Страница 70 из 106
- Что это с вами? – переполошилась служанка. – Вы побледнели, как привидение!
- Просто голова немного закружилась, - сказала я.
- Пойдете к нему? – спросила она, сердитая, что я не разделила ее радости.
- Я обещала дать ответ о замужестве через три недели, а прошло больше месяца… Думаю, надо объясниться с ним.
- Что скажете?!
- Еще не решила, - я слабо улыбнулась, погладила ее по щеке и пошла к себе в спальню.
Лита проводила меня изумленным взглядом, а я вдруг почувствовала безмерную усталость, и даже радость от возвращения в отчий дом померкла. Сначала мне стало страшно, что это начало действовать эльфийское проклятье – хоть королева и отпустила меня, но всем известно, что от лесного народа люди возвращаются уже не те. Вдруг и меня постигла та же участь. Я с тревогой посмотрела на себя в зеркало, но каких-то знаков эльфийской магии не обнаружила.
Все в прошлом, все осталось в прошлом. Колдовской лес, события, больше похожие на кошмарный сон, и мужчина, играющий на флейте…
Музыка раздалась неожиданно, и я не смогла удержаться на ногах – тяжело села в кресло, вцепившись в подлокотники. Играла флейта. Она звала, манила, сковывала волю…
Я застонала, прижимая к вискам ладони, но мелодия властно врывалась в мое сознание, и от нее не было спасения, даже когда я заткнула уши.
Что же это такое?! Неужели отныне мне суждено постоянно слышать колдовские переливы флейты? И постоянно думать о том, кто исполняет их…
Воспоминания о Тэмлине причинили боль. Если раньше я сравнивала ее с болью от удара ножом, то теперь она была не такой резкой, но не менее мучительной. Словно зарубцевавшаяся рана, нывшая под повязкой, и избавиться от этой боли не было никакой возможности.
Я просидела в своей комнате несколько часов – у зеркала, глядя на собственное отражение и не видя его. Лита, которая словно бы мимоходом заглядывала ко мне, не выдержала.
- Долго вы будете сидеть здесь, миледи?! – спросила она, останавливаясь передо мной. – Да что с вами? Вас так поразил приезд маркграфа?
- Что? Нет, совсем не поразил, - ответила я, очнувшись от дум.
- Будете так сидеть – всех женихов расхватают! – заявила Лита, выпроваживая меня от зеркала. – Лорд Руперт дожидается с самого утра. Сходите-ка к нему, обрадуйте или казните – но хоть что-нибудь сделайте. Иначе я подумаю, что вы заболели. Всегда были такая живенькая, а теперь-то что?!
- Подай-ка мне корзинку с рукоделием, - попросила я, усаживаясь спиной к окну, чтобы не видеть Картехогского леса, - я не дошила рубашку, надо закончить.
Три дня я стойко боролась с искушением.
Лорд Намюр с сыном гостили у нас, но я не выходила к ним, отговариваясь нездоровьем.
Лорд Руперт просил свидания, и каждый день, по словам Литы, торчал у круглой башни с упорством огородного пугала, но и к нему я не спешила выйти.
Все рубашки были дошиты, и даже вышивка золотом на шелке, которую я мучила больше года, была закончена.
Но не помогали ни женские работы, ни молитвы. К полудню четвертого дня, когда Лита, устав выговаривать мне, уснула, разомлев на солнышке возле окна, я надела простое зеленое платье, которое не раз служило мне хорошую службу, и вышла в город через черный ход.
Как обычно, никто не узнал дочь графа Марча в простой одежде. Но сегодня меня это не радовало. Флейта звала меня особенно настойчиво, и сердце мое плакало в такт музыке. Я шла через толпу людей, которые шумели, кричали, торговались, бранились и смеялись, и не замечала никого. За воротами я свернула к лесу, прошла до ручья и остановилась за кустами ив. Я совершила много безумств, и если сейчас спущусь к ручью, то совершу самое большое безумство. Лучше было бы уйти, остановиться, прежде, чем шагну в пропасть. Я и в самом деле повернулась спиной к эльфийскому лесу…
Но флейта запела особенно тоскливо, и я не смогла уйти. Глубоко вздохнув, я отвела ивовые ветки и спустилась к ручью. Музыка резко оборвалась, и вот уже Тэмлин сошел по откосу, держа флейту в руках, и остановился на той стороне текучей воды.
Он и правда ждал меня. Сердце мое забилось так, что дышать стало трудно. Я не видела его несколько дней, а показалось, что прошли года. Он был такой же красивый, как раньше, и как в день нашей первой встречи сейчас на нем были одни лишь шоссы.
- Зачем ты меня зовешь? – спросила я. – Твоя королева меня отпустила. Отпусти и ты.
- Я не могу, Дженет, - сказал он. – И рад бы, но не могу. С тех пор, как ты покинула наш лес, я сам не свой. Что-то в тебе манит меня, и я не могу этому противиться. Ты рядом – и как будто солнце осветило ночь, а нет тебя – и самый солнечный день кажется черным…
- Оставь свое эльфийское многословие, - сказала я, вскидывая руку. – Не хочу ничего слышать, потому что не верю ни одному слову.
- Но ты пришла, - сказал он. – Значит и тебя тянет ко мне.