Страница 8 из 13
— Что ты знаешь о том, что мне надо? — тем не менее спросила я.
— У меня было видение, — ответил мужчина, — еще до того, как войско мудреца появилось у скал.
— Ты знаешь о том, что у Давлата есть странное существо, которое охраняет его? — спросила я вкрадчиво.
— Я многое знаю, принцесса! — последовал ответ.
Я улыбнулась.
— Если бы ты был уверен, что эта тварь, которую привёл с собой Давлат, спустившийся на землю, бог варваров, ты сейчас вёл бы себя иначе! — позволила себе говорить откровенно, и жрец оценил это. Рассмеялся.
— Ты права!
— Тебе стоит рассказать людям Вазира правду! — добавила я. — Из-за змея многие сомневаются в том, что место Вазира над всеми варварами, законно!
Исхан пожал плечами.
— Меня уже давно перестали слушать! — сказал он. — Мало кто приходит в храм, и я уже забыл, когда алтарь был в последний раз окроплён жертвенной кровью во имя моего бога!
Вспомнив, как Исхан при первой нашей встрече просил меня о человеческих жертвах, я скривилась и это не осталось незамеченным.
— Ты изменилась, принцесса Майрам, но по — прежнему, ещё мало понимаешь в жизни.
— Наверное, ты прав! — кивнула чуть зло. — Я никогда не понимала и, наверное, не пойму, как можно убивать живых людей во имя бога. Если он требует жертв, значит, он не бог, а демон.
Жрец ничуть не обиделся на мои слова, но смеяться перестал.
— Боги бывают разными, принцесса Майрам. И не все они добрые, как, впрочем, и люди и иногда, пожертвовав одним, можно спасти тысячи!
Я тронула поводья своей лошади. Этот разговор был бессмысленным и мне захотелось как можно скорее покинуть двор перед храмом и этого человека в балахоне, говорившего страшные слова.
— Прощай! — произнесла я, мечтая больше никогда в своей жизни не видеть Исхана.
— До скорой встречи, принцесса! — он встал на ноги и улыбнулся мне, сверкая золотом глаз.
— И помни, — услышала я слова, брошенные в спину, — я могу помочь тебе в том, чего ты так хочешь. Когда поймёшь, приходи!
Пришпорила лошадь, едва не сорвавшись в галоп, затем оглянулась и увидела, что жреца больше нет на ступенях. Только осталась приоткрытой дверь в его обитель. Тёмная щель, словно чёрный глаз, взиравший на меня в ожидании и в голове прошелестел голос Ихсана: «Когда поймёшь, приходи!».
Наима могла передвигаться по лагерю не опасаясь, что кто-либо тронет её. Давлат дал чёткие указания касательно старой ведьмы и теперь она не беспокоилась за свою жизнь, хотя воины поглядывали на старуху с подозрением. Сама же ведьма игнорировала любопытные взгляды, присматриваясь к обстановке, царившей среди воинства мудреца.
Это был обширный лагерь, но в нем не оказалось такого порядка, который она наблюдала в войске Шаккара. Казалось, Давлат набирал своих людей из того, что само шло в руки. Многие из мужчин не были даже хорошо вооружены, хотя ведьма видела и отряды в отличных доспехах и при полном облачении.
Наима смотрела на это море людей и думала о том, что даже плохо вооружённые, они представляют большую угрозу для Хайрата, в котором почти не осталось защитников. Женщина была немного удивлена, что мудрец ещё не атаковал город. Выжидал ли он или рассчитывал на нечто более важное, что скрыто от понимания ведьмы? Она не знала и пока не хотела думать об этом. Её цель имела иной характер, и сейчас старая ведьма высматривала вдали, в песках, страшного зверя, так похожего на божество варваров, спустившееся на землю к своим смертным детям.
Давлат ничего не сказал ей о существе, но она и сама понимала, с кем имеет дело. Догадывалась со свойственной ей проницательностью, но хотела быть уверенной в своих предположениях.
Шагая между наспех сооружённых треугольников шатров, она смотрела вдаль, туда, где поднималась пыль над сухой землёй степей, смешанной с золотом песков. Чуть дальше уже начиналась пустыня, здесь же ещё властвовала почва, потрескавшаяся от зноя, задыхающаяся без дождей, таких редких в этой местности.
На Наиму косились, пока она шла вперёд, но никто и не подумал остановить её. Хотя некоторые из воинов догадывались, куда направляется старая женщина. Но приказ есть приказ. Не велено трогать ведьму, вот они и не лезут на рожон. Давлат не любит тех, кто перечит ему и наказывает жестоко.
Змея она увидела, лишь оказавшись на самом краю лагеря. Огромное длинное тело, покрытое шипами, с плоской головой и глазами, горевшими в бессильной ярости уставились на ведьму, стоило ей оказаться в опасной близости от Малаха. Наима подняла руку и сжала амулет, подаренный ей Давлатом. Он служил защитой от змея, мудрец знал, что ведьме он нужен, как никому другому, и не ошибся.
Завидев Наиму, Малах на мгновение замер. Он лежал под палящими лучами солнца: широкие кольца сверкали чёрным золотом, пока злые глаза с вертикальным зрачком смотрели не мигая на застывшую, чуть скрюченную фигуру женщины. Затем длинное тело резко распрямилось и Малах накинулся на старуху, но не тронул, лишь завис над её головой, устрашающе раскрыв огромную пасть с жутким, больше похожим на длинного червя, языком.
Наима задрожала всем телом, ощущая смрадное дыхание твари, но заставила себя посмотреть змею в глаза, затем сделала шаг назад и произнесла:
— Вот мы и встретились...Малах!
Змей зашипел. Чёрное тело вздыбилось огромными кольцами. Он снова попытался напасть, но не смог и лишь бессильно захрипел, ударяясь о невидимую преграду, окружавшую старую ведьму. Наима расправила плечи и встала прямо, насколько ей позволила спина, затем рассмеялась, продолжая смотреть в жуткие глаза твари.
— Не нравится? — спросила она.
Змей неожиданно успокоился. Огромные глаза моргнули, и он подался назад, но взгляда от Наимы не отвёл. Она понимала, что если бы не защита Давлата, её давно не было в живых. И никакая магия не спасла бы от верной гибели.
«Зря я пришла!» — подумала она. Что, если бы амулет мудреца не подействовал, или Малах оказался слишком силен, хотя. Женщина рассмеялась.
Откуда от ползучей твари магическая сила. Не было её раньше, не появилось и теперь.
— А я хотела посмотреть на тебя! — продолжила женщина. — Судьба иногда бывает жестока! — она даже позволила себе рассмеяться, чего никогда не смогла бы сделать при Сарнай или её муже. Но как давно это было. Сейчас у неё есть видимость свободы.такая сладкая и горькая в своей кратковременности, ведь скоро она исчезнет и все вернётся на круги своя!
Наима смотрела на Малаха и сердце её радовалось.
— Когда-то я тоже потеряла все! — проговорила она мягко. — Это больно. Повелительница Сарнай отняла у меня мою жизнь, выпила из меня всю силу так, как это не сделал бы ни один жертвенный камень. Все ушло на алтарь её похоти и злобы.
Змей чуть опустил голову, словно вслушивался в слова женщины. Он больше не делал попыток напасть и лишь смотрел, чуть покачивая головой. Кольца его тела опустились на песок и замерли.
— Во что я превратилась? — Наима опустила взгляд, задумчиво рассматривая свои ноги в старых потертых туфлях, которые когда-то были красивыми, расшитыми яркими нитями и лентами, а сейчас истоптанные и потёртые. Жалкое зрелище, как и она сама. Ведьма неожиданно ощутила себя такой, как эти туфли.
— Я увидела все, что хотела, — сказала она и снова посмотрела на змея, затем повернулась к нему спиной и направилась назад, через лагерь к шатру Давлата...и почти не удивилась, когда оглянувшись, увидела, что Малах ползёт следом.
Воду Тахира нашла на дне старого высохшего ручья, в месте, где от огромного валуна падала длинная тень. Пришлось, конечно, долго копать, но в итоге она напилась сама и напоила лошадь, после чего, стреножив последнюю, отправилась на поиски подходящей для воды ёмкости. Шагая по дороге она видела несколько кустов с дикой тыквой, плетущихся по потрескавшейся земле. Кусты высохли без дождей, а недозревшие плоды так и остались лежать на земле, напоминая посеревшие камни, занесённые песком.
Тахира срезала самые большие тыквы и вернулась к своей лошади. Села у воды и принялась за работу. Вскоре у неё появились три полых сосуда для воды, и девушка наполнила их из ямы, после чего закрыла верхушками плодов и обвязала сухой травой, вплетённой в косы.