Хранитель Времени

И она замерла, напряженно уставившись в матовую поверхность воды. Прошло несколько долгих минут. Гадалка сидела все так же неподвижно. Я перегнулась через стол и пощелкала пальцами у нее перед носом.

— Эй, ты жива вообще?

Внезапно тело ее дернулось так, словно по нему прошла судорога. Я взвизгнула и отскочила. Глаза девушки закатились, и по шатру разлился приятный мелодичный голос. Причем я абсолютно четко видела, что губы гадалки были крепко сжаты.

— Там, где высокие деревья пронзают облака, колдовские земли ждут незваных гостей; на границе меж тьмой и светом свершится неизбежное — вышедший из тьмы покажет свою силу, и смерть заберет странников. Но если успеет несущий пламя попасть туда, где он должен быть; если найдет в своей душе смелость сразиться — вышедший из тьмы падет. А рождающийся каждое утро достигнет середины своего пути, когда искомое будет найдено. Так будет.

Кончилось все так же быстро, как и началось. Вновь выгнувшись дугой, девушка шумно вдохнула и, сморгнув, посмотрела на меня нормальными глазами. Я молча взирала на нее с нескрываемым ужасом, прокручивая в голове предсказание и совершенно — абсолютно! — ничего не понимая. Почему-то стало очень страшно.

Девушка выглядела искренне расстроенной.

— Лета, прости! Я опять наговорила глупостей, как тогда, про толпы упырей? Да плюнь и разотри! Я, наверное, просто перепутала пузырьки… со мной это все время случается.

— Что это было?

— Я не знаю. Я не помню. Ты мне расскажи!

— Там, где высокие деревья пронзают облака… — начала я… и проснулась.

За окном занимался рассвет. Небо было безоблачным. День, скорее всего, будет жарким.

ГЛАВА 8

До самого вечера я старательно пыталась выбросить из головы дурацкий сон, но так в этом и не преуспела. Не помогли даже смешные истории из жизни деревенской детворы. Странное предсказание будто впечаталось в память, не давая думать ни о чем другом. Так и не найдя для себя занятия, пошла к реке — всегда любила смотреть на закат у воды. Река бежала. Я думала. Каждый занимался своим делом.

«Колдовские земли с деревьями-великанами — это, вероятнее всего, Священный Лес. Более сказочного места на всем свете не сыскать. Хорошо, на этом варианте пока и остановимся. Но каких таких незваных гостей он ждет? И как вообще можно ждать незваных? — я потерла лоб. — Граница тьмы и света — это утро? Или сумерки? Нет, сумерки — это, наверное, граница света и тьмы. Вроде как день уходит — ночь приходит. А утром? Уходит ночь — приходит день, вот вам и граница. Если так, то что у нас выходит: какие-то званые-незваные гости погибнут в Священном Лесу, предположительно утром. Ну и какое мне до этого дело? По всему выходит, что совершенно никакого. Дальше совсем неясно. Кто такой этот „несущий пламя“ и где он должен быть? А вышедший из тьмы? Да так про любую нечисть можно сказать! Или нежить? Никогда не разбиралась в этой бесовщине. Ладно, эту часть опустим. Что там дальше? Ааааа… Загадочный „рождающийся“. Это кто? Или что? Кто или что может рождаться каждое утро? Солнце? Середина его пути — полдень? Но что это за искомое, которое будет найдено в полдень?»

Я застонала и взъерошила волосы. Нет, дальше думать смысла не было. Так же, как и не было смысла так долго ломать голову над глупым сном. Тем не менее я думала и ломала. Вот уже и первые звезды заблестели. Нужно вернуться в дом, хорошенько поужинать и попробовать заснуть.

Ага, как же! Держи карман шире! Мыслей в голове скопилось так много, что утомленное сознание просто отказывалось выполнять команду «Отбой!» Я немного помучилась и поняла, что по-хорошему уснуть не удастся. И решила как следует себя проучить, чтоб в следующий раз засыпала без разговоров. Было у меня в запасе одно проверенное средство от бессонницы. Когда-то давно Марго подсунула мне отвратительно сопливый любовный романчик, от которого меня тут же чуть не стошнило. Но подруга смотрела на меня такими несчастными глазами и так просила прочитать (для того, чтобы было о чем болтать за ночными посиделками), что я уступила. И заснула мертвецким сном, не дочитав и страницы. С тех пор всегда таскаю с собой эту книжонку как первое средство от бессонницы. Так, а где же мои вещи? Ведь я должна была хоть что-то привезти с собой. Странно, ничего не помню. Ничего, дом небольшой, обшарить его не составит труда. Подходящего вида и размера сундучок нашелся быстро. Ничего более похожего на мой багаж нигде не было, поэтому я проворно откинула крышку… и изумленно уставилась на его содержимое. Моих вещей не было! То есть сундук не был пустым, но вещи были не мои! Я мигом зарылась в них с головой и стала перебирать все подряд. Сверху было навалено много разных штуковин, необходимых в дальнем походе, а никак не на летнем отдыхе. Штаны, удобные ботинки, карта, заплечный мешок, тонкое легкое одеяло… А под ними на куче каких-то бумаг лежал длинный кинжал весьма устрашающего вида. Я взяла его и повертела в руках. Чуть не отмахнула себе палец и осторожно отложила в сторону. А ничего такой, вполне приличный. Куплен явно не за три гроша. Откуда он тут? Где же хозяин? Вряд ли кинжал был моим. За всю свою жизнь я научилась только безошибочно подбирать наряды к туфлям. От прежних хозяев эти вещи остаться никак не могли — в доме не жили очень давно, а вещи кажутся относительно новыми. Ну и в чем подвох?

Я вновь склонилась над сундуком и достала тетрадь, грубо сшитую из пергаментных листов. Еще страннее и непонятней. Почерк точно мой. Но все написанное… Разобрать, о чем написано, я могла, но вот поняяять… Какие-то формулы, невозможно странные названия разделов… Я никогда этого не писала! Тогда кто писал это моей рукой?

Я поежилась от пробежавшего вдоль позвоночника холодка. Углубляться в изучение содержимого сундука расхотелось. Возможно, лучше по возвращении домой расспросить обо всем отца? А какие у меня еще варианты? Больше-то спросить некого! Разве что… А расспрошу-ка я завтра ребятню, вдруг незадолго до меня в доме кто-то жил? Наличия записей с моим почерком это не объяснило бы… но хоть что-то. Приняв такое решение, я засунула обратно все, что успела достать. Под руку подвернулся флакончик с настойкой валерьяны. Закинула и его тоже — рано мне нервишки таким образом успокаивать, чай не кисейная барышня, в обморок не хлопнусь. Наверное.

Не было ничего удивительного в том, что заснуть быстро у меня не получилось. Но тут важна не скорость, а результат, который все-таки был достигнут путем долгого подсчитывания барашков. Этих упрямых скотинок я насчитала больше сотни, когда наконец провалилась в сон.

Темный лес встретил меня неприветливо. Дул сильный порывистый ветер, деревья в темноте тревожно качали ветвями, доводя меня своим поскрипыванием до нервной икоты. Совы ухали как-то особенно жутко. Тусклый свет полной луны едва пробивался под густую крону деревьев. Под ногами тихо шуршала сухая листва. Впереди меня шел высокий темноволосый мужчина. Большего в этой темноте мне разглядеть не удалось.

— Эй! — окликнула я его. — Кто ты? И где мы?

Незнакомец не отвечал, удаляясь.

— Погоди, я не хочу остаться здесь одна!

Колючая ветка хлестко ударила по щеке, я не обратила внимания.

— Постой, я не успеваю!

Человек вдруг обернулся, оказавшись почему-то очень близко. Я уткнулась ему в грудь. Грудь была широкая, знакомая и такая родная, что на глаза у меня навернулись слезы.

— Кто ты?

Он нежно коснулся губами моего носа.

— Я люблю тебя. Больше жизни люблю.

Если до этого я еще сомневалась, то теперь окончательно уверилась в том, что спятила. Окончательно и бесповоротно.

— Да кто ты такой, черт тебя дери?! Откуда я тебя знаю?!

Мгновение, и он снова очутился далеко.

— Стой! Объясни! — я уже бежала.

Но все напрасно. Так часто бывает в снах: чем быстрее я бежала, тем дальше от меня оказывался этот неизвестный, но такой необходимый мне человек. А движения мои стали очень медленными, заторможенными… И вот уже между часто растущими деревьями мелькает только его силуэт.