Страница 9 из 158
Сэм подошел ко мне, положил карточки рядом с моей тарелкой, сказав:
— И для тебя.
Я посмотрела на подарочные карты, лежащие рядом с моей тарелкой, Кира в этот момент завопила:
— Пятьсот долларов в «Лаки»!
— И двести на МАК! — Закричала Кейт, размахивая двумя картами.
Я посмотрела на свои подарочные карты. Одна из них была одноразовой кредиткой на пятьсот долларов, другая — двести долларов на МАК.
В шоке я уставилась на Сэма, но девочки вскочили со своих мест и снова стали прыгать, обхватив его руками, толкая своего дядю, пока скакали.
— Вы должны их компенсировать, малышки, — произнес Сэм, крепко обнимая их и целуя в макушки. Я наблюдала за ним, пока они не успокоятся, потом он приказал:
— Убрать со стола и помыть посуду, а?
Кейт никогда не возражала делать какую-либо работу по дому. Когда ее просили помочь, она, не откладывая, принималась за уборку, а потом двигалась дальше, занимаясь своими делами. Кира же ненавидела что-либо делать по дому, поэтому откладывала как можно дольше, а потом мы все время с ней пререкались. Но за семьсот долларов, с подарочными картами в два ее самые любимые магазины, она готова была вымыть посуду. Черт, да кто бы отказался?
Поэтому они обе согласились с криком:
— Агааааа!
Они ринулись к столу, похватали тарелки, а Сэм подошел ко мне. Он взял меня за руку, поднял со стула, прихватив со стола бутылку вина. Я взяла свой бокал, рука Сэма скользнула вниз по моей руке, обвив за пальцы. Он с привычной легкостью забрал свой бокал, неся вместе с бутылкой, уводя меня в кабинет.
Я переставила туда видавший виды, потертый стол Тима с нашим старым компьютером, и дочки иногда делали уроки за папиным столом. Я также поставила два кресла, которые были у нас в доме, в мужской берлоге Тима, в углу, под углом друг к другу, и Сэм подвел меня именно к ним. Я свернулась калачиком в одном из них, поставив ноги на сиденье, а колени прижав к подлокотнику, Сэм наполнил мой бокал, потом свой и сел в другое кресло.
— Сэм, подарочные карты... — начала я, зная, что у него нет столько денег.
Сэм прервал меня, сказав:
— Папа.
Я почувствовала, как сжались мои губы.
— Вай, не надо, — предупредил Сэм, — просто возьми эти карты и потрать на какую-нибудь глупость. Ты знаешь, что глупость может разозлить нашу маму больше всего.
Конечно, разозлит. Мама ненавидела легкомыслие, особенно глупые траты денег на модную одежду и макияж.
— Она знает, что папа дал тебе деньги, чтобы купить нам подарочные карты? — Спросила я.
— Узнает, как только будет сверять баланс чековой книжки.
— Папа огребет.
— Папе наплевать.
Я посмотрела Сэму в глаза.
— Мне тоже. Слишком мало и слишком поздно.
— Вай…
Я отрицательно покачала головой.
— Слишком мало и слишком поздно, Сэм.
И взглянула на своих дочерей на кухне, убирающих посуду, их густые, красивые, длинные, темные волосы блестели в свете кухонных ламп, безупречная, молодая кожа сияла; их стройные, изящные, в самом расцвете сил, тела девочек-подростков двигались с бессознательной грацией. И наблюдая за своими дочерьми, которые двигались по кухне, я думала о том, что они совсем не общались со своими бабушкой и дедушкой. Мои родители отреклись от меня, когда я забеременела в семнадцать лет, поставив ультиматум или они, или ребенок, от которого я должна избавиться, а о замужестве на отце ребенка вообще не могло быть и речи, они совсем не одобряли ни один из этих моих поступков, по крайней мере, мама. Но сейчас я задала Сэму, правда тихо, один вопрос:
— Папа хочет, чтобы его внучки узнали от кого получили эти подарки?
— Это тебе решать.
Я вздохнула, решив сказать девочкам, потому что это было справедливо, хотя мне это не нравилось.
— Вай, — позвал меня Сэм, и я повернула к нему голову. — Почему ты работаешь сверхурочно?
Его вопрос заставил меня снова вздохнуть.
— Потому что у Кейт появился Дэйн, и она сильно привязалась к нему, хотя они встречаются всего несколько недель. Кира подружилась со всем восьмым классом. Мои дочери не часто стали бывать дома, и я предпочитаю в это время заработать немного денег, шастая по центру садовода, чем возвращаться в пустой дом.
Я увидела, как глаза брата смягчились, и отвела взгляд.
Сэм тут же понял мое настроение, поэтому решил сменить тему, но выбрал не менее неприятную тему, хотя и не столь болезненную.
— Он как-то давал о себе знать?
— Нет, — мгновенно ответила я.
— Нет?! — Удивился Сэм.
— Ничего.
Я почувствовала, как Сэм придвинулся ко мне и посмотрела на него, делая глоток вина.
— Я следил…
Все мое тело тут же напряглось, страх сжал внутренности, и я невольно наклонилась к брату.
— Сэм…
Он отрицательно покачал головой.
— Кто-то должен что-то предпринять. Он с тобой еще не закончил.
— Этот кто-то не обязательно должен быть ты.
— Вай, кто-то должен что-то делать.
— Пусть этим занимается полиция.
Я видела, как Сэм стиснул зубы, челюсть заходила ходуном, настала его очередь отвести взгляд.
— Сэм, пообещай мне, что не будешь ничего предпринимать, — тихо сказала я.
— Не могу.
— Сэм…
Его глаза встретились с моими, и он повторил:
— Не могу.
— Ты не знаешь, что делаешь.
— Я осторожен.
Я наклонилась к нему совсем близко и прошипела:
— Не связывайся с этим парнем. — Сэм не ответил, я положила руку на подлокотник и еще ближе наклонилась к брату. — Ты же знаешь, что случилось с Тимом, а он делал свою работу... не связывайся с этим парнем.
— Ты хочешь сказать, что я позволю этому ублюдку связаться с моей сестрой?
— Он забудет обо мне.
— Да?!
— Да.
— Дерьмо.
— Сэм…
— Чушь собачья, Вай.
— Подумай о Мелиссе.
— Она разделяет мою точку зрения, что надо что-то делать.
Мой брат в течение десяти лет жил со своей девушкой Мелиссой. Вместе они прожили девять из этих десяти лет, но так и не поженились. Они все время поднимали эту тему, но при этом слишком много наслаждались своей жизнью, что так и не дошли до брака. Мел и Сэм были близки с Тимом, обожали его. У Сэма было такое чувство, будто Тим — его брат, Тим, в свою очередь, чувствовал то же самое. Мы все были близки. Когда Тима убили, они переживали это тяжело, почти так же тяжело, как я и дочки. И у Мел была такая же позиция, как и у Сэма. Я понимала, что Сэм говорил правду, Мел, действительно, была согласна, что нужно что-то делать, не только потому, что они любили Тима, но и потому, что они любили меня и моих девочек.
— Поговори с Барри, — предложила я.
— Я с ним разговаривал.
— И что он говорит?
— Он понимает, что брат обязан поступать именно так.
Да, Барри это понимал. Барри был таким же сумасшедшим, как Тим и Сэм.
— Сэм, Барри — полицейский, и он сказал, что не успокоится…
— Он не успокоится.
— Тогда пусть Барри и делает свою работу.
— Это не значит, что ему не нужна помощь.
— Но не от тебя.
— Оставь это, Вай.
Несколько секунд я смотрела в суровое лицо брата, потом отвернулась, сглотнув и подумав, что, может быть, ничего хорошего в этом нет, что мы так близки. Может ничего хорошего нет, что я любила своего брата до безумия, и то же самое он чувствовал ко мне. Может, Мелисса не была такого уж хорошего мнения обо мне и моих девочках.
Я вздохнула, потом выдохнула и сделала еще глоток вина.
Затем отпустила ситуацию. У меня не было выбора, это я отлично понимала. Сэм был упрямым, как всегда, поэтому я прошептала:
— Скажи Мел, чтобы она приехала с тобой в следующий раз, хорошо?
— Будет сделано, — прошептал Сэм и снова сменил тему. — Кто этот здоровяк по соседству?
Мои глаза сами собой тут же переместились к брату.
— А что?
— Здоровяк по соседству с блондинкой? Она твоя соседка или они оба?
— Мой сосед — Джо Кэллахан.
— Хороший сосед, — заметил Сэм.