Путешествие Чандры

– Ничего себе, «простая история», – вытаращил глаза Каколь. Дхамини с Ями невольно улыбнулись.

– Риши Кашьяпа – духовный человек, – пояснила Дхамини. – Для него мирские вопросы не имеют той важности, как для нас. По-настоящему сложные вопросы для него – о теле и душе, шиве и шакти, о том, какой принцип первичен и как достичь освобождения…

– Хватит, хватит, – замахал руками Каколь, и девушки прыснули.

– Значит, ребёнок – наследник двух царств, ведь он сын обоих царевичей. А вы охраняете крокодила с драгоценным камнем внутри, – подытожил Чандра.

– Именно так, Сома.

– Подумаю, что тут можно сделать, – вздохнул дэв и склонился над малышом.

Покормив младенца, Чандра пристроил его на тростниковой циновке и вышел прогуляться по берегу и подумать. Он повернулся к лунному и звёздному свету, закрыл глаза – так что дэва можно было принять за спящего, такое спокойное, расслабленное лицо у него было, если бы при этом он не стоял. Так прошло некоторое время. В кустах что-то зашуршало – и к Чандре прыгнул олень.

– Вот ты где, дружок, – дэв открыл глаза, улыбнулся и погладил зверушку.

– Вот где ты, Чандра, – насмешливо протянул кто-то, вырастая тёмным силуэтом на фоне леса.

– Я не хочу ссориться, Мангал, – негромко заметил дэв, поднимая взгляд на силуэт.

– Разумеется, не хочешь, – усмехнулся шиванш[9]. – Как только я узнал, что царевич с воинами не нашли труп врага, сразу подумал, что это твои штучки. Но ты же прекрасно понимаешь, что в деле войны я – первый. Взять столицу – вопрос одного-двух дней. Но царевич хочет насладиться, показав голову врага его родителям. Так где труп, Чандра?

– Что? Ты думаешь, у нас соревнование, царство под чьим покровительством победит? – лунный дэв покачал головой, скорее с сожалением. – Дело совсем в другом, Мангал.

– Не пытайся запутать меня, Чандра, – голос Мангала стал угрожающим. – Где ты спрятал тело?

– Зачем оно? В чём заключается удовольствие от лицезрения трупа, Мангал? – голос Чандры звучал по-прежнему мягко и немного печально.

– Мой царевич отрубит голову вражескому, насадит её на копьё и покажет врагам. Тогда они, особенно – старый царь, потеряют мужество и сдадут столицу и всю страну без боя, – пояснил Мангал терпеливо, как ребёнку.

– Это отвратительно и жестоко, – в тоне Чандры прорезались новые нотки, он теперь был не такой мягкий. Наблюдатели в Сурья-локе заметили это.

– Что, Мангалу удастся ли рассердить Чандру? – с интересом вопросил Индра.

– Да, для битвы планет вам потребовались усилия троих, – негромко проговорил Шани. Индра сделал вид, что ничего не заметил, а Сурья-дэв вопросительно поднял бровь, но Шани никак не пояснил свои слова. Ями же слова Мангала явно не понравились, она вздрогнула и глянула на отца. Тот отвращения не выказал.

– Это по-мужски, – пожал плечами Мангал. – Война – дело мужчин, Чандра-дэв. Тебе же выпало пасти коров, вот этим и занимайся. В последний раз спрашиваю – где труп?

– Ищи сам, – Чандра протянул руку в сторону реки. – И не забудь про речное чудовище.

– Чандра, ответь, а не то… – Мангал сделал быстрый шаг вперёд и схватил бы Чандру, если бы между дэвами вдруг не проскочил олень. Мангал на мгновение замешкался, и этого оказалось достаточно, чтобы Чандра бросился в реку. Там он повис серебристым сиянием над водой.

– Вот глупец, – бросил Мангал с досадой. – Ты только оттягиваешь неизбежное. Моё царство, считай, уже победило. И без трупа царевича сопротивление вскоре будет сломлено. Я выйду из этого столкновения победителем, Чандра!

– Ценой истребления целого рода! – прокричал дэв из света. – Это горькая победа, Мангал!

– Говорю же, война – мужское дело. Честь важнее жизни, Чандра! Хотя кому я это говорю – у тебя ни чести, ни стыда нет, – насмехался Мангал. – Слаще всего видеть своего врага мёртвым, Чандра, но тебе, пастуху без чести, этого не понять.

Дхамини сжала кулачки, слушая оскорбления Мангала. Даже Ями нахмурилась. Мужчины же рассмеялись – все, кроме Шани и дедушки Вишвакармы, да Нарады, если отречённого от мирской жизни и утех можно назвать мужчиной.

– Нет! Ты рано радуешься, Мангал-дэв! – Чандра стоял по пояс в реке и, судя по поднявшимся небольшим волнам вокруг, топнул ногой по дну. – Я не допущу, чтобы род был истреблён!

– Посмотрим, – Мангал с интересом изучал Чандру, стоя на берегу. – О, кажется, ты сердишься. Запомню это, а пока прощаюсь – но мы ещё встретимся. И тогда… – Мангал сделал рукой в воздухе такое движение, как будто бы откручивает голову цыплёнку. И, усмехаясь, исчез.

Дхамини перевела дух и с тревогой вглядывалась в карту.

– Ты переживаешь за Чандру? – тихо спросила её Ями. Дхамини незаметно кивнула.

– Что хорошего в том, что ради чести люди убивают друг друга поколениями? Разве честь нельзя поддержать каким-то иным способом? – шепнула Дхамини на ухо дочери Солнца.

– Не знаю… Между этими двумя родами так много крови, что непонятно, как возможно примирение без ущерба для их чести, – вздохнула Ямуна.

– Мой Шани уж нашёл бы путь, – тут же вставил Каколь, услышавший часть беседы, хотя для его ушей она и не предназначалась.

– Не сомневаюсь. Но у каждого дэва своё место и свои средства, – упрямо проговорила Дхамини. – И я верю, что Чандра-дэв проявит себя с лучшей стороны.

Чандра, тяжело дыша, смотрел на чистые воды реки. Он и сам не мог понять, что его так разозлило – слова ли Мангала о том, что он не понимает, что такое честь, или намерение истребить целый род. «Зеркало, – пришло ему на ум. – Я зеркало, отражающее других. Сейчас я отражаю Мангала. Надо успокоиться…» Но прежде, чем он успел подумать что-то ещё, на берегу снова зашевелились тени – на этот раз две. И можно было поклясться, что одна была без головы, а у второй что-то странное творилось с телом – оно расплывалось, никак не желая успокаиваться в одной форме.

– Чандра… иди сюда… – послышался шёпот. Дэв невольно послушался – казалось, что тело его стало невесомым, и само притянулось к берегу, к путающим фигурам. Из темноты донеслось хихиканье.

– Смотри, Кету, как легко мы сейчас справимся с Чандрой! Уже скоро мы заберём себе его свет, и тогда…

– Свет? – Чандра внезапно пришёл в себя, гнев, то ли Мангала, то ли его собственный, вспыхнул вновь. Он обнаружил, что стоит на берегу, а от реки его отделяют две теневые грахи. – Раху, что это ты делаешь?

– А мы закончили в Третьем доме и вошли во Второй. Ты думаешь, тому, кто поглотил свет Солнца, будет трудно поглотить свет Луны? – и Раху открыл свой необъятный рот, не хуже пасти крокодила-Маграсура. Он уже собирался втянуть свет, но Чандра, вопреки ожиданиям, не попятился назад, а рванулся вперёд – прямо на опасность. Дэв изо всей силы оттолкнул Раху, а олень подкрался сзади к Кету и боднул его рогами пониже спины – выше он всё равно не достал бы.

– Ой! – изумился Раху и закрыл рот.

– …! – это Кету издал звук, но так как голова его была иллюзорной, то и звук получился иллюзией.

– Идите-ка отсюда, поищите себе другое дело в этом доме, – прошипел дэв. И, видимо, чтобы у братьев не осталось сомнений, месяц на небе встал ровно над крышей хижины риши Кашьяпы. Мудрец как раз вышел из домика и, поглаживая бороду, благостно озирал мир вокруг.

– Раху, это ашрам какого-то отшельника, – зашептал Кету. – Чандра позовёт мудреца на свою защиту. Помнишь, как мудрец Дурваса проклял всех дэвов? У мудрецов великая сила, не будем искушать судьбу.

– Ты прав, Кету, – согласился Раху, наблюдая за висящим над рекой огоньком. – Сегодня Чандре улыбнулась удача, не то мы бы уже сегодня получили его свет. Но путь длинный, и у нас еще будет шанс, братец!

И две тени исчезли, сопровождаемые хохотом Раху и странным смехом безголового Кету.