Темная судьба (ЛП)

Молодая женщина подняла голову. Она была довольно милой, с бледным овальным лицом, золотистыми волосами, собранными в строгий пучок у шеи, и голубыми глазами, покрасневшими от слез. Она постаралась улыбнуться.

— Лили, Рейчел, рада вас видеть.

Тактично игнорируя следы слез, миссис Рейнфорд сказала:

— Мэри, это Ребекка Уайт, дочь моей школьной подруги. Она приходит в себя после лихорадки, так что приехала к нам подышать морским воздухом.

Мэри и Ребекка поздоровались, и миссис Рейнфорд склонилась к ребенку, которому было полтора года на вид. У малышки были золотистые кудри, розовые щеки и ангельская улыбка.

— Как моя крестница поживает? — проворковала она, щекоча горло девочки, словно та была котенком. — Как мисс Фелисити?

Девочка радостно засмеялась.

— Тетя Лили! Рей-шель! — ее произношение было не самым хорошим, но она выглядела счастливо.

— Она такая красивая! — воскликнула Ребекка. — Можно ее подержать?

— Если хочешь. Она уже тяжелая.

Ребекка подхватила Фелисити, задев при этом руку Мэри. Печаль, смятение, любовь и тоска по доброму мужу, за которого она вышла замуж, и который теперь с презрением отворачивался от нее.

Страдания жены точно были связаны с проблемами мужа, и Ребекка поболтала немного с Фелисити и вернула ребенка. А потом она и Рейнфорды попрощались и пошли к дому.

Юная горничная отвела их к кабинету викария. Мистер Эндрюс был не меньше, чем на пятнадцать лет старше жены, тощий, с мрачным взглядом. Он встал и вежливо поприветствовал гостей, а Ребекка подумала:

«Он просто в аду».

Она ощущала его боль, хоть не знала причину. Ребекке нужно было узнать больше, и она протянула руку, когда миссис Рейнфорд представила ее.

— Рада знакомству с вами, мистер Эндрюс. У вас такая красивая церковь!

Он удивился желанию девушки пожать руки, но не возражал.

— Я лишь слуга в ней, — сказал он, напрягшись. — Она принадлежит Богу.

Их руки соприкоснулись, и Ребекка ощутила волну отчаяния, что чуть не сбила ее.

«Церковь принадлежит Богу и Лэкленду, а я недостоин их».

Его вера была сломлена. Но почему?

Она проникла глубже в его разум, оказалась во тьме сомнений и терзаний. И в центре была его жена. Его красивая жена, которую он отчаянно любил, но которой не доверял. Дочь, которую он обожал, но она была не его.

История сама проступила из сплетения боли. Мэри соблазнил юный любовник и убежал в армию. В ужасе, боясь, что она беременна, и что ее семья выбросит ее из дома, она пошла к викарию просить о помощи и утешении.

Мистеру Эндрюсу всегда нравилась красота Мэри, но со стороны. Но пока она плакала в его руках, он увидел в ней молодую и отчаявшуюся женщину. Ей нужна была забота мужчины, и он давно хотел прогнать одиночество, найти любящую спутницу.

Он внезапно предложил брак. Он не только хотел ей помочь, но и его звали Джозеф. Не совсем осознавая это, он сопоставил себя с библейским Иосифом, который из сострадания женился на юной Марии, чтобы спасти ее от укоров и возможной смерти, когда обнаружилось, что она беременна.

Но в Библии отцом ребенка был Бог, а Джозеф Эндрюс был слишком человечен. Не зная, беременна ли она, они быстро поженились, чтобы не бросилось в глаза, если ребенок появится на свет рано. За несколько счастливых месяцев они робко влюбились друг в друга.

Но потом родилась Фелисити, и викарий невольно смотрел на лицо малышки, искал черты другого мужчины. Его стали поглощать ревность и ужасные видения его жены с любовником. Он уже не доверял Мэри, и его терзали кошмары, как она уходит от него к другому мужчине.

Лишившись веры в нее, он потерял веру в себя и своего Бога. Все из-за ревности.

От волны жутких эмоций Ребекка пошатнулась. Викарий нахмурился.

— Вы в порядке, мисс Уайт?

Она сжала его руку, чтобы не упасть, и чтобы добраться до его поврежденного духа.

— Я… у меня просто закружилась голова.

С чего начать исцелять такую глубокую боль? Она послушалась инстинкта и сказала:

— Миссис Рейнфорд, Рейчел, пожалуйста, покиньте комнату. Мне нужно поговорить с мистером Эндрюсом.

Они удивились, но послушно ушли, а викарий смотрел на Ребекку, словно она была безумной, а то и опасной.

— Вы хотите обсудить свою проблему?

Ребекка покачала головой.

— Я пришла сюда сегодня, чтобы сказать, что ваша жена любит только вас, — она вливала исцеляющий свет в него, пытаясь прогнать его ревность и сомнения. — В ее сердце нет другого мужчины. Дайте ей любовь, которой она заслуживает, и другой и не появится.

Он отпрянул от нее, лицо исказила боль.

— Как вы смеете говорить такое! Моя жена жаловалась на меня?

— Она мне ничего не сказала, мистер Эндрюс. Я заметила боль в вашем браке, потому что я маг и целитель разума, — она не верила до этого момента. — Вы хороший человек, но позволили беспочвенной ревности уничтожить лучшее в вашей жизни. Простите себя, и ваша жена и ваш Бог простят вас.

Он сжался на стуле, уткнулся лицом в ладони, задрожал от всхлипов.

— Я уже не могу прощать! — с отчаянием сказал он. — Я тону каждый день во тьме.

Она коснулась его плеча легонько, он и не заметил, а Ребекка направила больше исцеления и надежды. — Разве Иисуса не зовут светом мира? Разве его не послали сюда рассеять мрак? Как викарий, вы точно помогали другим увидеть этот свет. Замрите и позвольте божественному свету озарить вашу душу.

Она продолжала посылать исцеление, понимая, что эта ее сила точно была божественной. Хоть их с викарием вера отличалась, источник был одним, и ей повезло передавать исцеляющую силу для нуждающихся. Она мысленно помолилась, чтобы мистер Эндрюс нашел покой, который позволил бы его душе переродиться.

Он застыл, и она ощущала перемену в его энергии. Тьма рассеивалась, забирая его отчаяние и ненависть к себе. Ребекка отошла от него.

Он поднял голову и с дрожью спросил:

— Вы — ангел?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Всего лишь маг, мистер Эндрюс, еще и неопытный. Но я стараюсь научиться направлять силу исцеления от высшей силы.

— Вы хорошо учитесь, мисс Уайт, — он вытащил платок и протер глаза. — С вашей помощью я нашел путь к Богу и к себе.

— Я очень рада слышать это, — тихо сказала она.

Викарий поднялся на ноги.

— Фелисити, — робко сказал он. — Она — моя дочь? Или другого мужчины?

— Это важно? — тихо спросила она.

Его лицо переменилось, сомнения пропали.

— Нет. Она — моя любимая дочь, от кого бы она ни была, — он улыбнулся, и его лицо изменилось. — Спасибо, дорогое дитя, за то, что научила меня христианскому принятию и состраданию.

Она даже не стала объяснять иронию этого.

— Мэри… простит меня? — спросил он.

В голосе Ребекки появилась строгая нотка:

— Думаю, да, но не давайте ей повода пожалеть об этом.

— Не буду. Теперь, прошу прощения, но мне нужно к жене, — он поклонился со спокойным видом и ушел.

Ребекка пошла за ним из кабинета. Миссис Рейнфорд и Ребекка смотрели на викария с изумлением, когда он прошел мимо и кивнул, а потом направился дальше почти бегом.

Через пару мгновений они увидели его за окном, когда он вышел в сад. Он подошел к жене, взял ее за руки, пылко говорил. Слова не было слышно, но она быстро встала, прильнула к нему со слезами счастья на лице.

Миссис Рейнфорд судорожно вдохнула.

— Думаю, это личное, нам не нужно смотреть. Идемте, девочки. Пора двигаться дальше по городу.

Ребекка и Рейчел пошли за ней из дома. Когда они вышли на улицу, и никого не было рядом, Рейчел сказала:

— В чем была проблема?

Ребекка покачала головой.

— Это тоже личное.

— Мудрая девочка, — сказала миссис Рейнфорд. — Но я правильно поняла, что ты смогла ощутить и исправить разум и эмоции викария?

Дрожа от использования большого количества магии, Ребекка укуталась в шаль.

— Похоже на то.

— Молодец! — миссис Рейнфорд взяла ее за руку, и магия очага наполнила Ребекку. — Дальше твоим пациентом будет Наполеон Бонапарт, желающий стать правителем мира.