Змеиное варенье

Каюта Лидии была просторней и богаче моей, предусматривая место для служанки, гардероба и крохотного закутка с письменными принадлежностями. Я тихо зашел и остановился, разглядывая убранство. Лидия лежала, с головой зарывшись под подушку и несколько одеял. Я тяжело вздохнул. Мой расчет был на неугомонное любопытство и спесь безумицы. Я прошелся по каюте, разглядывая безделушки на секретере. Шкатулка с драгоценностями, гребень для волос, стопка книг, пара склянок от простуды и бессонницы… Мое внимание привлек клок светлых волос, торчащих из открытого дорожного кофра. Я нагнулся над ним и удивленно хмыкнул, после чего вытащил куклу. Лилит смотрела на меня пустой синевой, а по ее фарфоровому лицу змеилась едва заметная и тщательно склеенная трещина.

— Положите на место! — просипела Лидия, злобно кося на меня заплывшим от простуды глазом из-под подушки.

Я задумчиво провел пальцем по трещине. Безумица не выбросила разбитую куклу, а склеила и взяла с собой в плаванье помимо прочих, более важных в дороге вещей. Возможно, сама везет в ней контрабанду? Я отогнул пышные оборки платья, прощупывая и прикидывая, можно ли что-то спрятать в игрушке. Интересно, а где она держит текст Завета? Хотя с ее памятью…

— Положите куклу на место и убирайтесь вон, — Лидия завозилась, медленно выпутываясь из вороха одеял.

— Думаю, мне стоит забрать свой подарок обратно…

Лидия уже сидела на кровати, опираясь кулаками на ее край и свесив одну ногу. Я содрогнулся ее изможденному виду. Нежно-зеленый оттенок лица, распухший нос, запекшиеся губы и злобные щелочки глаз. Все это венчалось всклокоченной копной волос.

— Только посмейте, — она закашлялась, и я поторопился ее успокоить, откладывая куклу в сторону.

— Госпожа Хризштайн, — я стыдливо отвел глаза, когда Лидия свесила вторую ногу, неприлично обнажив колено, — вас терзает морская болезнь, но я могу помочь…

— Вон отсюда! Или я сейчас встану и…

— А вы в состоянии? — я не удержался и поддел ее. — В состоянии встать?

Ее лицо исказило беспомощная злость, и мне стало совестно.

— Я могу вам помочь избавиться от морской болезни.

Лидия облизнула пересохшие губы и уставилась на меня, потом поманила к себе пальцем. Я отрицательно покачал головой, прекрасно памятуя о вчерашнем, и на всякий случай отступил на пару шагов назад.

— Боитесь? — прохрипела она и чихнула.

— Боюсь, — согласно кивнул я. — Будьте здоровы. Так вы хотите избавиться от тошноты?

— Интересно, как? Помолиться вашему Единому?

— Почти. Вставайте.

— Идите к демону!..

— Странно, что вас не научили медитации в монастыре. Вы же кажется упоминали, что провели там…

— Заткнитесь. Я-то сейчас встану, а вот вы тогда…

— А я вам помогу. Вам всего лишь надо попросить об этом.

— Вот как?.. — она ухватилась за спинку кровати и выпрямилась, злобно уставившись на меня.

— Я хочу вам помочь, но вы должны быть готовы принять помощь. Не надо на меня злиться. Пожалуйста.

Я сделал осторожный шаг вперед и протянул ей руку. Она закусила губу, но после секундного колебания приняла ее и оперлась, сделав шаг навстречу.

— Помогите мне, господин инквизитор. Я даже скажу вам пожалуйста и, может быть, спасибо. Но если тошнота не пройдет, вы отсюда не выйдете. Я вас…

— Помолчите, — оборвал я ее и обошел сзади, подтолкнув на середину комнаты. — Станьте ровно. Да разогнитесь же.

Качка была несильной, собственно говоря, я ее и не замечал, а вот Лидия с трудом удерживала равновесие. Я придержал ее за талию, решительно отогнав порочные мысли.

— Морская болезнь проистекает не столько от слабости тела, сколько от слабости духа. Вы внушили себе, госпожа Хризштайн, — я за подбородок поднял ей голову и постучал пальцем по виску, — вот здесь внушили, что вам худо.

— Вы мне проповеди читать собрались? И хватит меня лапать! Хватит издеваться! Это невыносимо…

— Забудьте обо мне. Сосредоточьтесь на дыхании. Дышите глубоко, но не грудью, а животом, — после секундного колебания я все же положил руку ей на живот. — На вдохе живот выпячивается, а на выдохе он должен прилипнуть к спине.

— Да идите вы к демону!..

— Прекратите злиться. Просто попробуйте.

Я проследил, как Лидия сделала пару вдохов, и покачал головой. Мне пришлось взять ее за руку и положить ее ладонь ей на грудь.

— Грудная клетка не должна вздыматься. Держите вот здесь руку, а вторую положите себе на живот. Следите за дыханием.

— Отойдите от меня, — сквозь зубы выдавила она и с шумом выдохнула.

Я послушно отошел и встал напротив, наблюдая за ее потугами.

— Дышите ртом, если нос заложен.

— Меня… сейчас… вырвет…

— Вам нечем. Не выдумывайте. Соразмеряйте дыхание с качкой. Уберите все эмоции, очистите разум от всего лишнего, наполнитесь пустотой. Представьте себя океаном и дышите вместе с ним. А еще… Да, пожалуй, стоит попробовать…

Глава 3. Хризокола

Вдох-выдох… Убью козлину кошачью… Как только вычухаюсь… так сразу и убью… Что же ему все неймется?

— …Да, пожалуй, стоит попробовать…

Как же унизительно!.. Мало того, что Кысей видит меня раскисшую и страшную, как смертный грех, так еще это жуткое ощущение собственной беспомощности… Тошнота подкатила к горлу, а в носу засвербело. Как будто желая еще больше меня унизить, инквизитор подошел и отцепил мою руку от спинки кровати.

— Выпрямитесь. Ноги ровнее, — он удержал меня за плечи, раздражая своей близостью. — Да расслабьте уже руки.

Он свел мои ладони вместе в молитвенном жесте и заставил поднять их над головой. Я чувствовала себя уродцем, выставляемым в балагане на потеху жестокой публике.

— Держите спину ровно, руки не опускайте.

— Может, мне еще молиться прикажете? — выдавила я между вдохами-выдохами.

— Да, можете. Молитва заступнице Милагрос очень удачно попадает под ритмику дыхания. Хотя медитировать можно и без этого. Согните в колене правую ногу.

— Вы издеваетесь?

— Я не имею привычки издеваться над людьми, — серьезно ответил он и постучал меня по колену. — Поднимайте. Это самое простое упражнение в храмовом комплексе для укрепления духа и тела.

— Я упаду, — выдохнула я. — Почему вы не можете просто помолиться за меня… И явить чудо… как на венчании…

— Госпожа Хризштайн, — Кысей не стал дожидаться, присел на корточки и взял меня за лодыжку, — Единый дарует чудо тому, кто сам этого добивается. А вы… Прижмите ступню к внутренней стороне бедра противоположной ноги.

— Чего?!? — возмущенно покачнулась я в этой неудобной позе, но была им удержана. — Вы с ума сошли?

— Секрет сохранения равновесия во взгляде, — невпопад ответил он. — Смотрите вниз. Когда почувствуете себя уверенно, можете поднять глаза и смотреть прямо перед собой. А когда обретете настоящую веру и сможете поднять очи к Единому, то тошнота исчезнет. И не забывайте о дыхании. Я в вас верю, вы сможете.

Инквизитор отпустил меня и убрал руку с талии, а я застыла в нелепой позе, раскачиваясь на одной ноге, с руками, сложенными домиком над головой. Вдруг начали ныть мышцы в спине, о существовании которых я даже не подозревала. Каждый вдох грозил нарушить хрупкое равновесие, его приходилось подгадывать под следующий наклон корабля. Меня душил кашель, но я была намерена держаться до последнего, чтобы не доставить этому небритому убожеству удовольствие лицезреть мое падение. Самое ужасное, что он не собирался уходить, а спокойно уселся в кресло и теперь задумчиво разглядывал меня.

— Прекратите на меня пялиться!

— Я могу уйти, — пожал плечами он, — но вы же сами грозились не отпускать меня до тех пор, пока не пройдет ваш недуг… Так что я лучше подожду…

— Не смотрите на меня.

— Хорошо, — послушно согласился Кысей и отвел глаза. Его присутствие меня раздражало. Раздражал его заросший щетиной подбородок, раздражала нелепая мантия, раздражало сытое самодовольное превосходство, раздражало то, что он даже не замечал качку, раздражало, что он начал листать книги, неосторожно оставленные на секретере…