Круги на воде

Я подошел к машине. Костик щелкал кнопками настройки, пытаясь поймать какую-нибудь станцию. Из колонок доносилось легкое шипение – и больше ничего. Никаких тебе подвываний, тресков, шорохов.

– Да брось ты ее, – посоветовал я, потягиваясь и разминая спину. – Приедем в город, отдам в мастерскую.

– Не нравится мне все это! – неожиданно хмуро и серьезно сказал Костик. – Похоже на то, что магнитола в порядке, просто ничего не ловит, кроме грозы. Где-то недалеко дождь с грозой идет, слышно потрескивание.

– Да черт с ней, что ты к ней прицепился! Что-нибудь с антенной случилось. Или еще с чем-то. Доедем и без радио.

– Доехать-то доедем…

– И что?

– Да как-то все… Машин на дороге совсем нет.

– Выходной, все по дачам разбрелись, – я оглянулся на пустынную дорогу и поежился. В самом деле, неуютно как-то: сначала сотовые, потом это…

– Да, наверное, выходной, дачи… – Костик наконец оставил магнитолу в покое, убедившись в бесплодности своих попыток.

Вот черт, как же я сам не сообразил? Минут сорок назад я обгонял колонну МАЗов, штук пять. Потом мы останавливались зачем-то, и по времени они уже должны бы нас догнать. Ну ладно МАЗы, они могли тормознуть колонной, чтобы перекусить. Или колесо спустило. Но я ведь еще кого-то обгонял. Куда они все подевались? Впрочем, мы ведь, кажется, мимо какого-то кемпинга проезжали. Может, на всех попутных жор напал и они ринулись в столовку. А встречных сегодня вообще мало было. Что-то Костик запсиховал, а я, глядя на него, уши развесил.

Вяло поругиваясь, появились наши дамы. Оказалось, что сегодня по случаю отсутствия электричества главный босс отпустил всех работников по домам на окучивание картофельных плантаций, поскольку работники эти в большинстве своем были местными, аборигенами.

Опять женщины что-то понапутали. Какой босс, какие работники? На эту заправку три человека обслуги – уже за глаза! Ну что ж, как бы то ни было, а придется убираться восвояси несолоно хлебавши, без бензина и обеда.

– Заседание продолжается, господа присяжные заседатели, – бодро процитировал я незабвенного товарища Бендера. – Прошу зрителей, то есть пассажиров, занять места согласно штатному расписанию, отправление в ноль-нуль, опоздавшие игнорируются.

Когда в конце концов процесс погрузки завершился и я уже собирался заводить двигатель, из-за поворота дороги показалась машина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении джипом «Cherokee». Джип лихо «срезал» поворот и остановился, загородив нам дорогу. Оттуда вальяжно вынырнули два добрых молодца, затянутые в кожу с ног до головы, и не спеша направились в нашу сторону. Как они не спарятся в этой коже, жара ведь на улице? Цари природы, новые русские… Похоже, назревал скандал, уж больно нагло и целеустремленно перли они, как танки, к нашей «Ниве», которая на фоне их мастодонта смотрелась не очень убедительно. Вот же невезуха: только-только фингал рассосался после прошлой разборки – и опять на каких-то жлобов нарвались.

– Костик, ты рвался машину какую-нибудь увидеть, – пробормотал я, нашаривая под сиденьем монтировку. – Можешь полюбоваться. Очень симпатичная тачка. Махнем не глядя? Если, конечно, хозяева согласятся. Во что слабо верится.

Костик глянул вперед, открыл было рот, но в последний момент сдержался. Действительно, зачем выражаться нелитературно в присутствии представителей прекрасной половины человечества, они ведь могут и занервничать, а это совсем ни к чему. Пускай себе щебечут, может, и пронесет на сей раз. Мы ведь люди мирные, никого не трогаем. Интересно, что им надо?

Подошли они профессионально, один со стороны водителя, другой с пассажирской стороны. Теперь Костику из машины никак не выкарабкаться. В таких случаях приходится лишь сожалеть, что у «Нивы» три дверцы, причем через заднюю из салона не выбраться. Невезуха – она и есть невезуха!..

– Слышь, братан, – развязно начал тот, что подошел с моей стороны, – ты чо, в натуре крутой или понты гонишь?

– А в чем, собственно, дело, товарищ? – предельно вежливо ответил я вопросом на вопрос, просчитывая возможные варианты развития событий. По всему выходило, что вариантов набиралось немного.

– Издеваешься, козел? – «братан» смачно сплюнул под ноги. – Да я тебя в момент по твоей жестянке размажу. А телку твою осеменим во все дыры.

Количество вариантов стремительно сократилось до одного. Выходить из машины не хотелось, да и как выйдешь, если этот бугай кожаный подпер дверцу всеми своими килограммами. Пришлось, по выражению братана, «гнать понты».

– Слушай, ты, зоотехник хренов, мое терпение тоже имеет границы. Тебя мордой по асфальту давно возили? А то она у тебя широкая, мимо асфальта не промажешь. Смотри, дядя обидится и сделает тебе больно.

Прием не новый, но до сих пор действовал безотказно. Эта шушера не привыкла к сопротивлению, у них ведь все схвачено – и это издалека видно. Рядовой обыватель при виде крутых тачек, бритых затылков, кожаных прикидов и безграничной наглости теряется и пикнуть не смеет. А если обыватель, на которого «наехали», не начал заикаться и сам попер танком, эта шантрапа начинает сомневаться: а может, у этого козла крыша крутая или сам он авторитет замаскированный, в жизни ведь всякое бывает. Если, конечно, они еще в состоянии хоть что-то соображать.

Этот был в состоянии. Он посмотрел на второго «братка», который, засунув руки в карманы, разглядывал заправку и никакого интереса к конфликту не проявлял, оглянулся на свой джип, из которого доносился рев мощных динамиков, причем слов не было слышно, все забивала бас-гитара, и продолжил уже не так вызывающе:

– Ты на хрена мне фонарь раскокал, а потом слинял? Этот фонарь стоит круче, чем твоя тарантаска. Гони бабки.

– Да в гробу я видел твой фонарь вместе с тобой! – поспешил я развить свой успех. – Я вообще твое корыто впервые вижу. От самого Кемерово ни одного джипа не встречал.

– Из Кемерово, говоришь, едете? Не брешешь? – «братан» не поленился сходить посмотреть на номер. – А номера наши.

– А чьи, по-твоему, должны быть номера? Штата Висконсин?

Я тоже сбавил тон. Похоже, удастся договориться мирным путем. Ну очень уж не хотелось вылезать из машины! Я и с одним-то не справлюсь, пожалуй, а вдвоем они меня вмиг измочалят. Пока Ритка сообразит, что надо выйти из машины, пока Костик выберется с заднего сиденья, эти амбалы измолотят меня, как боксерскую грушу. Да и Костик не Рэмбо, всего лишь перворазрядник по боксу.

Неизвестно, как бы развивались события дальше, но из джипа выбралась девица лет двадцати семи, размалеванная, как индеец племени ирокезов, и одетая соответственно, и направилась в нашу сторону.

– Жо-о-оржик, поехали, – капризно протянула она. – Я же говорю тебе, что это не та машина. Та зеленая была.

– А это какая? – Жоржик посмотрел сначала на «Ниву», потом на девицу. – Красная, что ли?

– Какая же она зеленая? – девица, хитроумно потягиваясь, умудрилась продемонстрировать все свои прелести одновременно. – Зеленые бывают листики на деревьях. Травка тоже зеленая. И «баксы» зеленые. А это вообще непонятно что за цвет, какой-то грязный и серый.

– Сама ты серая! – парировал Жоржик, ухватил девицу за талию и повел к джипу, что-то вполголоса ей рассказывая.

Девица засмеялась, потом обернулась и помахала нам рукой. Сам Жоржик даже не соизволил посмотреть в нашу сторону. Какие там извинения, что вы! Радуйтесь, что в живых оставили.

Его молчаливый спутник, до сих пор не проронивший ни слова, наклонился к дверце, неожиданно поцеловал Ритке руку и талант-но произнес, слегка растягивая гласные: «Мадам, вы обворожительны!», а затем неторопливо удалился.

Джип взревел, лихо развернулся и укатил. Задний фонарь у него действительно был разбит. И крыло слегка помято. Одним словом, повезло нам крупно, девица вмешалась вовремя. Зеленым цвет нашей машины можно назвать с очень большой натяжкой, но в техпаспорте написано черным по белому – «зеленый».

Ритка яростно терла руку платком. Все молчали, переваривая произошедшее. Я рискнул первым нарушить молчание.