше. — И у нас собирают огромные урожаи орехов. Ими мы славимся на весь свет. Вы, верно, пробовали сосновые орехи?

— Да, конечно, — ответила я скромно, стараясь изобразить самую свою милую улыбку. Не стоило признаваться, что я пробовала сосновые орешки только раз в жизни, когда Стелла была столь добра, что отсыпала мне горстку полакомиться.

Тогда орехи показались мне удивительно вкусными.

Сэр Эдейл, сидевший напротив, вызывал у меня примерно такие же чувства, как если бы напротив сидел медведь — затаившийся, только и ждавший, когда бы напасть.

Я бы предпочла не замечать Рэндела Эдейла и продолжить беседу с Эриком, но тут сэр Раскел заявил:

— Венчание состоится в воскресенье. Незачем тянуть. Мы хотели бы вернуться, пока снег не закроет перевал. Сэр Эдейл будет представлять жениха по доверенности. Он — брат короля, милорд Чедфлер уполномочил его.

Меня словно ткнули вилкой в бок, когда я это услышала. Наверное, я не разозлилась бы так, венчайся со мной по доверенности хоть сэр Раскел с его сальными усами. Я вскинула глаза на сэра Эдейла, но он по-прежнему смотрел в бокал с вином, будто желал в нем утопиться, да посудина была маловата.

И правда! Зачем тянуть! — отец со стуком поставил бокал на стол. — К воскресенью мы устроим такой праздник, что на небе будут плясать сальтореллу! А почему не играют? — он махнул музыкантам. — Играйте! Да погромче! Мы желаем веселиться!

Музыканты грянули что-то задорное, но мне не стало веселее.

Очень хотелось сказать какую-нибудь колкость, но я сказала совсем другое — то, чего требовал от меня этикет:

— Для меня будет счастьем венчаться в воскресенье, и я благодарна милорду Сомарецу, что он прислал своего брата. Это огромная честь для Санлиса.

Сэр Раскел кивнул — он и не ожидал другого ответа, и предложил Эрику:

— Пригласи леди на танец, сын. Чтобы она не скучала, слушая мужские разговоры.

Юноша тут же с готовностью вскочил, предлагая мне руку, но мне совсем не хотелось танцевать. Тем более — единственной парой на весь зал, когда все будут смотреть. Обучение падчерицы танцам не входило в планы моей матери. Я могла исполнить несколько фигур — те, что заучивали в спальне мои сестры, но едва ли просияла бы в сальторелле, даже если бы Эрик был лучшим танцором в обоих королевствах.

Поэтому я ответила, стараясь, чтобы отказ прозвучал как можно деликатнее:

— Благодарю, но лучше я приберегу свои танцы для моего жениха, будущего мужа. Надеюсь, первый танец после помолвки я исполню с милордом Сомарецом, — говоря это, я улыбнулась Эрику и не могла не заметить, как после моих слов он воровато стрельнул глазами в сторону сэра Раскела.

— Думаю, милорд не обидится, если ты потанцуешь сейчас с его послом, — мягко сказала мачеха и пребольно пнула меня под столом.

— В самом деле, Кирия, — протянул отец, салютуя мне кубком, — тебя пригласили, невежливо отказываться! Пусть даже твой отказ из самых благих намерений.

Мне пришлось встать из-за стола и принять руку сэра Эрика.

— Должна признаться сразу, — сказала я вполголоса, пока он вел меня на середину зала, — я смогу исполнить только яичный танец. Если вы не мастер сальтореллы, то лучше притворитесь, что подвернули ногу.

Надо отдать юному рыцарю должное — он справился с удивлением достаточно быстро. Подворачивать ногу он не стал, но с пониманием улыбнулся и подошел к музыкантам, шепнув им что-то.

Они заиграли аллеманду, а это означало, что я, по крайней мере, не опозорюсь. В аллеманде мужчина вел женщину, и задавал перемену фигур, так что мне оставалось лишь подчиняться и постараться не наступить на ногу Эрику.

После второй перемены фигур Эрик осмелился заговорить со мной.

— Яичный танец? — спросил он, краснея до ушей.

— Да, — ответила я с нервным смешком, стараясь не запутаться в сплетенье наших рук и не споткнуться. — Не следовало бы мне этого говорить, ведь невеста его величества должны быть самим совершенством, но танцы — не самая сильная моя сторона.

— Но чтобы исполнить яичный танец, нужны отменные сила и грация, — заметил Эрик, и в глазах его заплясали искорки озорства. — Мне кажется, вы скромничаете, леди Кирия.

— Всего-то надо немного ловкости, — ответила я с улыбкой, — и… лучше танцевать босиком.

— Хотел бы я на это посмотреть, — тоже разулыбался он.

Я почувствовала себя свободнее, и уже не так важны стали взгляды, которые бросали на нас сэры и лорды. Да пусть смотрят, дыру глазами не провертят. Мы прошлись два круга, и ни разу не сбились с шага, ни разу не перепутали руки и двигались вместе так легко, словно танцевали парой с детства.

— Так и знал, что вы наговариваете на себя, — заметил Эрик на третьем кругу. — Вы прелестно двигаетесь. Зря я отказался от сальтореллы.

— О, прошу вас! — запаниковала я. — Я вовсе не скромничаю. Просто в отличие от своих сестер я и в самом деле не была прилежна в танцах. И лучше бы вам узнать сейчас, какое сокровище вы собираетесь привезти милорду Сомарецу.

Я говорила шутливо, но почему-то мои слова Эрик воспринял не как шутку. Взгляд его опять метнулся из стороны в сторону, и хотя он засмеялся, убеждая, что мне не о чем волноваться, и король будет очарован не только моей грацией, но и красотой, я почувствовала фальшь.

Что, собственно, нам известно об этом короле из Баллиштейна? Только то, что он — ближайший друг нашего короля, баснословно богат и… готов дорого заплатить за незаконнорожденную дочь одного из вассальных королей.

— Как ваш господин узнал обо мне? — спросила я напрямик.

— Вам лучше спросить об этом у него, при встрече, — уклонился юный рыцарь от ответа, и это понравилось мне еще меньше.

— Вы уверены, что не ошиблись, требуя меня?

Он повернул меня в танце так стремительно, что юбка моего платья вздулась пузырем.

— Никакой ошибки, — заверил меня Эрик. — Даже не сомневайтесь. Мы ехали именно за вами — за леди Кирией Санлис. И действительность превзошла все ожидания.

— А что вы ожидали увидеть? — не удержалась я от вопроса. — Что сказал вам король обо мне?

Но я напрасно надеялась на серьезный ответ. Лицо Эрика стало мечтательным, и он сказал:

— Мы ожидали увидеть звезду среди дев Санлиса, а нас ослепило солнце.

Я не привыкла к светской болтовне и предпочла промолчать, потому что в ответ так и тянуло съязвить. Неожиданное сватовство все больше и больше не нравилось мне. Но кто бы спросил, что я об этом думаю? Конечно, наш род очень древний, и породниться с домом Санлисов мечтал бы любой лорд нашего королевства, но король северного края?.. Не слишком ли великолепная партия для незаконнорожденной Кирии? И вдруг король Баллиштейна заблуждается, и на самом деле хочет всего лишь старшую принцессу, не зная, что старшая родилась вне брака? И не будет ли он разочарован, когда узнает правду?

Если бы поговорить об этом с отцом…

Но король Бернар о чем-то увлеченно беседовал с сэром Раскелом, и даже не смотрел в мою сторону.

— А… сколько лет вашему королю? — спросила я, стараясь говорить как можно равнодушнее, чтобы Эрик не догадался, как мне было страшно.

— Теперь он и ваш король, леди Кирия, — поправил меня Эрик. — Ему двадцать пять.

— Он очень молод. Для короля.

— Он король с шести лет, — гордо сказал юноша. — Он рано потерял отца, но на троне не было господина достойней.

Но я опять почувствовала: что-то не так.

Когда говорят правду — смотрят в глаза, и не оттягивают ворот камзола, как будто он тебя душит.

— Расскажите о нем? — продолжила я расспросы. — Что любит ваш… наш лорд в свободное время?