Страница 7 из 9
Известный немецкий натуралист, путешественник и охотник Ганс Шомбургк писал об охоте на слонов у южноафриканских племён следующее:
«Вождь Какуа рассказал мне, как люди его племени охотились на слонов в те времена, когда огнестрельное оружие было недоступно для негров. Использовались два способа. В первом ключевую роль играли, как ни странно, собаки. Специально обученные своры выпускались на одинокого слона. Возмущённый внезапным нападением нахальных шавок, гигант останавливался и пытался разметать их хоботом или растоптать; собаки уворачивались, и слон вертелся на месте. В то время охотники, пользуясь тем, что внимание огромного животного отвлечено, подкрадывались к нему сзади и вонзали копья в слоновье брюхо, стараясь загнать их как можно дальше. Сразу убить слона таким образом удавалось редко, и обычно каждая охота стоила жизни одному-двум людям.
Второй способ, более быстрый и безопасный, позволял охотиться даже на слона в стаде. Оружием снова служило копьё, но особого рода: к прочному месту приделывали широкий железный наконечник метровой длины, с остро отточенными краями. На другом конце копья закрепляли груз – тяжёлый деревянный чурбак или большой камень. Охотники со своим страшным оружием заблаговременно занимали позицию на высоком дереве. Когда слон оказывался под ними, люди направляли копьё в цель и общими усилиями метали его, стараясь попасть в шею или под лопатку. Обезумев от боли, слон с рёвом кидался прочь, но торчавшее в нем копьё погружалось всё глубже и вскоре поражало жизненно важные органы. Даже если бросок бывал не совсем точен, животное очень быстро погибало от потери крови. Жестокие способы, спору нет.
И всё же, пока применялись только они, стада слонов были во много раз больше, чем теперь, когда у чёрных племён в изобилии появились ружья».
Вне зависимости от применяемых орудий охоты – с каменными наконечниками или без – охота на слонов требовала от племени значительной концентрации человеческих ресурсов, много времени и, безусловно, удачи. Без которой охота и не охота вовсе.
Лично я склонен полагать, что куда большим успехом пользовались у наших мамонтоядных предков массовые охоты с загоном крупных млекопитающих (скорее, их групп: одиночки, как правило, более устойчивы к попыткам демонстрационного воздействия, иначе не выжили бы) в некие естественные ловушки.
Охоты такого рода описаны повсеместно – от Вайоминга до Пиренейского полуострова. Естественными ловушками нашим изобретательным пращурам служило абсолютно всё – от горячих фумарол до скалистых обрывов, оврагов и болотистых топей. Однако все перечисленные методы могли быть действенными лишь при довольно большой плотности популяции этих животных.
Хижины из мамонтовых костей
На пиренейском нагорье Гвадаррама К. Хоуэлл раскопал несколько лагерей охотников на слонов, датированных возрастом около 400 000 лет. Он предположил, что эти люди загоняли гигантских животных в болота, а потом закалывали обессиленных гигантов самыми примитивными орудиями – копьями с обожжёнными концами. Кое-какие орудия убийства они подготавливали и на месте – из бивней и костей убитых ранее животных. В качестве средства устрашения они применяли огонь, поджигая окрестные траву и кустарники. Интересно, что основания хижин у племён Гвадаррамы были сложены из черепов и костей ископаемых слонов. Очень похожую архитектуру имели жилища древних племён Южнорусской равнины, которых тоже называют «охотниками на мамонтов»[4].
Строения из мамонтовых костей – явление настолько необычное и редкое, что потребует нашего более пристального внимания.
Вероятно, первые хижины, сложенные из мамонтовых останков, удалось обнаружить на территории Моравии, в современной Чехии, в 80-х годах XIX столетия. Тогда археологи просто приняли их за завалы мамонтовых костей. Подсчёты говорили, что там были раскопаны костные останки девятисот-тысячи мамонтов! В 1893–1902 годах на окраине Киева была найдена Кирилловская верхнепалеолитическая стоянка. Во время раскопок разрушили три стоящих в ряд жилища из костей мамонтов. В 1908 году близ села Мезин севернее Чернигова раскопали поселение с изрядным количеством мамонтовых костей. А в начале 50 – х годов XX столетия археологи вдруг поняли, что имеют дело с интереснейшим феноменом: из костей хоботных гигантов нашими предками строились настоящие хижины площадью пятнадцать – двадцать пять квадратных метров и высотой два с половиной метра!
Каркас хижины из костей мамонта.
Выдающийся исследователь ископаемой фауны (а также страстный и опытный охотник) Н. К. Верещагин рассказывает в своей книге «Записки палеонтолога»:
«Большинству из исследователей был малопонятен источник, из которого брались кости для сооружения хижины. И. Г. Пидопличко считал, что весь строительный материал был результатом охоты, во время которой было уничтожено целое стадо мамонтов. Однако в то же время он отметил, что материал „хижины“ разновремёнен, да ещё частично погрызен хищниками до того, как был он использован для постройки. В древности, предполагал он, нечем было расчленять деревья, и поэтому для стройки использовался подручный материал – кости и черепа охотничьих животных. Однако таскать к стоянке тяжёлые вонючие черепа, а затем и жить среди них вряд ли доставляло большое удовольствие. Не вернее ли, что где-то поблизости находилось природное „кладбище“ десятков и сотен мамонтов, погибших и погибавших от наводнений, и полностью мацерированные и подсохшие черепа выбирались оттуда?! Ведь такой принос трупов мамонтов мог совершаться ежегодно древней Десной. В устье мезинского оврага или в ближайшей старице могли каждой весной скапливаться туши волосатых гигантов, забитые туда волной».
Это предположение подтверждается наблюдениями, сделанными зоологами во время ледостава на реках Восточной Сибири. Исследователю В. И. Домничу на пятидесятикилометровом отрезке реки Омолон удалось обнаружить полтора десятка лосей, провалившихся под лёд и замёрзших во время ледостава. Крупный зверь, переходя по тонкому льду через реку, проваливался и безуспешно пытался выбраться на хрупкую, постоянно обламывающуюся ледяную кромку. В итоге животное выбивалось из сил и, находясь в ледяной воде, замерзало и тонуло.
Вполне возможно, что на больших реках нечто подобное происходило и с представителями мегафауны – мамонтами и шерстистыми носорогами. А уже потом кости этих зверей были оприходованы нашими предками как каркасы долговременных жилищ.
Надо сказать, что при раскопках этих хижин археологи обнаружили и такое чудо-оружие, при взгляде на которое мысль об успешной охоте на мамонтов уже не казалась столь невероятной.
Это были длинные (до 50 см в длину и 25 мм в диаметре) наконечники копий, сделанные из бивня мамонта. Возможно, именно они и увенчивали пики, которыми добивали попавших в ледяные ловушки мохнатых гигантов.
«В 1970 г. академик И. Г. Пидопличко пригласил меня на раскоп второго межиричского жилища, обнаруженного при помощи бурения рядом с первым. В раскопе 25 на 10 м на глубине 3 м виднелось тщательно расчищенное сооружение из черепов и трубчатых костей мамонтов. Это второе сооружение было явно беднее первого, так как здесь было установлено по окружности только 18 черепов мамонтов…Перед нами вновь встала загадка об источнике огромного количества костей. Костяные комплексы располагались на первой террасе в месте слияния небольших речек Росавы и Роси и в 12–15 км от долины Днепра. Быть может, и в широких долинах Росавы и Роси тоже случались катастрофические наводнения, топившие носоруких гигантов. А может быть, всё было гораздо проще. Стада мамонтов переходили по коварному льду речек, и часть зверей регулярно погибала в крошеве льдин. Древние межеричи могли и сознательно загонять своих кормильцев на лёд. Барахтавшихся среди льдин и замерзающих мамонтов было уже нетрудно приколоть копьями с наконечниками длиной 50 см из шильев мамонтовой кости. Вот только вытащить на лёд и съесть удавалось не всех зверей. Не было тракторов и лебёдок».
4
Охотники Гвадаррамы не были нашими прямыми предками, а являлись боковой, тупиковой веткой развития человечества, поэтому их распространение в Южной Европе никак не стыкуется с приведённой выше схемой расселения предков современных людей.