Страница 10 из 30
Прислужник вел посланника Эли-Харта на половину, которую издревле занимали лиоры. Райверн удивленно хмыкнул. Он ожидал, что беседа состоится в кабинете лиори, в одной из многочисленных гостиных, где угодно, но только не в святая святых замка Борг. Однако прислужник не остановился, признавая ошибку, они вошли на половину Перворожденной. Взгляд изгнанника скользнул по литам, растянувшихся цепью до дверей покоев. В глазах воинов застыло безразличие, и все-таки каждый повернул голову вслед горцу. Райверн не обманулся фальшивым равнодушием. Он знал точно, что все эти воины без раздумий вонзят в него свои клинки, если только решат, что их госпоже угрожает опасность.
На мгновение риор подумал, что Альвия призвала его, чтобы исполнить свою клятву. После можно объявить, что предатель пытался напасть на нее и пал под карающими ударами ее телохранителей. Но тут же отмахнулся от этой мысли, усмехнувшись собственной мнительности. Альвия была умна, и падение с лестницы могло бы стать ее местью, но никак не нарочитое убийство. Впрочем, даже падение она не устроит… пока он является послом Эли-Харта. Однако обольщаться, что он прощен, Райверн не стал. Альвия обид не забывала, не меняла решений и разила без пощады. Если бы у покойного лиора первым родился мальчик, он не смог бы стать тверже лиори Эли-Борг, в этом Одел был уверен. Если бы лиор был всё еще жив, он мог бы гордиться своей дочерью. Она выросла такой, какой отец хотел ее видеть.
– Лиори готова принять… вас, – сцедил сквозь зубы лит, успевший сделать доклад госпоже. – Оружие?
– У нас забрали оружие на входе в замок, – ровно ответил Дин-Одел.
Лит продолжал сверлить взглядом высокородного, и тот раскинул руки, подчиняясь безмолвному требованию. Сноровисто обыскав гостя, его, наконец, пропустили. Райверн подавил короткую вспышку раздражения. Он тряхнул волосами и шагнул в распахнувшуюся дверь…
– Доброго вечера, высокородный риор.
И Райверн запнулся. Мягкое звучание ее голоса оказалось неожиданным. Обволакивающие нотки коснулись сознания высокородного, мгновенно проникли в поры и заставили судорожно вздохнуть. Он даже не знал, что Альвия может разговаривать… так. Она могла быть жесткой, могла быть насмешливой, могла чеканить слова, словно вбивала их ударами кнута, в ее голосе можно было расслышать звон металла, но сейчас с ним разговаривала… женщина, а не правитель. Изгнанник даже на мгновение зажмурился, чтобы избавиться от наваждения. Это бархатистое звучание никак не могло принадлежать Альвии Эли-Борг, и уж тем более относиться к нему – ненавистному предателю…
– Вы пустили корни, риор Дин-Одел? Мне позвать лесорубов, чтобы вы могли сдвинуться с места? – насмешливо спросила Перворожденная, и Райверн очнулся.
Нет, это была всё та же Альвия Эли-Борг, и стоило взять себя в руки, чтобы не превратиться в мишень для ее острот. Жалеть его лиори не будет, скорей с удовольствием нашпигует ядом издевки.
– Благодарю за заботу, Перворожденная, – усмехнулся Дин-Одел, склоняясь перед ней. – Лесорубы излишни, пусть спокойно спят в своих постелях.
– Замечательно, что вы бережете сон моих лесорубов, высокородный. Надеюсь, вас не расстроило то, что я не столь заботлива и помешала заснуть вам самому, – теперь ее голос звучал суше.
– Ваше приглашение – честь для меня, лиори, в любое время дня и ночи, – ответил Райверн, вновь приложив руку к груди и склонив голову.
– Вы что-то знаете о чести, риор? – язвительно спросила Альвия, но сразу же растянула губы в прохладной вежливой улыбке: – Вы ведь не обиделись на меня за этот вопрос?
– Ну, что вы, Перворожденная, какие обиды? Говорят, языком лиоров с нами общаются Боги, – учтиво ответил риор, чувствуя новый виток раздражения. Вечер обещал быть непростым.
– Прошу, – она указала на накрытый стол.
Лиори первая прошла к своему стулу и, не дожидаясь помощи, села. Прислуги в покоях не оказалось, они были совершенно одни. Или же молчаливый наблюдатель остался за дверями опочивальни? Райверн хмыкнул своей мысли и ощутил неприязнь. Он даже порывисто обернулся к внутренним дверям, но они были плотно закрыты.
– Вас что-то беспокоит, высокородный риор?
– Нет, – ответил Дин-Кейр, усаживаясь на второй стул. Взглянул на кубки и не удержался от ироничного вопроса: – Желаете отравить меня?
– А вам бы хотелось яда? – Альвия приподняла брови. – Прошу меня простить, не ожидала, что у вас изменились вкусовые пристрастия. Впрочем, зная, кому вы служите… Так мне распорядиться насчет отравы?
– Обойдусь обычным вином, – усмехнулся Райверн. – Я у вас дома и ни к чему менять установленный порядок.
– Тогда поухаживайте за мной, риор Дин-Одел, наполните мой кубок, и ваш заодно.
– С удовольствием, лиори.
Их взгляды встретились, и риору показалось, что воздух заискрился от напряжения. Улыбка на губах Альвии вдруг показалась оскалом, и от прямого взгляда по коже прошелся озноб, вызвав неприятные мурашки. Нет, высокородный не боялся Перворожденной, но легко уловил угрозу и опасность, исходившие от женщины. Так зверь чувствует хищника, готового к броску. Только Райверн Дин-Одел сам был хищником, и, внутренне ощетинившись, был готов к ответному нападению.
Лиори откинулась на спинку стула, вопросительно приподняла брови, и ледяная корка, сковавшая пространство, пошла трещинами. Бывший боржец медленно выдохнул, расслабляясь, поднял кувшин с вином и наполнил оба кубка. После подал один кубок хозяйке покоев. Она приняла с дружелюбной улыбкой, впрочем, не спеша сделать глоток. Взгляд серых глаз остановился на госте, словно лиори чего-то ожидала. Риор ответил учтивой улыбкой, следуя примеру Перворожденной – пить он тоже не торопился. Альвия усмехнулась и сделала глоток.
– Мы пьем из одного кувшина, Райв, – она неожиданно перешла на сокращенную форму его имени. – Ты стал так подозрителен при дворе своего хозяина? Или же риоры Эли-Харта совсем забыли об отчаянной смелости?
– Ваши уста сочатся сладким нектаром, – с иронией ответил Райверн и сделал глоток из кубка.
Альвия скрестила руки на груди и с интересом осмотрела гостя.
– Что чувствуешь, Райв? Огонь уже выжигает твое нутро? Быть может, твое горло сузилось до игольного ушка, и ты не можешь вдохнуть? Ты еще жив, высокородный риор?
– Ваш язык всегда был подобен кинжалу, Перворожденная, – усмехнулся Одел. – Да, я жив. И нет, я не ожидаю, что вы захотите отравить меня. Не сейчас.
– Не сейчас, – согласилась лиори. – К сожалению.
Мужчина ощутил прилив жгучей злости. Он посмотрел в глаза лиори, поднял кубок и осушил его до дна. После с силой опустил на стол, утер губы тыльной стороной ладони.
– Для чего вы призвали меня, Перворожденная? Поиздеваться, раз не имеете возможности убить меня?
Альвия поднялась на ноги, уперлась ладонями в стол и склонилась, приблизив лицо к лицу изгнанника:
– У меня тысяча способов убить тебя, Райв, – произнесла она, глядя ему в глаза. – Но я оставлю тебе возможность и дальше отравлять воздух своим дыханием. Пока что. – После, оттолкнувшись от столешницы, распрямилась и отошла от стола. – Нет, высокородный риор, я призвала вас не для того, чтобы насмехаться над вами. Я хочу побеседовать.
– О чем?
Райверн смотрел на прямую спину лиори, скользнул взглядом к округлым бедрам, скрытым тканью платья и гулко сглотнул, поймав себя на мысли, что у Альвии крепкое гибкое тело. Затем вспомнил ее приветствие, точней, голос, каким оно было произнесено…
– Архон, – пробормотал мужчина, ожесточенно растерев лицо ладонями, пока Перворожденная стояла к нему спиной.
Альвия прошлась по своей гостиной и остановилась у камина, глядя в жаркую сердцевину пылающего огня. Она прикрыла глаза и постаралась усмирить ярость, бушевавшую в ней. Так близко… Только протяни руку, и можно сжать пальцы на горле ублюдка, или вогнать нож ему в грудь…
– Архон, – прошептала лиори, загоняя вглубь сознания свои видения.
Не сейчас. Придет время, когда она спросит с предателя за всё, а пока нужно терпеть. Выждать, затаиться… Проклятье! Она и так уже давно ждет, а лживая тварь продолжает топтать землю! И теперь сидит напротив и рассматривает ее, словно зверушку на ярмарке.