Страница 22 из 158
Он стоял перед ней, она запрокинула голову, смотря ему в лицо, в ее взгляде отражалась паника, чем он и воспользовался, выдернув ключи из ее руки.
— Я за рулем.
— Ура! — взвизгнула младшая.
— Что?! — Прошептала одними губами Вайолет.
— Отойди от двери, соседка. — Она моргнула, паника исчезла, на ее лице отразилось замешательство, но она осталась на месте. — Не смогу везти машину, если ты будешь сидеть у меня на коленях.
Она вздрогнула, ее замешательство испарилось, на лице явно читался гнев. Он уже видел раньше это выражение на ее лице, когда она швырнула ему визитную карточку и пятьдесят долларов. Ей не понравилось, если бы он сказал, что ее действия тогда и сейчас, оказывали на него возбуждающее воздействие.
— Почему мистер Кэллахан за рулем? — спросила старшая, и Кэл перевел взгляд на нее, отчего она тут же сделала несколько шагов назад, заметив, как младшая садилась в машину на заднее сиденье.
— Мистер Кэллахан... — начала было Вайолет, но Кэл перебил ее:
— Кэл, — поправил он, повернувшись к старшей, повторив: — Кэл.
— Мои дочери не называют взрослых прозвищами, — ледяным тоном ответила Вайолет, Кэл повернулся к ней, ее лицо выражало ледяной холод также, как и голос.
— Мы могли бы называть его дядя Кэл, — предложила младшая, подавшись вперед к водительскому сиденью, чтобы лучше видеть его и мать.
Господи. Дядя Кэл было намного хуже, чем мистер Кэллахан.
— Может мы уже поедем? Если мы сию минуту не тронемся, то не успеем к началу фильма и нам придется сократить время на покупки, — заявила старшая, выражая всем своим видом одновременно смирение и нетерпение, усевшись на заднее сиденье, вернув пассажирское сиденье на место.
— Да, или упустим шанс попробовать чизкейк в «Чизкейк фэктори», — произнесла младшая, не сводя с него глаз, — мне кажется, что это лучшая часть вечера.
Кэл посмотрел на Вайолет.
— Садись, соседка.
— Но…
Он наклонился к ней, она попятилась к двери машины, но он сделал вид, что не заметил, хотя почувствовал боль в груди, повторив:
— Садись, соседка.
Она пристально посмотрела ему в глаза, затем обошла его, стараясь не задеть. Он следил, как она обходила капот «мустанга», садясь в машину, хлопнув дверцей.
Кэл забрался на водительское сиденье, отрегулировав кресло под свой рост, потому что руль находился практически напротив его промежности. Вайолет была высокой, как и ее девочки, и была не похожа ни на одну из женщин, с которыми он привык встречаться, но она и близко не подходила под его рост.
Он закрыл дверцу, устроившись поудобнее в салоне. Новые «мустанги» были хорошими, но не такими уж хорошими, как его 68 GT, но все же хорошими. Он понял, что Вайолет разбирается в машинах не хуже, чем в одежде, обуви, нижнем белье и ночных рубашках.
Он вставил ключ в замок зажигания и повернул, машина взревела, он дал задний ход и выехал с ее подъездной дорожки.
— Эй, Кэл, ты знаешь кого-нибудь из Бакли Бойз? — спросила у него из-за спины младшая, Кира.
— То, чем он занимается, Кира, не означает, что он должен знать всех звезд, — сообщила старшая, Кейт, своей сестре.
— Знаю, — ответил Кэл и услышал, как девушки на заднем сиденье затаили дыхание.
Он знал Бакли Бойз. Они были настоящими маленькими засранцами, бандой мальчишек, пять братьев, которые думали, что солнце всходит у них из задниц. Они заплатили огромные деньги, и он взялся за особую работу, снова возглавив отряд телохранителей, охраняя их на различных мероприятиях. Каждый из них и все вместе, они были такой гребаной занозой в заднице, что он отказался от следующего раза, когда их менеджер позвонил ему.
— Правда? — Выдохнула Кира.
— Да, — ответил Кэл.
— И какие они? — Спросила Кира.
— Ты не захочешь узнать, — ответил Кэл.
— Нет, правда, хочу. Я, действительно, хочу узнать, — сказала она ему, и ее голос звучал так, будто она, действительно, хотела.
Он попытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, не используя «мудаки», «ублюдки» или «придурки», и другие хлесткие выражения.
— Если бы ты их встретила, ты бы столько о них не думала. — Его слова были встречены молчанием, поэтому остановившись на светофоре, Кэл спросил:
— Мне нужен адрес, куда мы едем.
— Кейстоун на перекрестке, — ответила Кейт, и Кэл посмотрел направо, в ту сторону, где сидела Вайолет, крепко сжав сумочку на коленях, у нее даже побелели костяшки пальцев, отвернувшись от него, она смотрела в боковое окно.
Ей не нравилось, что он сидел за рулем ее машины, с ее девочками и с ней. Он знал это так же хорошо, как знал то, что не должен находиться здесь, вместе с ней.
Но он почему-то сидел на водительском сиденье ее гребанной машины, хотя при этом понятия не имел, почему. За исключением того, что в ее жизни присутствовал какой-то мудак, который убил ее мужа, а теперь хотел заполучить ее, и Кэлу совсем не нравилась эта идея, что Вайолет со своими дочерьми отправиться в торговый центр, потом на ужин и в кино без охраны.
Итак, поэтому он сидел рядом с ней, на водительском сиденье.
— Точно, — пробормотал он, включая передачу и, повернув в сторону Кейстоун на перекрестке.
— Меуди, ты собираешься зайти в «Лаки»? — Спросила Кейт у матери.
— Нет, детка, — тихо ответила Вайолет, и у Кэла отразились ее слова в груди и в животе. Не болезненно, а как ностальгия, настолько сильная ностальгия, что его рука невольно сжала сильнее руль.
Он вспомнил, как давным-давно таким же голосом обращалась к нему мать. Ее дочерям несказанно повезло, подумал он, что у Вайолет был такой мягкий голос, когда она называла их «детками»
Черт возьми, и как бы отец их не называл, по сравнению с ее голосом, это было ничто.
— Почему нет? — Спросила Кира.
— Не мое, — ответила Вайолет.
— Ты будешь выглядеть сексуально в одежде от «Лаки», — объявила Кира, а затем спросила: — Тебе не кажется, Кэл? — Он понятия не имел, о чем она говорит.
Но он не успел ничего ответить, вместо него ответила Вайолет.
— Мистер Кэллахан.
— Они могут называть меня Кэл, — заявил Кэл.
— Они не должны называть тебя Кэлом, — возразила Вайолет.
Он посмотрел на нее, она повернула к нему голову, затем снова посмотрел на дорогу.
— Почему не должны?
— Они обязаны обращаться к старшим с уважением.
— Мне не нравится мистер Кэллахан, — заявил Кэл.
— Тогда мы будем называть вас дядя Кэл, — вставила Кира.
— Кира... — начала Вайолет.
— Кэл подойдет лучше, — отрезал Кэл, совсем не желая, чтобы его называли дядей Кэлом.
— Джо, они не должны называть тебя Кэлом, — повторила Вайолет.
Вот оно. Джо.
Он не ощутил, как ее «Джо» отразилось болью в груди и в животе, потому что ее «Джо» тут же отразилось в его члене, который дернулся.
Его отца тоже звали Джо, поэтому буквально с самого рождения все называли его Кэлом. По словам отца, это прозвище ему придумала мама.
Но Бонни тоже называла его Джо. Она была единственной, кто знал его имя. И первый раз, когда Вайолет назвала его так, его это раздражало, но потом ему начало нравиться, главным образом потому, что она стонала его имя, когда его член находился внутри нее, а ее сосок у него во рту или его язык ласкал ее клитор. И ему до сих пор нравилось это, потому что напоминало об этом.
— Ты зовешь его Джо? — Спросила Кейт, вступая в разговор. — Я думала, что все называют его Кэл.
Кейт, скорее всего, слышала кое-что о нем в школе, что именно Кэлу было наплевать, если честно, для него это было не ново.
Вайолет не ответила. Снова выглянув в боковое окно.
— Мы можем называть вас Джо? — Спросила Кира.
— Нет, — тут же ответила Вайолет.
— Конечно, — вставил Кэл, и, хоть убейте, он опять не понял, почему согласился.
— Круто! Тогда вы будите Джо, — решила Кира.
— Мне нравится Джо, Джо — классное имя, — пробормотала Кейт.
Вайолет вздохнула. И это означало, что она сдалась, и это также означало, что она давала слабину со своими девочками. Он задумался, всегда ли она сдавалась со своими дочерьми, или это стало происходить после убийства мужа. Он решил, что в результате последнего.