Страница 5 из 8
Женщина кивнула и вышла, а я все-таки подошла к шкафу с запасами, проверить. Нашла зеленый чай в пакетиках и мысленно поморщилась: это кто же тут подобной гадостью вздумал начальство травить? Надо с бухгалтерией обговорить вопрос закупки нормального чая. Сахар оказался каким надо, колотым тростниковым, запас капсул для кофе-машины — достаточным… И тут мое ухо уловило странные звуки из кабинета. Негромкий, томный смех, например, явно женский. Опа. Чуть повернувшись, я осторожно скосила глаза на дверь и обнаружила что она неплотно прикрыта, и хотя щели не осталось, чтобы что-то видеть, но звук проходил отлично. Еще и я рядом стояла… И никакая сила не сдвинула бы меня сейчас с места, все внимание сосредоточилось на происходящем по ту сторону. Шорох, мурлыкающий голос Татьяны — жаль, не разобрать слов, а подслушивать прямо под дверью совсем не комильфо, еще не хватало получить по лбу или быть застуканной в двусмысленной ситуации, если кто-то зайдет.
Меня бросило в жар, едва в голову пришла догадка, чем занята парочка в кабинете, и отчего-то стало неприятно и неловко. Нет, я понимаю, что Смычковский привлекательный мужчина, и наверняка с потенцией у него все хорошо, но… Черт, на рабочем месте? Любезничать с едва знакомой девицей? Хотя, опять же, откуда мне знать, может, они в самом деле знакомы. Зачем тогда ломать комедию с этим отбором, устроил бы сюда свою пассию, и дело с концом, и не дергал бы меня. Мысленно фыркнув, я вернулась за стол, и вовремя — зазвонил телефон, и я приступила к своим непосредственным обязанностям.
— Добрый день, фирма "Уютный дом", Олеся, слушаю вас, — без запинки выдала я стандартные слова, как отвечала всегда на звонки.
— Новый секретарь, да? — раздался в трубке женский голос. — Милая, запиши меня к Александру Михайловичу, когда у него есть свободное время, желательно в течение завтрашнего дня. Я главный бухгалтер, Вера Семеновна, — представилась говорившая.
— Да, конечно, сейчас, — я открыла ежедневник на компе, мы обсудили встречу, и я положила трубку.
Именно в этот момент дверь кабинета распахнулась, и в приемную вышла очень довольная, с блестящими глазами и румянцем во всю щеку, Татьяна. Не глядя на меня, она демонстративно поправила прическу, прошла к своему столу и достала зеркало с помадой, принявшись подправлять макияж. Я же, сохранив невозмутимое лицо — мне дела нет до того, чем они там со Смычковским занимались, — взяла договор и подошла к кабинету, спиной остро ощущая взгляд Татьяны. Ни разу недобрый, надо сказать, но это не мои проблемы, я вообще по делу иду. Вежливо постучала, дождалась ответа и заглянула.
— Александр Михайлович, вам бумаги на подпись принесли, — известила я, стараясь не разглядывать его слишком пристально и не искать следы от помады Татьяны.
— Да, давайте, — кивнул он, не отрываясь от монитора.
Я зашла в кабинет и аккуратно прикрыла за собой дверь, подошла к столу шефа и положила папку.
— Эльвира Анатольевна просила срочно, — передала я пожелание начальницы отдела, сложив руки перед собой и терпеливо ожидая, когда Смычковский соизволит посмотреть документы.
Он перевел взгляд, достал бумаги и быстро пролистал их, кивнул. Достал перьевую ручку, чем несказанно удивил, расписался и наконец поднял голову, глянув на меня.
— Вот, держите, и принесите мне чашку чая, будьте добры, — распорядился Александр Михайлович.
Признаться, где-то в глубине души я побаивалась, что… ну… вдруг он и со мной руки распускать начнет? Кто его знает, это высокое начальство. Черт, надо побыстрее познакомиться с коллективом и пособирать офисные сплетни, что говорят про Смычковского в кулуарах. Забрав папку, я вернулась в приемную, оставила договор в лотке и, сопровождаемая недобрым взглядом Татьяны, направилась к шкафу, занявшись чаем. Конечно, кто же мне даст спокойно это сделать.
— Я сама все приготовлю, уйди, — довольно грубо произнесла она, тут же оказавшись рядом, и почти толкнула меня, деловито достав чашку и принявшись готовить.
Пожав плечами, я вернулась на свое место, известила Эльвиру Анатольевну, что можно приходить за договором, и занялась обустройством своего рабочего места. Наклеила на лотки бирки, какой для чего, составила в блокноте список канцелярии, которая понадобится, отметила, что надо прогуляться в отдел продаж и проверить, вдруг найду все, нужное — именно там хранились запасы на весь офис. Мельком отметила, что Татьяна скрылась в кабинете с довольной и одновременно предвкушающей улыбкой, прихватила блокнот и только встала, как раздался звонок телефона, внутренний. Из кабинета Смычковского…
— Олеся, если я прошу принести чай вас, то именно вы и должны это сделать, — раздался его ровный голос с едва уловимыми недовольными нотками.
Поскольку я не привыкла покорно сносить надуманные наезды — на прежнем месте работы пустых придирок ко мне никогда не было, — то и отбрила претензию шефа спокойно и твердо:
— Татьяна предложила сама отнести вам чай, разделить обязанности.
А вообще, какая ему разница, кто из нас принесет, в конце-то концов? Тем более, есть повод снова потискать напарницу, что не так? Словно услышав мои мысли, Татьяна стремительно вышла из кабинета, ее лицо кривила злая гримаса, а уж взгляд, который она на меня бросила, был весьма красноречив. Как только спокойно поставила поднос, не швырнув его, не знаю.
— Выполните мое распоряжение, Олеся, будьте любезны, — отчеканил шеф и положил трубку.
Я мысленно показала ей язык и встала. Да пожалуйста, ноги не отсохнут, если уж он такой принципиальный. Стараясь сдержать ехидную усмешку, взяла поднос с чашкой и направилась к кабинету Смычковского. Странный все-таки он, ей-богу.
ГЛАВА 4.
Зашла, с непроницаемым лицом, приблизилась к столу. Шеф с сосредоточенным видом шелестел клавишами, едва взглянув на меня.
— Поставьте здесь, — он мотнул головой, и я остановилась рядом с его креслом, аккуратно поставив чашку с подноса и блюдце с нарезанным лимоном.
А в следующий момент вдруг почувствовала прикосновение ладони к ноге чуть выше колена, как раз у края юбки. И эта ладонь медленно и неумолимо заскользила вверх, задирая подол… Если честно, происходящее настолько не укладывалось в моей голове, что я застыла, хлопая ресницами и краем глаза машинально заметив, что Смычковский все так же смотрит в монитор, словно ничего не происходит. Да… Да как он…
— Олеся Викторовна, вы не носите чулки? — с долей легкого удивления произнес неожиданно наглый шеф, и я аж задохнулась от возмущения, не в силах подобрать нужные и главное, цензурные слова. — Какое досадное упущение, — вкрадчиво продолжил Смычковский, а мне захотелось выплеснуть ему чай в холеное лицо. При этом его пальцы продолжали медленно пробираться вверх, ласково поглаживая внутреннюю сторону моего бедра…
Кровь бросилась в лицо, оно вспыхнуло, как будто на него дыхнуло жаром из печки, и эмоции взорвались фонтаном, окатив горячими брызгами. Я резко повернулась, буквально отпрыгнув от его стола, и со злостью воззрилась на озабоченного босса, сжав кулаки.
— В трудовом договоре не прописано, что мое нижнее белье тоже подчиняется дресс-коду, — сухо произнесла я, с трудом сдержавшись, чтобы не цедить слова сквозь зубы. — И я бы попросила вас, Александр Михайлович, впредь вести себя более прилично, — тон мой оставался ровным, хотя внутри клокотал настоящий вулкан.
Однако я прекрасно понимала, что хамить начальству всего лишь за то, что оно залезло мне под юбку, с моей стороны неразумно. К сожалению, в своей фирме Смычковский — царь и бог. А остаться без хорошей работы мне не очень хотелось, как и возвращаться в мамину квартиру. Ведь без приличной зарплаты снимать квартиру, даже за символическую плату у подруги, будет сложно. Мой собеседник, наконец оторвавшись от компа, повернулся ко мне, небрежно оперся локтем о спинку своего кресла и окинул медленным взглядом с кончиков моих туфель до строгой прически.