Страница 25 из 55
Когда песня закончилась, он снова убавил звук.
– Не знал, что ты поешь. – Трэз также считал, что им нравится одинаковая музыка. Учитывая их поездку в «Сказочный город». – Ты брала уроки?
Она рассмеялась.
– Нет, у меня не тот формат. Ты же про уроки пения?
– Да. Когда ты научилась пению?
– Думаю, с рождения. Но предпочитаю петь в душе, а не на сцене, понимаешь?
Трэз заставил себя улыбнуться, но внутренне он оспаривал ее заявления. Она никогда не пела, и уж точно не песни Роберта Планта[24], и да, не училась пению. Прежде чем Фьюри стал Праймейлом, ей не разрешалось покидать Святилище, все Избранные вели свою жизнь на Той Стороне. Уроков пения там точно не было.
Хотя она играла на фортепиано, подумал он.
Но знание текста песни? Может, она недавно ее слышала. Может, быстро запоминает тексты... вряд ли она слушала эту песню с момента ее релиза. В семидесятых.
Трэз поерзал на сидении... и в этот раз возбуждение тут не причем.
Тем временем его женщина смотрела в окно автомобиля.
– Знаешь, я не бывала раньше в этой части города.
– Здесь мило. И безопасно.
– С другой стороны, я почти нигде не была в Колдвелле.
Да, подумал Трэз, это коррелирует с ее прошлым.
Внезапно он представил себя на теннисном корте, его копии стояли по обе стороны от сетки, перекидываясь мячом как воплощением ее высказываний о своем прошлом.
Сдержав проклятие, он сделал поворот. Еще один. И еще. Углубляясь дальше в жилой район, он отмечал, что еще не все украсили свои дома к Рождеству. Были выставлены фигуры, представляющие традиционные сценки Хануки[25], меноры[26], также на домах виднелась символика Кванза[27] как подготовка к последней неделе уходящего года.
Рассматривая другие атрибуты этого времени года, Трэз испытал симпатию к человеческой расе, сохранившей такие разные традиции подготовки к одному празднику. Обычно он видел у хомо сапиенсов проявление лишь негативных сторон, нетерпение и несправедливость, жестокость... это нормально, когда вынужден скрываться среди них. Хорошо, что вампиры так похожи на людей, но все, кто щеголял клыками, никогда не забывали, что если люди узнают правду, то доставят их виду много дерьма.
Поэтому да, как и все вампиры, он чаще обращал внимание на негатив.
Но проезжая мимо этих домов? Он мог видеть их в другом свете... и от этого чувствовал себя лучше.
– Мы на месте, – сказал он с оттенком триумфа.
Тэрэза подалась вперед. Дом, к которому подъезжали они с Трэзом, был серо–белым Кейп–кодом[28], с блестящими черными ставнями, ярко–красной парадной дверью и уютными мансардными окнами, которые подмигивали словно глаза. По обе стороны от входа горели медные светильники, так же был фонарь на столбе на полпути по расчищенной дорожке. К дому был пристроен гараж, прилегающая подъездная дорожка – расчищенная, и кусты украшенные белыми гирляндами, которые идеально вписывались в окружающий антураж.
– Здесь ты живешь? – спросила она.
– Звучишь удивленно. – Он заглушить двигатель.– Я не так безнадежен?
– Боже, нет. То есть... я думала, ты живешь в апартаментах в небоскребе в центре города.
Трэз довольно улыбнулся ей.
– Жил раньше. Пошли внутрь.
Тэрэза вышла из машины и не могла отвести взгляд от красивого дома позади милой заснеженной лужайки, с горящими огнями и...
– Камин горит? – спросила она. – Из трубы идет дым.
– Я затопил для нас. – Он взял ее за руку и повел по дорожке. – Пойдем, покажу тебе дом.
Он достал медный ключ из кармана и вставил в замок. Когда он повернул ключ, Тэрэза нахмурилась.
– Ты когда–нибудь носишь пальто? – спросила она.
Трэз посмотрел на себя, словно сам удивился отсутствию одежды.
– Знаешь... следовало, да?
– Все нормально. Ты красивый, в верхней одежде или без нее.
Внезапно он стал серьезным:
– Как насчет вообще без одежды?
– Даже лучше.
Они снова улыбнулись, когда Трэз открыл дверь и пропустил ее первой, и Тэрэза думала лишь о том, чтобы закончить то, что они начали в своих мыслях несколько часов назад. Но когда он усилием воли включил свет, она ахнула от изумления.
Интерьер был выполнен в мягких серых и белых тонах, с полами из сосны, выкрашенными в медовый цвет. Ковровые дорожки были аккуратно расстелены между мягкой мебелью и предметами декора, а через арку была видна кухня, заставленная техникой из нержавеющей стали и мебелью со столешницей из серого гранита.
Ноги пошли сами по себе. Прежде чем она поняла, Тэрэза заглянула в кухню, прошла по коридору и обнаружила кабинет и небольшую уборную, а потом встала у основания лестницы, гадая, что находится наверху.
– Также под землей есть две спальни и общая гостиная, – сказал он. – Можем подняться наверх, если хочешь.
Тэрэза кивнула и положила руку на покрытые лаком перила. Пока она поднималась, ступени не скрипели под ногами, и, добравшись до верхней площадки, за поворотом она обнаружила камин.
Хозяйская спальня занимала весь второй этаж, и кровать была такой, что из нее не захочется выбираться. У нее был балдахин из переливающейся полупрозрачной тонкой ткани, который спускался до темно серого ковра. Покрывало казалось толстым, словно облако и таким же легким, а подушек было столько, что на огромной кровати практически не было свободного места.
– Что скажешь? – спросил Трэз из–за спины.
Она не отрывала глаз от потрескивающего камина.
– Это ковер из меха?
– Искусственный мех, но все же.
– Давно ты здесь живешь?
– Недавно приехал.
Тэрэза посмотрела через плечо.
– Я поставлю сумку, не против?
– Делай, что хочешь. – Он улыбнулся. – Считай, что это твой дом.
Наклонившись, она поставила сумку на пол рядом со спинкой кровати. Потом посмотрела под ноги.
– Боже, я наследила? Снег с солью...
– Фритц обожает убираться.
– Фритц?
– Дворецкий Братства. Он заботиться об этом доме.
– Ты имеешь отношение к Братству? – Тэрэза попыталась скрыть выражение ошалелой фанатки. Но, Братство?! – Братству Черного Кинжала?
Да ладно, будто есть еще какое–то Братство?
Трэз скрестил руки на своей могучей груди и прислонился плечом к стене. Скрестив ноги в лодыжках, он окинул ее отстраненным взглядом.
– Прости. – Она улыбнулась. – Не хочу показаться навязчивой.
– О, нет. Все нормально. Просто... не знаю, что и сказать.
– Ну, люди вроде меня обычно не пересекаются с такими как они. – Тэрэза указала, на потолок. – И я благодарна, что Дева Летописеца дала расе этих защитников. Они спасли столько жизней.
– Это так.
Тэрэза повернулась к камину.
– Как красиво. Я про пламя. И тепло.
Тэрэза скинула свою парку длиной до бедра на ковер. Потом сбросила ботинки. Она испытала облегчение, не увидев ни соли, ни грязи на подошве, и неважно, что Трэз сказал по поводу дворецкого и уборки.
– Хочу убедиться, что не испорчу этот ковер.
Отворачиваясь от Трэза, она прошла к камину. Поленья горели медленно, и Тэрэза, думая о самой природе огня, потянулась к волосам, собранным в пучок, который она заново скрутила в уборной ресторана перед тем, как выйти к Трэзу. Невидимки мягко выходили из прически, словно были с ней заодно, и Тэрэза облегченно вздохнула, ощутив, как ослабло напряжение на висках и затылке. Волосы тяжелой массой спустились по плечам, почти достигая талии. Она подумывала о том, чтобы отрезать их, и ходить с каре и без заморочек.
Сейчас она радовалась тому, что устояла перед импульсом.
Стоя спиной к нему, она вытащила полы рабочей рубашки и принялась расстегивать ее сверху вниз. Закончив с пуговицами, она позволила ткани соскользнуть с ее плеч.
24
Ро́берт Э́нтони Плант – британский рок–вокалист, известный прежде всего участием в Led Zeppelin.
25
Ха́нука – еврейский праздник, начинающийся 25 кислева и продолжающийся восемь дней до 2 или 3 тевета.
26
Мено́ра – золотой семирожковый светильник, или подсвечник на семь свечей, который, согласно Библии, находился в Скинии собрания во время Исхода, а затем и в Иерусалимском храме, вплоть до разрушения Второго Храма. Является одним из древнейших символов иудаизма и еврейских религиозных атрибутов.
27
Кванза – один из афроамериканских фестивалей, представляющий собой неделю предновогодних торжеств, длящихся по традиции с 26 декабря по 1 января каждого года. Главная цель праздника – поддержка, развитие и сохранение африканских традиций, пришедших в Северную Америку вместе с неграми–рабами в XVII–XIX веках.
28
Кейп–код (Cape Cod) – традиционный тип североамериканского сельского (загородного) дома XVII–XX веков. Характеризуется в первую очередь симметричностью фасада, деревянной наружной отделкой или деревянным каркасом, мансардными выступающими окнами. Название дано по полуострову Кейп–Код, где селились первые переселенцы из Англии.