Откровения Веры

Глава 5

Домой он вернулся к двум часам ночи. Заглянул в спальню. Айгуль спит. Или делает вид, что спит. Тихо-тихо вздохнув, прошёл в кабинет, взял из бара едва начатую бутылку Бренди, прошаркал на кухню и поставил драгоценный напиток в холодильник. Маша, как всегда, предусмотрительно поставила сбоку, на подоконнике, чистый бокал. Остальные стояли перевернутыми в баре, на бархатистой подставке, на верхнем стекле.

Он наспех накидал себе плов в большую тарелку, туда же нарезал ветчины и вскрыл банку с оливками. Взяв в одну руку тарелку, во вторую - тару и оливки, отнес всё своё богатство в кабинет и поставил на прибранный прилежной домработницей стол. Сходил за Бренди и наконец уселся в кресло. Чистый прозрачный напиток золотистой струйкой полился в бокал, наполняя воздух легким древесным ароматом с едва заметной фруктовой ноткой. Сделав первый глоток, он откинулся в кресле, прикрыв глаза. Он обожает этот аромат, как и свою работу, связанную с деревом... Приятное тепло разлилось по телу.

Сакен посмотрел на нежный золотистый отлив прозрачной жидкости и сделал ещё один глоток.

Светлана сделала первый шаг. Это было неожиданно, но приятно. Однако, он еще не готов принять такой дар... Он вспомнил удивление девушки, когда он отверг её ласки.

Нет, дело не в том, что она ему не нравится. Как раз наоборот. Но не сейчас. Может, чуть позже. Он будто боится разрушить что-то светлое, хрупкое, словно не хочет убивать чистоту отношений, терять призрачную веру в девственную непорочность её ангельского лика.

Мысли незаметно перенесли его в прошлое. В то далёкое прошлое, когда он также поверил в искренность и чистоту той, которая заставила полюбить. Он одним глотком вылил остатки бренди и достал потёртую тетрадь. Снова…

***

… И я пришла.

Пришла на следующий день, чтобы хотя бы просто увидеть его, услышать его голос.

Было часов семь, поэтому все ребята были в сборе. Меня приняли тепло, напоили чаем. Я познакомилась с каждым из них, узнала откуда они, какие у них традиции. Удивительно, но среди них были и казахи, и узбеки, и выходцы из крымских татар.

Но теплее всего мне было возле него.

Сакен. Его живой взгляд завораживал. Он бойко рассказывал о своих родственниках, о том, как они с братом оказались в Украине и поступили в один институт.

При упоминании Артура мне стало неловко. Вспомнив о нем, я обвела взглядом комнату, и до меня начало доходить самое страшное. Нет, не то, что его не было вчера и нет сегодня. Это меня беспокоило меньше всего. Я поняла, что встречаться с тем, кто сейчас так близко и смотрит на меня теплым ласкающим взглядом, я не смогу. Потому что они братья... Как так могло случиться?

Кто-то из ребят предположил, что мне, наверное, скучно, и Сакен вдруг достал фотоальбом, почти такой же большой, как у меня дома. Он так интересно рассказывал, что я очень быстро забыла о своих переживаниях, спрашивая то об одном, то о другом.

Когда я удивилась, увидев на фотографии молодежь в современной одежде, особенно девушек в коротких юбках в центре города, ребята рассмеялись. Они объяснили мне, что уже давно никто особо не придерживается национальной формы одежды, женщин не заставляют прятать тело и сидеть дома. И вообще, многие традиции уже давно остались в прошлом. Тем более, их мало кто чтит в Астане, где прогрессирует свободное мышление, новое видение семейных и иных ценностей.

Сколько мы так просидели, я не помню, но за жаркой дискуссией я не заметила, как Сакен оказался совсем рядом. Наши ноги соприкасались под лежащим у нас на коленях альбомом, а его ладонь то и дело мягко накрывала мою руку.

Постепенно я поняла, что уже не могу игнорировать его касания, едва сдерживая тяжёлое дыхание. Вполне возможно, что я раскраснелась и моё волнение стало заметным, потому что постепенно ребята стихли и начали расходиться, пока, в конце концов, мы не остались совсем одни.

Не знаю, когда именно он заметил это, но удивление казалось неподдельным. А вот я заметила гораздо раньше, что нас решили оставить наедине.

Когда он мягко взял мой подбородок, поворачивая голову к себе, я четко ощущала жар на щеках. Я хотела сказать ему о том, что нас специально оставили, но, заглянув в его глаза, утонула в пучине непередаваемых эмоций, нахлынувших на меня, и... промолчала. Как промолчала и про его брата, хотя еще полчаса назад была полна решимости признаться, что встречаюсь с Артуром.

Я не могла оторвать взгляд от его темных, как ночь, глаз. Сакен несколько минут всматривался, будто пытаясь прочесть мои мысли, а затем тихо спросил:

- Кто же ты, малышка?

Я молчала, всё так же глядя в его бездонные озера глаз. Тогда он приблизился, и я почувствовала его дыхание. Сердце часто-часто забилось, и внизу живота свело. Очень быстро он повалил меня, нависая, и всё так же тихо произнёс:

- Не знаю, зачем и к кому ты пришла вчера, но я точно знаю, что сегодня ты пришла ко мне.

Я смотрела на него в молчаливом согласии, и тогда ощутила сладкий вкус его поцелуя. Дерзкого, пронизывающего, несущего с собой фейерверк чувств...

Я почувствовала тепло его рук, скользнувших под кофту, моё тело стало податливым, и я услышала свои стоны.

Вдруг он резко отстранился от меня, вставая с кровати, и выдернул меня из сладкого забытья. В глазах его я четко видела опасный блеск, но от этого лишь сильнее заныло внизу живота.

- Это чужая кровать, - с усмешкой кивнул он на кровать, с которой одним рывком поднял меня.

Я не успела ничего сказать и вихрем очутилась на кровати напротив. На той самой кровати. Мелькнула шальная мысль оттолкнуть его и сбежать, но всё моё существо было против, тело тянулось к нему, такому горячему и внезапному. Каждое его касание обжигало, поцелуи уносили далеко, вызывая из глубин до сих пор неизведанную страсть.

Одежда в мгновение оказалась на полу, и я познала невероятное чувство, с трудом сдерживая крики, в исступлении двигаясь вместе с ним, задирая ноги и царапая его спину. Когда мне показалось, что все вокруг куда-то улетает, дикий крик почти сорвался с моих уст, но он утопил его в страстном поцелуе.

А после мы лежали рядом... Совершенно голые... Еще минут десять... И молча смотрели друг на друга.

Вот так просто лежали и смотрели. Мне больше ничего не нужно было.

Однако вечно это продолжаться не могло. Очень скоро должны были вернуться ребята, поэтому нам нужно было торопиться. Я не возражала, хотя в эти мгновения мне хотелось плакать. Я посмотрела на “ложе любви” и спросила тихо-тихо, чтобы голос не задрожал:

- А это чья кровать?

- Моя конечно.

- Твоя?!

- Ну, да.

- А где спит твой брат? - с замиранием сердца спросила я.

- Здесь. - Он похлопал по верхнему ярусу той же кровати, и пол подо мной зашатался.