Джейн Элиот

Герцог проснулся ровно через двенадцать часов после побега Джейн в холодной воде и сразу все понял. Чертовка смогла его провести! Каким-то непостижимым образом она сбежала, предварительно его усыпив. Скорее всего, в чае была какая- то трава и хвала богам, он спал не очень долго. Он ощутил как ярость холодная и расчетливая медленно заливает его сердце. Еще никто с таким упорством не пытался сбежать от него, и это приводило в бешенство! Сжав зубы, он вылез из ванной, не замечая, что оставляет мокрые следы на полу и не торопясь одеваться, одним взглядом осмотрел беспорядок в вещах -саквояж был открыт, и не хватало дорожного платья и шляпки. Она захватила письма и, разумеется, деньги.

Как хорошо, что он не успел их спрятать, по крайней мере, Джейн не придется в первые несколько дней, пока он ее не найдет, скитаться без еды и жилья. Он прочел записку: «Не ищи меня» было написано изящным легким росчерком пера. Глейда скрутил неожиданный и острый приступ животной ярости и страсти, и на абсолютно холодной кухне он вдруг ощутил, что желание обладать ею становится неудержимым. Он скомкал письмо. Когда он найдет ее - пощады не будет! Он привяжет непокорную Джейн к кровати и пока не удовлетворит все свои желания - не отпустит.

Но в этот день удача была не на его стороне. Пока старая лошадь, которую ему выделили слуги, доковыляла до ближайшего города, пока он узнал расписание почтовых дилижансов - прошел весь день, и Джейн могла уехать куда угодно. Ему пришлось вернуться в замок и подойти к поискам беглянки более тщательно.

Пока дилижанс ехал до ближайшей станции, Джейн успела забыться длинным и тяжелым сном. Перекусив в таверне во время очередной остановки, она не ощутила никакого прилива сил, постоянное ожидание наказание за побег, изматывало не хуже отсутствия нормального сна и еды. Еще полдня и она, наконец, прибудет туда, где ее никто не знает и где слишком много жителей, чтобы ее можно было сразу найти.

Саутфорд не понравился Джейн. Слишком большой и шумный, много людей, экипажей и повозок и слишком узкие улицы, не вмещавшие потоки пешеходов и всадников. Как только она вышла из почтового экипажа, разминая затекшие ноги и руки, запахи и звуки огромного города набросились на нее со всех сторон. Дома выше трех этажей уходили ввысь, люди слишком быстро двигались по сравнению с ее родным городком, вокруг царила суета из чемоданов, тележек, экипажей и карет.

Однако времени на раздумье и растерянность у нее не было, поэтому Джейн гордо выпрямилась и, подозвав извощика, приказала довезти ее до главного собора. Где еще, как ни там в вечерний час можно было застать священника, который подскажет, как ей можно действовать. Рекомендательные письма у нее в порядке, деньги есть, а главное - она хочет и должна жить дальше, забыв об этом греховном эпизоде е жизни, который мог перечеркнуть все, чего она с таким трудом добилась.

Собор был величественен и подавлял своей мощью. Впервые за свое короткое бегство она задумалась о том, правильно ли поступает, ища работу сразу, а не переждав какое-то время. А вдруг эти страстные и невозможные ночи оставили неизгладимый отпечаток на ее лице и теле, и теперь каждый может узнать, что она распутница?

Джейн помотала головой, отгоняя наваждение, и решительно потянула на себя тяжелое кольцо входной двери. Она обычная девушка, которой нужна лишь работа, и никакие силы мира не смогут ей помешать найти ее и честно выполнять свой долг.

Вечерняя молитва уже подходила к концу, когда она тихонько присела на темную дубовую скамью позади всех. Уже позже, вспоминая этот невероятно насыщенный день, Джейн не могла понять, откуда взялась в ней смелость обратиться к полному седовласому священнику с просьбой и согласиться беседовать с кучей пожилых строгих дам из попечительского совета городской школы для девочек. Пока те, поджав губы и бросая на Джейн заинтересованные взгляды исподтишка, внимательно изучали ее рекомендательные письма, она чинно пила чай со священником и его женой. Отношение к ней поменялось на более благосклонное, когда она рассказала, что осталась сиротой очень рано, воспитывалась тетушкой и обучалась в пансионе при монастыре.

Однако окончательное решение смог принять только глава попечительского совета

- мистер Крайтон, почетный член Саутфорда, владелец ткацкой фабрики и джентльмен. Здешние попечительские дамы буквально молились на него, а Джейнон сразу не понравился. Лощеный и самоуверенный мужчина, возрастом старше ее как минимум лет на двадцать, тяжело и неприятно смотрел на нее маслянистым взглядом, и она нутром ощутила, что с ним могут быть проблемы.

Так и было. Жить ее устроили при школьном здании - одноэтажном и приземистом, с толстыми каменными стенами и узкими окнами, похожими на бойницы. Крохотная комнатка вмещала в себя только кровать и письменный стол с умывальником, а обогревалась от общей печки, выходящей и в классную комнату тоже. Ученицы должны были приступить к учебе только в августе и были по преимуществу из семей не богатых, и даже бедных и обучались за счет средств города. После уроков им полагался горячий обед, состоящий из похлебки и куска хлеба, и, по словам единственной прислужницы при школе, миссис Памберли многие девочки ради этого пресловутого обеда и учились.

Преподавать она должна была математику, письмо, чтение и рукоделие с шитьем. Ограниченный набор навыков не мог радовать, но на все недоуменные вопросы Джейн она получила ответ, что даже в таком виде эта школа - великая возможность для девочек стать грамотными и найти работу не только на фабрике мистера Крайтона, где и так работало пол-города.

Весь последний месяц лета она смиренно готовилась к новому учебному году, знакомилась с городом и главное, пыталась забыть безумные два дня, которые ей пришлось пережить по милости Каменного герцога. Он не нашел ее и уже вряд ли искал и она благодарила судьбу за эти маленькие цветочки, так мужественно выросшие на скале. Днем она была слишком занята, однако ночью в голову лезли непрошенные мысли и чувства, а воспоминания будили ее проснувшуюся чувственность, и Джейн подолгу не могла уснуть, слушая свое глупое сердце, которое не хотело успокаиваться.

Несколько раз она получала весьма настойчивые приглашения от мистера Крайтона посетить его дом, но каждый раз упорно отказывалась, пока ее не навестила мисс Крайтон - его жена. Худенькая и нервная особа, мать пятерых детей, она произвела на Джейн гнетущее и тяжелое впечатление. Во время традиционного чаепития она сухим и ровным голосом, не глядя на Джейн, предложила стать той гувернантской у ее дочек, с хорошим жалованьем и бесплатным проживанием в их доме.

Джейн разобрала злость.

- Как вы можете приходить ко мне с таким предложением? - как можно спокойнее спросила она, хотя ярость выплескивалась из нее удушливыми волнами, имея в виду совсем не обучение девочек.

Дама впервые проявила проблеск эмоций и посмотрела на Джейн абсолютно пустыми холодными глазами.

- Разве вы впервые получаете такое предложение при вашей красоте и положении?

- высокомерно поинтересовалась она, тоже намекая не на работу гувернантки.

Джейн стойко выдержала словесный удар и отпарировала:

- Такие предложения порочат только тех, кто их делает.

- А вы? - дама посмотрела в упор, - Что вы отвечаете в таком случае?

- Я отвечаю, что слишком занята на своей работе и не заинтересована в подобных предложениях, - бойко соврала Джейн, так некстати вспоминая глаза герцога. «Если меня вообще спрашивают хоть о чем-то, а не волокут в кровать» - мысленно добавила она.

- В таком случает, я не советую вам оставаться с моим мужем наедине, и разрешите откланяться.

Миссис Крайтон встала и взяла сумочку, давая понять, что разговор закончен.

- В таком случае, я опасаюсь, что лицо мистера Крайтона рискует пострадать от постороннего предмета. - также встала Джейн.

Миссис Крайтон удивленно посмотрела, но не нашлась, что ответить, а дома впервые за последние годы со злорадством наблюдала, как вытягивается у мужа лицо при известии об отказе новой школьной учительницы переехать в их дом.