Где зима тебя настигнет (ЛП)

– Я оделась, зашла в ванную... я так нервничала, что не смогла успокоиться и дематериализоваться. Поэтому открыла окно, выпрыгнула и уже в полете испугалась, что сугроба окажется недостаточно, чтобы смягчить падение. Хорошо, что я перевернулась, иначе бы упала лицом вниз...

В соседнем дворе зажегся снег, и мужчина в боксерах и фланелевом халате открыл дверь своего дома и выглянул наружу.

– Вы там в порядке? – спросил он.

Позади него лаяла собака размером с диванную подушку, вой был настолько высоким, что Трэз гадал, как долго выдержит стеклянная дверь, прежде чем разлетится вдребезги.

– Все хорошо, – ответил Трэз с улыбкой. – Спасибо за беспокойство.

Человек с подозрением посмотрел на них и открыл рот... наверняка собирался спросить, не вызвать ли им 911... но терпение Трэза кончилось. Заглянув в разум соседа, он стер воспоминания о странном звуке и странном зрелище и отправил Тони Сопрано назад в его двухэтажный дом с собачонкой и женой, которая ждала его в спальне.

– Ненавижу пригород, честно, – пробормотал Трэз, поднимаясь и протягивая руку своей женщине.

Приняв его помощь, Тэрэза смахнула снег с задней части брюк.

Поморщившись, он проверил ее способность ходить.

– Ты точно в порядке? Нам нужно показаться врачу?

Она рукой отказалась от его предложения.

– Боже, да со мной все прекрасно. Я всю жизнь прыгаю в сугробы из окон.

– Правда?

– До своего превращения я сбегала через окно на втором этаже, в дневные часы, пока наши родители... – Она замолчала. Уперлась руками в бедра. Сделала вид, будто оглядывается по сторонам. – В общем, я делаю это не в первый раз.

Она не хотела, чтобы он видел ее лицо. Когда она говорила о своей семье.

– Пошли, – устало сказал он. – Вернемся в дом, в тепло.

Пока они шли по двору, Трэз не мог избавиться от чувства, что настрой окончательно испорчен.

И он не знал, как его вернуть.

Тэрэза зашла в дом, чувствуя себя глупо и немного грустно. Она стряхнула снег на придверном коврике, ненавидя себя за мысли о брате и старых добрых временах, когда они сбегали вместе... и чтобы уйти от этих мыслей, она воспроизвела в памяти свой блестящий, гениальный побег со второго этажа... и снова разразилась смехом. Опустив голову и пытаясь взять себя в руки, она подошла к столу и встала перед четырьмя идеально сложными бумажными пакетами из «Ханнафорда»...

– Стой, продукты? – спросила она. – Вот кто приходил?

Она выпрыгнула из окна ради доставки еды? Трэз спустился на первый этаж как агент 007... из–за еды?

– Да, – ответил Трэз, закрывая раздвижную дверь.

Тэрэза накрыла рот рукой, абсурдность всей ситуации едва не заставила ее фыркнуть. И она, правда, собиралась смолчать... ведь Трэз очевидно не в том настроении, и она пожалела, что ее смех не такой мелодичный и женственный, как у некоторых женщин. У нее он резче, грубее. Так стадо буйволов с разбегу влетает в реку.

Ну ооооочень изящно.

И учитывая, что Трэз не разделял ее восторг, когда закрыл дверь и перепроверил замок, Тэрэза более чем хотела сдержать проявление эмоций. Но блин. С прошлой ночи ей казалось, что ее жизнь побывала в блендере, все вокруг вращалось с бешеной скоростью. И учитывая, что она успела раздеться перед ним на девяносто пять процентов, он достал пистолет, а она в итоге выпрыгнула в сугроб из окна?

Из–за курьера с продуктами?

Стиснув зубы, она сказала себе, что пора взрослеть...

Звук, вырвавшийся из ее горла, было невозможно сдержать, и Трэз резко посмотрел на нее. Словно боялся, что у нее случилась легочная эмболия.

– Прости, но это слишком смешно, – пробормотала Тэрэза.

– Да, действительно. – Он улыбнулся, но потом вмиг стал серьезным. – Ты не голодна?

Тэрэза наблюдала, как он открыл холодильник и заглянул внутрь. Трэз стоял и смотрел, и Тэрэза понимала, что содержимое полок тут не при чем – там было лишь молоко, несоленое масло и бумажная упаковка из мясной лавки, с мясом или птицей.

– Трэз, что не так? – спросила она, теряя веселость.

– Ничего. – Он закрыл дверь и потянулся к шкафчику. – Смотри, хлопья.

Тэрэза сняла парку и подошла к нему. Прикоснувшись к его руке, она подождала, когда Трэз посмотрит на нее.

– Поговори со мной.

Закрыв шкафчик, он отошел от нее на расстояние. Его лицо было настолько напряженным, она боялась, что он уйдет или... Прогонит ее. И да, он принялся расхаживать из стороны в сторону.

– Слушай, – сказала она, – если хочешь побыть в одиночестве, просто скажи. Но если я остаюсь, то нам придется поговорить. Я не останусь в этом молчании до конца ночи.

Трэз замер и удивленно посмотрел на нее.

– Прости. Я задумался о произошедшем, ты не при чем. И нет, я не хочу, чтобы ты уходила.

– Что ж, посмотри на это иначе: по крайней мере, ты уже как пять минут не держишь в руке пистолет. – Когда он рассмеялся, Тэрэза решила, что это хороший знак, и улыбнулась ему. – Я голодная. А ты?

– Я поел в клубе, когда вышибалы заказали пиццу. Чего желаешь?

– Я бы поела хлопья, если не возражаешь.

– Разреши поухаживать за тобой.

Тэрэза поняла, что ему нужно чем–то занять руки, поэтому просто села за стол. А когда он поставил перед ней чашку с ложкой, нераспечатанную упаковку с хлопьями, и молоко, Тэрэза наблюдала за ним, словно смотрела любимый фильм: его тело было таким сильным и огромным, но он буквально порхал по кухне.

Если бы она могла обсудить с ним то, что занимало его мысли?

Потому что, без обид, но драма тут не при чем. Это только предлог.

Когда Трэз сел напротив нее, Тэрэза открыла пачку и насыпала себе две порции. Потом оглянулась по сторонам и, встав, подошла к раковине. Возле крана был рулон с бумажными полотенцами, и она оторвала одно и, вернувшись, разложила его на столешницу.

– Знаю, это странно, – сказала она. – Но что есть.

Трэз склонил голову, когда Тэрэза начала выбирать изюм из чашки и складывать его на бумажное полотенце. Она аккуратно перебрала хлопья ложкой.

– Можно спросить, что ты делаешь?

Тэрэза подняла взгляд.

– Одна изюминка на ложку, вот идеальное соотношение, не слишком сладко, но и не переборщишь со злаками. Они добавляют слишком много сухофруктов.

– Никогда не думал об этом.

– Трэз, злаки – дело серьезное. – Она покачала ложкой. – Тот же вопрос и с сандэем[30]. Важно подобрать правильную комбинацию ириса и мороженого на каждую ложку.

– Что насчет взбитых сливок?

– На сандее? – когда он кивнул, Тэрэза дернулась при одной мысли. – Нет, нет и еще раз нет. Никаких орехов, взбитых сливок, вишни. Это лишнее. И мешает вкусовым рецепторам.

– И пицца?

– Только сырная, широкий бортик и немного соуса.

– Сэндвичи.

Сняв крышку, она налила молока до нужного уровня.

– Два кусочка мяса, без сыра, немного майонеза.

– Без помидора и листьев салата?

– Та же песня, что и с орехами, сливками и вишней.

– Необязательно.

– Да. – Она достала ложку из молока. – Видишь? Идеальная пропорция. Главное не переборщить с молоком.

Трэз откинулся на спинку стула.

– Ты точно знаешь, что любишь в еде.

Она подумала о дыре, в которой жила. Своей спальне в родительском доме. Своей сумке, одежде, обуви.

– На самом деле, так во всем. Во мне говорит инженер. – Когда он удивленно вскинул брови, Тэрэза кинула. – У меня диплом по гражданскому строительству. Онлайн школа, естественно. Я надеялась... впрочем, не важно.

– На что ты надеялась?

Она помешала злаки ложкой.

– Выяснилось, что для вампиров, желающих заниматься строительством, не так много работы.

– Никогда не думал о том, чем занимается инженер–строитель.

– Мосты, туннели, инфраструктура. В крупных масштабах. В детстве я любила работать с землей. Всегда что–то строила. Мой отец... – Она потерла центр груди и сменила тему. – Скажу сразу, я не стану извиняться за то, что работаю официанткой. Всякий труд заслуживает уважения. Вне зависимости от характера работы, нужно выполнять ее качественно. – Потянувшись к молоку, Тэрэза наклонила пачку над чашкой. – Соотношение молока не то, – объяснила она, почувствовав его взгляд.

30

Са́ндей (англ. sundae) – десерт.