Страница 47 из 55
К черту сборы на один день. Ей нужно собрать все вещи и выехать из этой квартиры. Прямо сейчас.
Голова Трэза затрещала по швам за два часа до закрытия клуба.
Что было неизбежно, учитывая стресс и историю его мигреней.
Не в состоянии оставаться в своем кабинете в одиночестве, потому что он занимался тем, что мысленно выбивал из себя дерьмо, он спустился на танцпол, держась на периферии, со стороны наблюдая за извивающейся толпой, и желая... того, что никогда не сбудется. Он также думал о Тэрэзе. Не мог выбросить ее из головы, но, казалось, он сможет свыкнуться с этим. Она больше не хотела видеть его, и он ее не винил.
Стоя среди лазерных лучей, вспарывающих темноту, он не завидовал потерянным душам перед собой. Столько мужчин и женщин на постоянной основе напивались, употребляли наркотики и вредили своему здоровью, и они делали это не от хорошей жизни. Нет, так поступаешь, когда бежишь от чего–то, даже если географически ты не меняешь местонахождение, токсичные мысли в голове не поддаются контролю, а бэнд–эйд в виде клуба сделан из мышьяка.
По крайней мере, они получат перерыв от своих проблем.
Когда эта мысль мелькнула в его голове, лазерные лучи из фиолетовых окрасились всеми цветами радуги. Когда он задумался, кто заказал новое лазерное шоу, и какое оборудование закупили без его ведома, Трэз осознал, что видит эти фейерверки только правым глазом.
Аура. Он опять видел ауру.
– Охренеть.
Оглянувшись по сторонам, он махнул одному из охранников. Когда тот подошел, Трэз сказал:
– Я ночую наверху. Скажешь Алекс, чтобы закрыла клуб.
– Мистер Латимер, вы в порядке? – спросил человек. – Вы плохо выглядите.
– Мигрень. Иногда бывает.
– Сестра часто мучается. Я передам боссу. Вам что–нибудь нужно?
Трэз покачал головой.
– Нет, спасибо. Просто прилягу.
– Хорошо, мистер Латимер.
Трэз направился к лестнице, ведущей на второй этаж, чувствуя признательность за двадцатиминутное затишье перед тем, как грянет шторм головной боли. После начала светопреставления, ему давалось достаточно времени, чтобы убраться в тихое и темное место перед стартом мигрени. Да, он знал что грядет, поэтому адреналин подскочил, сердце гулко забилось, реакция тела «бей или беги» не имела шанса для логичного выражения.
Сражаться не с чем, а что до бега? Куда бы ты ни отправился, ты берешь с собой себя, так что вряд ли поможет.
Плюс, алло, скоро придет тошнота, и бег трусцой с таким симптомом – та еще забава.
В своем офисе он испытал облегчение, оказавшись подальше от лазерных лучей и грохота музыки. Закрывшись внутри, он не стал тратить время. Скинув туфли, избавился от брюк и притащил из ванной небольшое мусорное ведро. Вытянувшись на кожаном диване, устроил голову на подушке, скрестил ноги в лодыжках и руки положил на грудь, как труп. Закрывая глаза, Трэз все еще видел ауру, видел, как она трансформируется из небольшого пятна... а потом расширяется, распространяется во все стороны и затем исчезает.
Может, в этот раз обойдется без головной боли. Тошнота пройдет мимо. Его не вырубит чувство потери связи с реальностью.
На зловещем пограничье, перед началом мигрени, к нему пришел образ. Тэрэза стояла в больничном коридоре и смотрела на него. От боли и гнева ее взгляд потемнел.
Трэз верил, что этот образ будет преследовать его словно призрак. Но прежде, чем он успел развить мысль, боль подобно грому раздалась в одном из полушарий, и...
Извернувшись, его вытошнило тем, что он съел час назад. Он заслужил это.
По стольким параметрам.
Глава 29
Сложно сказать, как много ушло времени на осознание, что в пансионе что–то случилось... что–то серьезное.
Но в конечном итоге Тэрэза замерла в процессе запихивания вещей в целевую сумку и нахмурилась. Принюхалась. Посмотрела на входную дверь.
На мгновение задумалась, не сходит ли с ума... словно недосып вызвал обонятельные галлюцинации. Но прожив в пансионе достаточно долго, она была привычна к разнообразным запахам пищи, шла ли речь о гниющих продуктах или подгоревших блюдах. Сейчас – другое. Это… не еда.
Подойдя к своей двери, Тэрэза положила руку на панель, чувствуя себя параноидальной дурой. Просто то что часть ее жизни летела в обрыв, и она слишком серьезно отнеслась к краху романа, еще не значило, что дом тоже вот–вот обрушится... и, вот неожиданность, тонкое дерево было температуры ее ладони. Все в норме.
– Да ладно, – пробормотала она себе. – Ты сходишь с ума.
Свежий раунд криков в коридоре заставил ее снова втянуть носом воздух. Странный запах ощущался все явственнее, и к нему добавилось что–то сладкое...
Взревели сирены, пронзительный вой раздался с обоих концов коридора. По тревоге Тэрэза выглянула в коридор. Из–под двери напротив просачивался черный дым.
– Что происходит? – спросил кто–то.
Тэрэза посмотрела направо. Из соседней квартиры вышла женщина с сигаретой в руке и заспанным лицом.
– Я не знаю, – ответила Тэрэза.
Жильцы повыскакивали из своих квартир, также встревоженные, либо поднятые с кроватей, либо выдернутые из наркотического делирия – Тэрэза не знала.
– Кто–нибудь вызвал 911? – спросила она.
Внезапный взрыв выбил дверь напротив, взрывная волна сбила Тэрэзу с ног, отбрасывая ее назад, в ее квартиру. Когда она приземлилась, из груди вышибло весь воздух, но она осталась в сознании.
Поэтому увидела огненный шар, который расширился подобного огромному зверю, распространяясь по коридору во всех направлениях.
Врываясь в ее квартиру.
Утянутый на дно болезненного делирия, мозг Трэза выплюнул на поверхность воспоминание, на фоне которого агония мигрени казалась детским лепетом. Он вернулся в ту ночь, когда останки Селены были развеяны по ветру, ее физическая оболочка сгорела на погребальном костре, который возвели его друзья. Он стоял к пламени максимально близко и в анфас едва не поджарился до хрустящей корочки. Пламя быстро разгорелось в густой ночной тьме, белый дым поднимался ввысь, к небесам...
Протерев глаза от слез, Трэз осознал, что это... не воспоминания.
Он фактически присутствовал там, на месте действия, вернулся в прошлое благодаря какой–то магии... нет, не магии. Это был сон. Один из тех снов, когда ты, находясь в подсознании, получаешь способность мыслить, свободу выбора в той реальности, которая на самом деле не существовала.
Почему он не вернулся в счастливое время? Когда арендовал «Сказочный город» для себя и своей королевы, когда они танцевали в свете фар его автомобиля, когда он мог держать ее в своих руках?
Если он мог притвориться, что оказался в любом моменте их отношений, видеть и чувствовать что угодно, то почему тогда оказался перед погребальным костром Селены, видел, как огонь пожирает ее тело, скорбь снова вернулась к стадии опоясывающего горя, при котором невозможно дышать?
Это никогда не закончится, бесконечный цикл горя, потерь и боли?
Трэз смотрел на желто–оранжевые языки пламени, которое пожирало поданную ему пищу, смотрел на дерево, на тело, которые сгорали, превращаясь в дым и пепел. И наблюдая за бушующим огнем, внутри него вспыхнул гнев и ярость, сжигая его, уничтожая его тело, как сгорало тело его любимой, они были едины в последний раз, охваченные пламенем.
Не в силах сдержать эмоции, Трэз закричал, звук взрывной волной вырвался из его легких, с такой силой, что вены выступили на шее и лбу, руки и плечи превратились в витые прутья, а ноги понесли его к костру. Он кричал, пока в легких не кончился кислород, а потом медленно втянул в себя ночной воздух. Набрав полную грудь, он снова закричал. Еще. И еще....
Сделав вдох, Трэз ощутил чье–то присутствие сбоку, и, повернувшись, охнул. Он испытал смятение, увидев, кто это был.
– Лэсситер? – выдохнул он хрипло.
Тело ангела представляло всего лишь смутные очертания, мерцающие крылья вздымались позади него. Когда ветер подул со всех четырех сторон, прозрачные светлые и черные волосы ангела взмыли в воздухе.