Страница 2 из 5
Тут она снова откинулась на подушки, а я приготовился к прыжку.
Мне бы нужно было свеситься с подоконника, но тогда я не подумал об этом. Я просто прыгнул вниз. Полагаю, мне слишком не терпелось добраться до косяка и шприца. Я не промахнулся - попал на решетку.
Моя нога проскочила прямо между двумя железными прутьями бетонной стенки сточной трубы, и я упал прямо на задницу, чуть было не разорвавшись надвое.
Сначала боль была настолько сильной, что я просто не мог пошевелиться. Я корчился с открытым ртом, а пах у меня горел огнем. Я не смог бы заорать, даже если бы захотел. А потом, некоторое время спустя, боль в паху исчезла, но ее сменила на этот раз другая боль - боль в ноге. Я попытался было слезть с решетки, но было такое ощущение, словно нога отрывалась при каждом моем движении.
Я заглянул в сточную трубу, и меня чуть было не вырвало, когда я увидел свою ногу. Она была вывернута под странным углом, а кость пробила штанину и торчала вбок. Шерстяная ткань вся пропиталась кровью.
- Анни! - заорал я. - Эй, Анни!
Я подождал несколько минут, а потом снова завопил:
- Анни!
Она не отвечала, и я вспомнил, что она только что укололась и вырубилась. Я подумал, надолго ли ее забрало и через сколько времени она придет в себя.
- Анни! - заорал я еще раз, а потом заткнулся, потому что не хотел, чтобы из окон повысовывались ее соседи.
Я видел шприц в углу рядом с кирпичной стеной, а в паре футов от него косячок с героином. Анни была на игле, но остальные люди в этой дыре - нет. И если кто-нибудь заметит меня со сломанной ногой, то наверняка вызовет копов. А если копы приедут, они точно найдут шприц и героин, и тогда прощай, Джой!
Мне ничего не оставалось, только ждать, когда Анни придет в себя.
Все было бы не так уж и плохо, если бы нога не болела так сильно. А еще шприц, который лежит совсем рядом! Я попробовал дотянуться до него, но нога отзывалась резкой болью на каждое мое движение. Я не мог вытащить ногу из решетки, не задев прутьев сломанной костью, а для этого у меня не хватало решимости.
Мне нужен какой-нибудь болеутолитель, а косяк с героином лежит в нескольких футах от того места, где я попался в ловушку. А к тому же внизу, на расстоянии какого-нибудь фута, лежит шприц с иглой, а я не могу добраться до них!
Хорошо, что я еще не пристрастился к зелью. Я только шесть месяцев сижу на героине, вот и все. Перед этим немного марихуаны, но всем и каждому известно, что марихуана не вызывает привычки. Я знаю парней, которые перед каждым ужином вместо коктейля накуриваются травкой до одурения. Это все домыслы полицейских, но законники ничего не смыслят в кайфе, поверьте мне. Я сел на героин, потому что мне так нравится, вот и все. То есть я хочу сказать, что между наркоманом и парнем, который принимает дурь для удовольствия, - большая разница. Вот Анни - она пристрастил ас', это ясно с первого взгляда. Она так долго на игле, что употребляет наркоту в завтрак, в обед и в ужин, а также в перерывах и качестве легкой закуски. Анни - совсем другое дело. Она - самая что ни на есть наркоманка, а я - нет. Анни из тех, кого тянешь в постель, а она даже не понимает, что с ней происходит. Она думает только об игле, а не обо мне. Для меня - это лишь удовольствие, чистое и простое. Я могу бросить героин в любой момент, это мне все равно что чихнуть, но я не хочу. Зачем, если получаешь от этого такой кайф?
Поэтому меня это не слишком-то и беспокоило, то есть я хочу сказать - то, что косяк лежит так близко. Если бы я был наркоманом, то все было бы по-другому, то есть я имею в виду героин. Просто мне нужно снять боль в ноге, потому что она чертовски болит, чтоб мне провалиться! Одному только Богу известно, когда Анни вновь увидит белый день.
Кровотечение остановилось после того, как я сделал жгут из своего носового платка, просунул руку сквозь прутья и перевязал ногу. Во дворе было прохладно, и за одно это уже можно было бы благодарить Бога. На крыше солнце было просто ужасным, то есть я хочу сказать, жара стояла страшная!
Я принялся поносить копов за то, что они привязались ко мне, загнали на крышу и мне пришлось выбросить зелье. Если бы не они, я не прыгнул бы из окна Анни за дурью. Косяк был хорош, я получил его от Гарри по прозвищу Конь, а уж Гарри-то разбирается в героине, как в собственной заднице. Он три срока отбыл в Лексингтоне, и каждый раз ему говорили, что он вылечился, а он выходил из лечебницы и на следующий же день уже каруселил. У Гарри всегда можно купить наркоту. Он - настоящий друг, хотя и наркоман, и он знает, через что приходится проходить человеку, когда у него ломка. Поэтому стоит только подержаться за живот или слегка блевануть перед Гарри, и он выложит тебе косячок бесплатно. Это просто здорово, и ты всегда можешь быть уверен в том, что зелье у Гарри отменное.
Косячка, который лежит здесь, на бетоне, хватило бы на два укола, а мне сейчас просто необходимо уколоться, из-за ноги. Я сидел, проклинал сломанную ногу, и смотрел на блеск от шприца в углу. Ломки у меня не было, вы же понимаете, но я уже запланировал уколоться - так тут появились эти чертовы полицейские! А теперь у меня нога сломана, и все из-за этих копов!
Не знаю, как долго этот малыш сидел у окна, но я только сейчас его заметил. Он перепугал меня до смерти - сидел и смотрел во все глаза. Его окно находилось прямо напротив окна Анни, и малышу было не больше пяти лет. Светловолосый мальчик с голубыми глазами. Он таращился на меня через закрытое окно, а я улыбнулся ему и сказал:
- Открой окошко, малыш!
Он меня не слышал. Вылупился, словно на какого-нибудь зверя в зоопарке. Я показал ему рукой, чтобы он открыл окно, и он в конце концов понял - поднял оконную раму, не отводя от меня взгляда.
- Твоя мама дома, малыш? - спросил я.
Он отрицательно замотал головой, но ничего не сказал.
- А папа?
Он снова замотал головой.
- Ты один дома, малыш?
- Да, - сказал наконец он. - Они пошли в магазин.
- Хорошо. Хорошо. Послушай, малыш, хочешь конфетку?
- Нет, - сказал он.
- А что ты хочешь, мальчик? Мороженого? Мячик? Змея? Что ты хочешь?
- Ничего, - сказал он.
- Послушай, малыш, видишь вон ту штучку в углу? Вон ту, с иголкой?