Страница 16 из 32
Ийя нашарила тапочки и пошла в ванну, поправляя помятую пижаму. Умываясь, она подумала, что не хочет на работу. Ну вот абсолютно не хочет. Она хочет обратно, в теплую, мягкую кровать, где ее обнимают и ничего от нее не требуют.
ГЛАВА 7
Айре проснулся поздно. Полежал, ловя последние мгновения тающей сладости сна, и открыл глаза. Ийя ушла. Каждое утро он собирался встать пораньше и сварить кофе, и каждое утро просыпался в пустой квартире. Айре потянулся, потерся носом о подушку. Подушка пахла Ийей. Ромашковый шампунь, горьковатые духи и крем для лица. Он встал, раздернул плотные расшитые колючими золотыми лилиями шторы и выглянул в окно. Сосульки сверкали на солнце, переливались колючей морозной радугой. Вчерашний день отдалился, стал ненастоящим, как страшная детская сказка. Тогда, вечером, он даже не испугался — просто реальность качнулось, переворачиваясь, вывернулась наизнанку, оскалившись бредом. Потом, глядя на окровавленный кинжал в руках Ийи, Айре понял, что вот сейчас, прямо сейчас ее могло не быть. Было бы тело на жесткой снежной корке, которое было бы уже не Ийя. Не было бы Ийи, которая матерится шепотом, когда не может быстро зашнуровать сапоги. Не было бы Ийи, которая считает с лицом музыканта, пишущего симфонию. Ийи, которая чихает тихо, как кошка, прикрывая узкими ладонями лицо. Просто не было бы. Весь вечер он был оглушен этой мыслью. Она что-то сдвинула в нем, разбудила странное, вязкое беспокойство, не находящее выхода. Айре бродил за Ийей по дому, стараясь не выпускать из виду — так ему было легче. Он сидел, держа книгу в руках, переворачивал страницы, не понимая ни слова из прочитанного, пока Ийя возилась с расчетами. Потом, когда она ушла в спальню и погасила свет, Айре попытался уснуть. Сна не было. Были мысли, обрывочные, как случайные фразы, услышанные в толпе, они мельтешили, свербели, заставляли вертеться в постели и переворачивать до бесконечности подушку. Потом Айре задремал.
Ему приснился его первый хозяин, господин Хошни. Именно он купил Айре на аукционе через десять дней после его совершеннолетия. Да, отчим пришлось поспешить, времени у него было в обрез. Но он успел. Все усилия окупились. Сто три тысячи. Просто состояние. Айре помнил аукцион. Жесткий свет мощных газовых фонарей, бьющий в лицо, дощатый холодный пол. Голоса покупателей, невидимых за кругом света. Тогда Айре впервые раздели догола. Сейчас ему было даже смешно. Господи, какие мелочи — постоять на сцене, отсвечивая голой задницей перед веселой компанией. Но тогда — тогда он думал, что сгорит от стыда. Он пытался прикрываться, и аукционер постоянно бил его стеком по рукам. Суммы росли, крики становились все громче и азартнее. Потом все стихло. Кто-то смеялся, громко и истерично, пахло сигаретным дымом, потом и перегаром. Айре стащили со сцены, толкнули в чьи-то руки. Повозка, насмешливые, жадные взгляды прохожих, смущенно отворачивающиеся дамы. Душ, хлещущий горячими струями по коже. Эпиляция, болезненная и унизительная. Душистое масло, подкрашенные глаза. И кровать. Его положили лицом вниз, приковав руки к изголовью, подняли бедра подушками. Он ждал. Потом скрипнула дверь, прошлепали шаги. Кто-то грузный опустился на матрас, пружины скрипнули под весом. Айре вдохнул, зажмурившись — и закричал, рванувшись вперед, оглушенный болью. Хозяин вломился в него сразу, навалился, вбивая в скрипучую кровать. Айре кричал, дергая наручники, слезы позли у него по лицу. Темп нарастал, хозяин дышал шумно, хрипло, впивался ногтями в кожу. Потом он дернул бердами несколько раз, швыряя Айре головой о спинку кровати и, хрюкнув, кончил. Не спеша встал, повозился сзади, подошел к Айре — уже в шелковом леопардовом халате. Невысокий, краснолицый толстяк с бородавкой на подбородке. Он взял ключик, лежащий на ковре у кровати, отомкнул наручники и махнул рукой на дверь. Айре поднялся, размазывая по лицу слезы трясущимися руками, по ногам текло розоватое семя. Он попятился, запнувшись о порог, вывалился в темный коридор. Остановился, растерянно озираясь, прикрывая пах руками. Ноги были скользкими и липкими. Он забился в темный угол у лестницы, слизывая соль с губ, хлюпая носом. Хошни продал его через два месяца — когда Айре привык и перестал рваться, терпеливо пережидая короткие приступы страсти хозяина. Потом его купила благообразная старая дева и год он жил довольно неплохо, пока она каким-то чудом не вышла замуж.
Потом, сравнивая, он понял, что Хошни не был по-настоящему злым. Скорее просто самовлюбленным. К тому времени Айре уже познакомился с действительно плохими хозяевами. С теми, кто любил боль.
Громкие голоса на лестничной клетке заставили Айре подпрыгнуть на диване. Он обвел комнату глазами, напоминая себе, что между прошлое — это прошлое. Призрак крохотной каморки на чердаке, пахнущей кошачьей мочой и мышами, все еще был слишком реальным, рваное пыхтение звучало в ушах. Айре откинул плед и встал, прошел расчерченную квадратами лунного света комнату. В спальне у Ийи было темно, узкие лучи из-за штор выхватывали резной столбик кровати, край украшенных цветочным орнаментом настольных часов. Айре постучал в дверной косяк. Он не давал себе времени задуматься. Память грызла его, выедая внутри сочащуюся болью дыру, и Ийя, лежащая в луже крови, была реальнее темного силуэта в кровати. Поэтому он не думал, чтобы не испугаться, чтобы здравый смысл не погнал его обратно в пустую, залитую луной гостиную, в чулан, в прошлое.
Под одеялом было тепло. Ийя была рядом, сонно сопящая, мягкая и жаркая со сна. Айре замер на своей стороне кровати, закрыл глаза, вслушиваясь в звуки. Тихий шелест ткани, дыхание, смутная ночная жизнь дома — скрип половиц, шум в трубах, призраки далеких голосов. Хошни был далеко, затерялся среди этих шорохов и скрипов, все были далеко, не в силах пересечь порог дома, бесплотные голодные призраки, бродящие в его памяти. Здесь были только они — Айре и Ийя, было только здесь и сейчас.
Айре оделся, сварил кофе и сунулся в кладовку. Вчерашняя кремированная курица требовала компенсации. Айре задумался, созерцая подрагивающие от консервирующего заклятия полки. Раскрыл книжку и медленно пополз пальцем по оглавлению. По-королевски? Нет, вряд ли. Императорский? Не стоит. Бешамель? В другой раз. Может быть.
Мысль была простой и гениальной. Суп. Все любят суп. Суп надо есть каждый день — этим начинались и заканчивались представления Айре о здоровой пище. А еще его очень просто готовить. Только Айре пока не знал, как именно. Он попробовал представить себе суп. Картофель. Рис. Кубики морковки. Вареные. На этом его сведения о технологии приготовления заканчивались. Айре открыл книгу. Суп-пюре из лесных грибов. Сырный с чесночными гренками. Овощной с копченой свиной рулькой.
Айре захлопнул книгу и задумался. Потом натянул свитер, куртку, взял лежащие на записке "Купи одежду, если захочешь погулять" деньги. Рядом блестел новенький, медный ключ. Айре запер дверь, приставными шагами спустился по лестнице и вышел из дома. Низкое яркое солнце ударило в глаза, и Аре прищурился. Улица была пустой, только перед булочной дворник в яркой сине-зеленой форме скреб мостовую облезлой метлой. Айре сунул руки в карманы и огляделся. Направо был поворот, налево — ровный ряд домов, уходящий вдаль. Айре заколебался, потом пошел к направо. Дома были чистые, лужайки, присыпанные снегом, зеленели остриженными самшитовыми кустами. У некоторых дверей скучали швейцары, эполеты которых были эффектнее, чем у генералов Штаба. Открылась дверь, из дома вышла невысокая пухленькая женщина в отороченной собольим мехом шляпке и с белой муфтой в руках. Подобрав край юбки, она направилась к коляске и замешкалась, глядя на Айре. Он улыбнулся, подмигнув, и женщина вспыхнула, хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Довольно ухмыляясь, Айре пошел дальше.
Магазин готового платья он нашел минут через двадцать. То, что попадалось ему до этого, щеголяло таким количеством нулей на ценниках, что Айре боялся, что он сам стоит дешевле выставленных в витрине рубашек. Найденный им магазинчик располагался в цокольном этаже огромного серого дома, ощерившегося горгульями на все четыре стороны света. Он толкнул дверь, звякнув колокольчиком. Продавщица, женщина лет сорока с усталым обиженным лицом, лениво посмотрела на него. Он улыбнулся, ответил долгим внимательным взглядом. Женщина ожила, раскраснелась, поправляя тонкие тускло-коричневые прядки волос. Айре подошел к перекладинам, передвигая плечики с товаром.