Страница 82 из 106
Я встала, забрала чашку и поклонилась:
- Прошу простить, но я не собираюсь выходить замуж и оставлять Картехог. Я хочу остаться со своим отцом, чтобы заботиться о нем. Эти места дороги мне, не представляю, как выживу вдали от нашего замка.
- Дженет, - почти прошипел отец.
- Мы с вами уже говорили об этом, - я поклонилась ему. – И вы знаете – мое решение твердо. Разрешите теперь удалиться. У меня много дел.
Я вышла, и никто меня не удерживал, но не успела я спуститься на десяток ступеней, как дверь за моей спиной глухо стукнула, и меня догнал младший Намюр.
- Напрасно вы отказываете мне, леди Дженет, - сказал он мне в спину.
Обернувшись, я увидела, что он стоит, уперев руки в бока. Его так и распирало от злости за отказ, но покамест он вел себя в рамках приличия.
- Похоже, на вас мои слова произвели впечатление, - сказала я.
- Да уж! Такого мне слышать не приходилось!
- Вам не приходилось слышать отказа?
- Именно.
- Тогда огорчу вас, милорд, - сказала я миролюбиво. – Вы еще молоды и не знаете, что жизнь – такая штука, что будет отказывать вам куда чаще, чем вам бы хотелось. И не всегда будет излагать отказ вежливыми фразами, как я – вам.
Он сбежал по ступеням следом за мной и усмехнулся:
- Какая же вы язва, леди Дженет. Но вы мне нравитесь. Поэтому скажу, что зря упрямитесь. Всё уже решено между нашими отцами. И именно я буду тем, кто обглодает нежную перепелочку до костей. Так что лучше бы вы были со мной поласковее.
Он схватил меня за плечи и притянул к себе, намереваясь поцеловать. Чашка выпала из моих рук, жалобно звякнув, и изюм рассыпался по ступеням. Но я боролась молча и с такой яростной решимостью, что в конце концов младший Намюр отступил.
- Зря упрямитесь… - начал он.
Но я не дослушала, стремглав бросившись прочь. Он звал меня, только я не оглянулась ни разу.
До вечера я не выходила из спальни, отправив Литу на разведку.
Служанка вернулась только в сумерках, с неутешительными для меня новостями: отец дал согласие на брак, попросив у маркграфа несколько дней отсрочки, чтобы уговорить меня. Леди Элеонора на радостях заказала праздничную службу и тут же разослала письма всем своим приятельницам, хвастаясь, что скоро наша семья породнится с Намюрами.
- Делает все, чтобы заставить отца принудить меня к этому браку, - сказала я, услышав об этом.
В сердцах я слишком сильно сжала пяльцы, и они треснули.
И одновременно с треском сухого дерева раздались нежные звуки – это флейта Тэмлина звала меня. И мир вокруг перестал существовать, а я улетела сердцем в Картехогский лес, где в этот самый момент черноволосый эльф сидел на поляне, среди цветущих роз, и играл, тоскуя обо мне.
Я отбросила сломанные пяльцы и встала. Расшнуровала корсаж, а потом сняла платье и нижнюю сорочку. Лита смотрела на меня расширив глаза, как на безумную.
Вода в кувшине для умывания не была подогрета, и я быстро ополоснулась над тазом, ахая всякий раз, когда плескала горстью на грудь и живот. Потом я достала из шкатулки крохотный стеклянный флакон и маслянистой жидкостью. Когда я вытащила пробку, в комнате запахло розовым садом. Драгоценное розовое масло прислала мне бабушка – для первой брачной ночи, чтобы муж вернее потерял голову. И вот сейчас я без сожаления вылила масло на грудь и плечи, а потом растерла по коже.
Вместо домашнего платья я надела самое простое – зеленое, то, в котором ходила в Тэмлину, а под платье – тончайшую шелковую сорочку и шелковые же чулки – тоже из запасов для первой брачной ночи. Потом я накинула плащ и направилась к выходу, но Лита разгадала мои намерения, и встала крестом в дверях:
- Никуда не отпущу вас ночью! Что это вы выдумали?!
Но я надвинулась на нее, пригвоздив взглядом:
- Сейчас ты пропустишь меня, и никому не скажешь.
- Нет! Нет! – закричала Лита. – Я все расскажу милор…
Я бросилась на служанку и зажала ей рот ладонью.
- Только посмей рассказать отцу, - сказала я свистящим шепотом. – Я поднимусь на круглую башню и спрыгну вниз, но не достанусь Намюру. Я сама решаю, кто станет моим возлюбленным.
Лита обмякла и заплакала. Я медленно отпустила ее, боясь, что она снова закричит, но служанка села на пол и уткнулась в передник.
- Если у вас такая с ним любовь, то почему он не придет к милорду и не попросит вас? – еле выговорила она сквозь рыдания. – Зачем он порочит вашу честь? Я ненавижу его!
Увидев ее в таком искреннем горе, я почувствовала угрызения совести. Встав рядом с Литой на колени, я обняла ее, тесно прижавшись:
- Не плачь, он здесь ни при чем. Я сама все решила. Я люблю его, понимаешь? Люблю больше всего на свете. Но мы не можем быть вместе.