Змеиное варенье

— Замолчите! — Кысей поднял голову и взглянул на меня так, что слова застряли в горле. — Я виноват. Мне не стоило вас обманывать.

Я силилась съязвить что-нибудь в ответ, но не могла даже рта открыть. Попыталась стукнуть Кысея кулаком в плечо, чтоб он заткнулся, но рука не поднялась. Тело меня не слушалось. Какого демона происходит?

— Обряд пошел не так. Я не знаю, почему. Слияние тел произошло, но ваш разум… он закрылся от меня. Я не смог проникнуть в него и разделить с вами безумие.

У меня волосы на затылке зашевелились, а в памяти всплыли слова старика. Отец Георг предупреждал, но я решила, что он просто хочет удержать меня подальше от своего воспитанника. Ведь это звучало полным бредом. Духовное спасение… Опасность сойти с ума вместе со мной… Не соглашаться на близость ни в коем случае… Фанатик клятый… Что он наделал?

— Но я не сдамся, — от блеска в его глазах у меня перехватило дыхание. — Наверное, я был недостаточно чист в помыслах и поддался плотскому… Я подготовлюсь и обязательно попробую еще раз…

От усилий у меня на лбу выступили капельки пота, но все, что я смогла, это чуть открыть рот и издать глухой стонущий звук. Кысей поморщился и покачал головой.

— Молчите. Не пытайтесь сопротивляться, мне и так сложно вас удерживать… Вам тоже надо молиться, – он вздернул меня на ноги, а через мгновение я оказалась на полу, стоя на коленях.

Он опустился напротив и принялся молиться, а мои губы, чужие и непослушные, начали проговаривать слова молитвы за ним. Тело мне не принадлежало. Разум метался и бился в бренной плоти, не находя выхода, бессильный и обманутый. Молитва закончилась, но Кысей не торопился вставать с колен. Его черты стали резче, а лицо исказилось от боли, когда он положил руку себе на грудь. Мне вдруг стало по-настоящему страшно, что этот придурок еще окочурится…

— Я больше не имею права это носить, но могу… отдать вам. Бесконечность защитит вас от соблазнов и греха…

В его руке вдруг появился священный символ из темного метала на тонкой цепочке. Я потрясенно уставилась на покрасневшее пятно на груди Кысея, где еще минуту назад была храмовая татуировка такого же символа. Может, это все просто дурной кошмар? Потому что это не может быть реальностью.

Нет, я слышала легенды о том, какую силу имеет священная татуировка церковников, но и подумать не могла… Кысей потянулся ко мне, приспустив рубашку с плеча и отведя волосы, а потом застегнул цепочку на шее. Когда он положил ладонь на символ, прижимая его к моей груди, я даже не смогла закричать.

Лютая боль выжигала мне кожу и проникала в самое сердце. Казалось, эта пытка будет длиться вечно, но внезапно все закончилось. Только пелена перед глазами и бешеное биение сердца. Инквизитор виновато вытер мне слезы с лица и коснулся губ в едва ощутимом поцелуе.

— Простите меня. Я обещаю, что спасу вас.

И только когда за ним захлопнулась дверь, я обрела свободу и рухнула на пол. Я каталась в истерике, захлебываясь злыми рыданиями и яростно царапая в кровь кожу на груди, на которой горел вытатуированный знак бесконечности Единого…

Глава 19. Инквизитор Тиффано (тоже 18+)

Молитва не помогала. Пустота в груди и грешные мысли одолевали меня. Почему все пошло не так? Ее разум казался таким открытым и жадным, и с каждым вдохом и телесным слиянием я погружался в него все больше. Мне даже чудилось, что я тону. Наверное, я слишком отдался плотскому удовольствию, забылся и заблудился в похоти этих бездонных серых глаз. Потому что ее сознание вдруг разбилось на миллиарды осколков, обжигая и ускользая от моей воли. Я отчаянно пытался удержать Лидию, она извивалась и стонала подо мной, а ее разум рассыпался, утекал, исчезал… Вместе с моим. И движимый одним лишь греховным желанием, я овладел ее телом, отдавая самого себя, бушующие жаром дыхание и семя, чувства и душу…

Но мне не хватило чистоты помыслов. Плотское вожделение даже сейчас терзало и смущало мое сознание. Я получил ее тело, а разум так и остался закрытым для меня. Это было странное чувство.

Удерживая в мыслях ее немой и недвижимый образ, я мог заставить Лидию молчать. Горькая усмешка легла на мои губы. Если бы так же можно было представить ее душевное здоровье… Но мне некуда отступать. Я захлопнул молитвенник и поднялся с колен.

В скромной обители отца Георга царил полный беспорядок. Мебель была разгромлена, осколки посуды скрипели под ногами, а сам старик выглядел плохо. Я бросился к нему.

— Святой отец, что здесь произошло? Кто это вас?

У него на шее виднелись свежие кровоподтеки, как будто кто-то пытался его душить. Наставник удержал меня за плечи, пристально вглядываясь в глаза, а потом обнял, прижал к себе и… заплакал. Я был настолько потрясен, что даже слова вымолвить не мог из-за кома в горле.

— Мальчик мой… Зачем же ты это сделал?.. Зачем погубил себя?

— Погубил? — не понял я сразу, а потом страшная догадка обожгла сознание. — Откуда вы знаете? Лидия была здесь? Это она вас?.. Как она посмела!..

Злобная дрянь! Поднять руку на старика!

— Да бог с ней… Главное, что ты не потерял разум! Но зачем ты благословил ее бесконечностью?

— Я больше не имею права ее носить. И уже подал прошение о расстрижении.

— Зачем ты губишь свою жизнь ради той, кто даже не понимает, чем ты пожертвовал ради ее спасения? – простонал отец Георг. — Она примчалась сюда среди ночи, все разгромила, требовала, чтобы я сказал, как избавиться от благословления, представляешь?

— Я прошу за нее прощения, — мне было мучительно стыдно за Лидию. — Обещаю, она больше вас не потревожит.

— Зато потревожит других… — вздохнул наставник.

— Что вы имеете в виду?

— Мне пришлось сказать ей, где хранятся материалы по ордену духовных спасителей. И то, что это архивы Святой Инквизиции, ее совсем не смутило. Кажется, она собралась раздобыть их любой ценой. Скажи мне, почему она так злится и грозится убить тебя?

Я отвел глаза.

— Потому что у меня ничего не получилось, — я поднял перевернутый стол и начал наводить порядок, не смея взглянуть на отца Георга. — Вы были правы.

— Оставь в покое стулья, Кысей, — голос старика прозвучал довольно резко. — И объяснись.

— Ее разум… просто рассыпался. Осколками. Я не смог. Я пытался удержать, но это было все равно что пытаться объять бесконечность…

— Странно. Она не выглядела безумной… ну в смысле не более безумной, чем обычно…

Было невыносимо стыдно признаваться наставнику в греховной похоти, затмившей разум.

— Я поддался желанию и…

— И ты кончил?

Я уставился на старика в изумлении. Было немыслимо слышать от него подобное.

— Дальше! Что случилось с ее сознанием?

— Оно… стало… словно отражением… Моим отражением. А потом меня просто выкинуло из ее разума. Он закрылся, осталось только тело. Только плотское…

— Еще более странно, — нахмурился отец Георг. — Я надеюсь, ты не собираешь предпринять еще одну попытку?

— Собираюсь. Я был недостаточно чист в помыслах, слишком жаждал плотского, поэтому и…

— При чем здесь чистота помыслов, Кысей! Что ты несешь! Ты не понимаешь, как рисковал? Ты мог превратиться в пускающего слюни идиота, потеряв разум в ее безумии!

— Только чистый помыслами праведник может разогнать тьму безумия в разуме возлюбленного брата своего… — процитировал я. — Поэтому я собираюсь принять покаяние и…

Отец Георг сел на один из уцелевших стульев и устало сказал:

— Ты неправильно перевел, мальчик мой. Не чистота помыслов, а их полнота требуется для спасения.

— Полнота? Что это значит? Мое желание спасти Лидию куда уж полнее…

— Полнота помыслов означает готовность принять спасаемого целиком. И плотское, и духовное. Чтобы спасти, ты должен стать спасаемым, влезть в его шкуру и мысли. И при этом остаться собой. Я прошу тебя, не пытайся повторить.

— Я… обдумаю ваши слова, наставник. Но вы же знаете, что я все равно не отступлюсь.