Чудильщик

– До вас они устроили мне неплохую встречу. Деловую. Это были сборщики податей. Маргот. Вот, выпейте, придаст вам сил. Боюсь, на год-другой они вас успели состарить, но зелье поможет. Да не бойтесь, сам варил.

Я взяла склянку с некоторым опасением, повертела ее так и сяк, открыла и сделала глоток. Было на удивление вкусно и вовсе не противно.

– Я даже не знаю, с чего начать рассказ, – вздохнул Питер, забирая пустой сосуд. – Давайте с того, что есть два мира, ваш, как я понимаю… В общем, в вашем мире была магия. Она в итоге породила наш.

Он помедлил, а потом вылил на меня целый ушат информации. Я сидела на табурете и хватала ртом воздух.

Оказывается, у нашего мира имелась оборотная сторона, появившаяся очень давно в результате того, что все волшебство было изгнано. Собственно, оно и ушло на создание изнаночной стороны, поэтому здесь магии тоже не водилось. Изнанка зажила собственной жизнью, здесь всегда было не то что у нас, и сюда иногда проваливались необычные люди, которые не нашли места под нашим солнцем. Я чуть было не крикнула про Таньку, но сдержалась. Сам Питер знал о нашем мире только по книжкам.

Он долго расспрашивал меня о царившем у нас порядке. Я объясняла, что особого порядка нет, все стремится к энтропии, как доказали физики, но все же лошади обычно ездят не задом наперед, и таких сумасшедших приключений не сыщешь. Зато и батоном от бандитов не отмашешься, он как был хлебом, так и останется. На этом моменте Питер горестно вздохнул, зачем-то сходил посмотреть в окно (денек был все таким же погожим), постучал по стене, наморщился и выдал, что раньше у них тоже царил более-менее четкий уклад. Хаос, конечно, прорывался, случались целые запруды из неприятностей, и на этот случай были придуманы порядковые. Они с детства учились тому, чтобы исправлять пошедший дождь из лягушек на обычный, с водой. Однако в последнюю войну победили приверженцы Великого Хаоса, жившие в отдельном городе-государстве, и теперь нормальным считалось все то, что я видела сегодня. Порядковые под влиянием происходящего стали порядочными – обычные живые люди; а кто-то и из могил восстал. (Это объяснило специфическую внешность.) А Питер… Питер сделался чудильщиком. Его по какой-то причине оставили, не стали трогать, но строго-настрого запретили называться порядковым, так что теперь он якобы творил чудеса. В Великом Хаосе было место и организованности.

На этом моменте голова у меня окончательно пошла кругом, и я попросила поесть. Питер нахмурился, положил руку на прилавок и взмолился Великому Хаосу. Взмолился как-то по-своему, довольно зло, но тот выдал ему на-гора три тарелки, полные вкусной еды.

– Джек! – позвал Питер и жестом показал на колченогий стол, привалившийся к одному из окон.

Курносый тип выбрался из комнаты (возможно, даже не подслушивал), кубарем скатился вниз, ревниво зыркнул на меня и плюхнулся на самое хорошее место.

– Деловой шибко, – пояснил Питер, щелкнул пальцами – стулья поменялись местами, – после чего помог мне усесться. – Повежливее, слышишь. Это Маргот, наш первый клиент.

Курносый аж на месте подпрыгнул и ложку уронил:

– Сударыня, простите, я не знал! Я понятия не имел, что вы наш первый клиент.

Мне подобное было знакомо по школе, поэтому я уточнила:

– А что, ко мне надо относиться нормально, только если я клиент?

Питер хмыкнул и начал быстро есть, потом спохватился и опять умчался куда-то к прилавку. Угловатый, неровный, резкий и, наверное, очень красивый, хотя довольно старый по моим меркам.

– Сейчас, сейчас. – Он разломил принесенный батон пополам.

Внутри была ядовитая зелень, и я даже закашлялась от омерзения.

– Сейчас.

На моих глазах хлеб стал нормальным, и Питер выдал нам по здоровенному ломтю.

– Возвращаясь к вашему вопросу, сударыня, – сказал курносый. – Я вовсе не прав, признаю. Дело в том, что сегодня с утра мою маму забрали королевой в соседнее государство, и я сам не знаю, что несу.

6. Цель

Обед мы продолжили в спокойном молчании: я поняла, что никто не собирался на меня нападать. Курносого даже стало жалко. Я все еще держалась за халат, следя за тем, чтобы бусы не выскользнули. Мысли в голове более-менее прояснились: чудильщик единственный боролся со всеми этими стражниками и лошадьми задом наперед, но все время был вынужден балансировать на грани. Джек напросился к нему в подмастерья за час до моего прихода, потому что больше ему деваться было некуда. Оказывается, проблемы имелись не только у меня. Оказывается, у кого-то вся жизнь была одной большой проблемой.

Я ела и думала, что меня это почему-то не задевает. Я помнила свое: звонишь Таньке, а трубку поднимает ее мать и говорит, что Таньки больше нет. Но к Джеку я все-таки прониклась. Просыпаешься утром, а плачущую маму волокут царствовать. Тебя просто не принимают в расчет. Та еще участь.

Наконец мы отставили тарелки, и Питер послал Джека их мыть.

– Я знаю его с рождения… – произнес он тихо. – Вернее, я способствовал его нормальному рождению, но я не предсказатель, я не мог предвидеть, что Морену заберут – да еще королевой в Царство Хаоса. Увы. Расскажите, почему вы на Изнанке.

– А у вас что угодно может случиться? – поинтересовалась я, прикидывая варианты.

– Даже мертвые возвращались как-то раз, – подтвердил Питер. – Только против этого совсем все взбунтовались.

– Почему? – не поняла я, и сердце обиженно застучало. – Их никто не любил, этих мертвых?

Питер поднял на меня взгляд, полный тоски, и я покачала головой, раздражаясь. Только начала вникать в происходящее, как снова назад… по шахматной доске. Не зря тут лошади так ездят. Хорошо, хоть не буквой «Г».

– Любили, конечно. Любили, смирились, отпустили. А потом к ним пришли мертвые жены, дети, братья, родители. Это тяжело.

– А я не хочу отпускать! – рявкнула я, не уследив ни за тоном, ни за громкостью.

Сердце бухало в ушах.

Питер откинулся на тонкую спинку и закусил губу.

– Понимаю. Вот теперь понимаю. Это вы так не хотели отпускать, Маргот, что провалились на Изнанку? Ничего себе силища.

– Да не у меня, – мгновенно сдувшись, пояснила я. – Не у меня силища.

– А у кого тогда? – спросил он серьезно и совсем не вздернуто.

Я поерзала на стуле, вслушиваясь в плеск воды.

– Подруга, – произнесла я, и голос предательски задрожал. – Ее убил отчим.

Питер, кажется, хотел что-то спросить, но лишь подбородок опустил: мол, слушаю.

– И я очень не хочу ее потерять.

Слова ударились о стены и отскочили назад, побежали звуковой волной по мне и всему дому.

– Извините. – Питер поежился. – У меня обычно не действует… тот, кто у нас действует везде. Но иногда случаются пертурбации. А вы хотите вернуть подругу из мертвых, да так сильно, что даже мои способности не выдерживают, сталкиваются с вашим желанием. Оно объяснимо, но противоречит ходу вещей.

– Танька жива, – решила зайти с козырей я. – Она совершенно точно жива, просто…

– Объясните, это важно. Мертвые к нам не проваливаются.

Я закусила губу.

– Видела ее во сне. С зеленоглазым парнем. Парень меня за руку схватил, потянул, смотрю – а там она. Живая. В портале изумрудном. Я по такому же в ваш мир попала. Только по синему.

– Синему? – недоверчиво рассмеялся Питер. – И там был еще один? Но тогда я уже не… Стоп, запутался. Мои порталы – а проще говоря, коридоры – будут синими, я твердо это знаю. Но потом, пока их нет даже в проекте.

Я пожала плечами.

– Так с ней был другой. Это все, что вы можете вспомнить из сна?

– Она ждала его в портале и совершенно на меня не смотрела. А кто с ней был?

– Чудильщик, – отозвался Питер совсем озадаченно. – Но у нас теперь заведено, что по чудильщику на город… И я не знаю никого, похожего на описание.

– А подмастерье ваш? – вдруг резко спросила я.

Будто холодом обдало, глаза-то зеленые. Питер посмотрел на меня совсем уж пристально и даже будто зло.