Страница 29 из 68
Всю свою жизнь моё собственное отношение к тому, что в народе называют "сверхъестественным" ( но что вполне может оказаться неверно понятым явлением "естественного", как, например, ещё недавно было с электричеством) было весьма осторожным и строго эмпирическим. Я лично никогда не испытывал ничего такого, что нельзя было бы разъяснить и вместить в очень узкие и жесткие рамки моего жизненного опыта и ограниченных познаний. Я признаю, что мои чувства могут воспринять, а мозг понять не более чем миллионной, миллиардной доли человеческого космоса, но я, по существу, из поколения неверующих и лишь жду знамения. Я стал на путь научного подхода, который требует бесспорных доказательств, прежде чем принять и усвоить любое новое понятие, а, прочитав работы Спенсера Брауна по теории вероятности, я разложил несколько любопытных примеров под временным и преходящим ярлыком "совпадения".
Такое весьма скептическое отношение изменилось у меня в мае 1964 года при неоспоримом появлении в Камусфеарне того, что обычно называют полтергейстом. Он погостил у нас, весьма своеобразно, два дня, и когда пропал, я был разочарован, так как мне очень хотелось продолжить исследование этих загадочных явлений, которые можно было воспринимать, хоть и без объяснений, моими пятью органами чувств.
Они начались однажды вечером, часов эдак около десяти. В нашей кухне-гостиной в Камусфеарне нас было трое. Вдоль одной стены находится самодельная софа, над которой висят полки с продуктами и консервными банками, как в каком-либо деревенском магазинчике. Я сидел на краю софы ближе к самой кухне, небольшой комнате, дверь которой была слева от меня. Напротив камина, под сорок пять градусов справа от меня стоял самодельный угловой диван. На параллельной мне стороне сидел гость, Ричард Фрер, который впоследствии стал управляющим Камусфеарны и всего её небольшого, но сложного хозяйcтва. Ричард - опытный альпинист, человек исключительно практического склада, вовсе не склонный к фантазированию. Лицом к камину и боком к нам обоим сидел Джимми Уатт, которому тогда было двадцать лет.
На продуктовой полке над моей головой, где были банки с овощами, огурцы, варенье и тому подобное, вдруг раздался какой-то скрип, я только было поднял голову, чтобы глянуть вверх, как что-то пролетело у меня над головой. Оно упало где-то в метре передо мной: стеклянная банка с мармеладом разлетелась вдребезги на бетонном полу. Любопытно, что после минутной паузы мы с Ричардом одновременно и несколько недоумённо воскликнули:
- Полтергейст!
Я поднялся и обследовал верхнюю полку шириной в полметра, с которой выпалил этот снаряд. Полка была пыльной, а банка стояла вплотную к стене. С того места, где она находилась, до самого края полки была чистая дорожка без пыли. Между банкой и стеной было не больше полутора сантиметров, так что столкнуть её было невозможно, и всё-таки она каким-то образом выбросилась на расстояние почти в полтора метра.
Мы отреагировали на это по разному. Нам с Ричардом стало очень любопытно, а Джимми был раздражен, чуть ли не сердит. В тот вечер больше ничего не случилось.
Мы обсудили то немногое, что нам было известно о явлении полтергейста, и сошлись на том, что из прочитанного нами, у нас сложилось одинаковоевпечатление,чтотакие проявления, очевидно, случаются с людьми и мужского, и женского пола в возрасте возмужания. У нас был кандидат на такую роль, один несовершеннолетний правонарушитель, работавший у нас и находившийся на нашем попечении, но который, в силу ряда причин, жил в деревне в пяти милях от нас. Ему это не нравилось, и мы пришли к заключению, что, так как нельзя было отрицать виденное нами, это может быть одно из проявлений протеста его личности.
Часов около десяти на следующее утро, когда я писал в своём кабинете-спальне, вошёл Джимми и сказал:
- Эта чертовщина появилась снова, пойдёмте посмотрим.
Он провел меня на кухню и спросил:
- Замечаете что-либо необычное?
Я внимательно осмотрелся, но ничего особенного не заметил. Я так и сказал ему, добавив, что такие вещи, как мы видели накануне вечером, интересны только в том случае, если их не путать с воображением. Короче, я свалял дурака. Джимми сказал:
- Вы действительно не видите ничего такого?
Я ответил, что нет.
- А как насчёт оконных стёкол?
Я посмотрел на окна, их недавно мыли, и они показались мне все одинаковыми. Я так и сказал. Тогда Джимми предложил:
- Попробуйте провести по ним рукой.
Я так и сделал. Одного стекла не было, не было совсем, как будто бы его там и не бывало. Во дворе же, в вольере у Эдаль, оно лежало разбитым на большом камне метрах в полутора от стены дома. Оно каким-то образом вылетело наружу, вытолкнутое непонятной силой изнутри, и даже замазка при этомне пострадала. Мы сфотографировали всё это и позвонили в Лондон, чтобы нам прислали литературу по полтергейсту. Я всё же пытался, как и многие в научном мире, ограничивать непонятные явления рамками известного или предполагаемого.
Когда произошёл следующий случай, я был один, и если не доверять своим собственным чувствам, должен заявить, что для меня лично это всё так и было. Я стоял в кухоньке, ожидая, когда вскипит чайник, как вдруг услышал какой-то странный шелестящий звук в гостиной позади себя. Я обернулся и увидел, что стопка долгоиграющих пластинок раскладывается как колода карт по полу со своего места, где они лежали в куче под столиком, на котором стоял проигрыватель. Они выползли совершенно упорядоченно и замерли на полу, заняв пространство около метра, аккуратно наложившись друг на друга. Я уложил их на старое место и попробовал было повторить то же самое, применив механический принцип. Ничего из этого не вышло, как и в случае с банкой мармелада между ними и стенкой просто не было места, чтобы просунуть руку или ещё что-нибудь, чтобы вытолкнуть их наружу.
Джимми не было дома, когда немного погодя он вернулся, я рассказал ему, что произошло, и хотел было снова вскипятить чайник, чтобы приготовить кофе. Мы вместе вошли на кухню, и тут что-то стрельнуло с высокой полки напротив нас, слегка ударило меня по лицу и упало на пол. Это была детская пластмассовая бутылочка с соской, засунутая, как и многие другие вещи, которыми редко пользуются ( а мы из неё иногда кормили осиротевших ягнят по весне), на высокую полку над плитой. Она пролетела над плитой на расстоянии около метра, и как от мармеладной банки , после неё осталась дорожка в пыли. На этот раз у меня возникло субъективное ощущение, что этот предмет был явно нацелен в меня. Что бы там их не швыряло, мне показалось, что всё это происходит не наугад.