Буря дракона

— Если хочешь проверить эту теорию, Пандора, сделай одолжение, продолжай.

— О, нет. Мне и так хорошо, — я подавила смешок. — Все мы знаем, что ты крутой.

— И не забывай об этом, — он махнул в сторону внушительной дыры, которую он проделал в стене из цельного камня. — Давай выбираться отсюда, пока ты не получила тепловой удар.

Я не спорила с ним. Даже моя гордость знала, что он прав. Конечно, я тренировала стойкость к стихиям, но мы находились внутри вулкана. Для моей слабенькой магии это все еще было чересчур. У меня начинала кружиться голова, и если мы не уйдем сейчас, Неро придется меня выносить. Это вовсе не так круто, как выйти на своих двоих.

Грузовик ждал нас там же, где мы его оставили. Лава не съела его на обед, и монстры тоже. Пока мы ехали обратно на базу, я думала о том, что такое — поступить правильно. Что это вообще значит? Иногда непросто сделать выбор — тот, что лучше всех, но необязательно тот, которого мне хочется. Принести жертву. Разве не это сделала капитан Сомерсет, когда отпустила полковника Старборн? Ведь она приняла выбор, который был правильным для всех, несмотря на то, что он причинил ей боль?

Когда мы вернулись, база бурлила активностью. Неро поспешил прочь, чтобы выслушать отчет майора Хорна, а я поднялась на вершину самой высокой башни. Это идеальное место, чтобы подумать. Здесь больше никого не было. Я посмотрела на обширную пустыню. Солнце садилось, его красно-оранжевые лучи освещали море песка, заставляя его мерцать миллионами бриллиантов. Воздух этим вечером был чистым и неподвижным. Я поверить не могла, насколько сейчас было поздно. Сколько времени мы провели в тех пещерах?

В Замке Бури я тоже наблюдала, как садится солнце. Отсюда все выглядело настолько иначе. С вершины замка я могла видеть все четыре стихийные зоны. На закате, когда лучи солнца воспламеняли их магию, все вокруг напоминало четыре отдаленных световых шоу. Молния пронизывала небо над Небесными Равнинами, а ниже, на земле, танцевали смерчи. Внизу, в Хрустальном Лесу, солнечный цвет ловил крошечные капли дождя, нанизанные на иголки деревьев. Снежинки кружились и крутились, изменяя цвет и медленно опадая к земле. Дым, который поднимался от Огненных Гор, окрашивался цветами заката. И из замка эти земельные территории сияли столь же ярко.

Замок Драконов выступал краеугольным камнем четырех стихий. Он лежал на перекрестке. Эта база, напротив, находилась исключительно в одной зоне. Один выбор. Один путь.

После созерцания заката я спустилась вниз, в подземные тренировочные залы базы. У них было даже несколько комнат для тренировок по стихийной магии. Они не были такими обширными, как территории в замке, но меня более чем устраивало. Мне правда стоило практиковаться.

Я нашла шкаф со спортивными костюмами, созданными, чтобы выносить холод, жару, ветер и огонь. Они также мгновенно высыхали. Это идеальная одежда для стихийных тренировок. Переодевшись в один из костюмов, я вошла в ветровые туннели. Самое лучшее в прохождении полосы препятствий на время, вдобавок с ветром, пытающимся сдуть меня назад — это то, что я не могла думать ни о чем другом. Я должна была сосредоточиться на том, что делаю.

Ветровой туннель выходил в открытую комнату. Из крутившихся шаров под потолком ударяли молнии. Я пробежала через комнату, уворачиваясь от них. Но комната еще не закончила со мной. Звери, созданные из магии ветра, налетели на меня со всех сторон. Я бросилась на них со своим хлыстом из молний. Каждый раз, когда хлыст достигал цели, зверь разлетался на крошечные магические частицы. Когда они задевали меня, они больно кололись, но я продолжала. Пробиваться сквозь боль — в этом весь смысл. Комната обеспечивала бесконечный приток монстров, а я обеспечивала силу воли, сосредоточенную на одной цели — уничтожить их.

Было что-то успокаивающее в том, чтобы отдаться одной-единственной цели и не иметь другого выбора. Я не могла назвать это терапевтическим эффектом, поскольку я убегала от реальности. Мир редко давал тебе только один вариант. Он был полон возможностей выбора — и последствий этого выбора.

Я взмахнула хлыстом, чтобы уничтожить монстра, подкрадывавшегося ко мне. Но вместо него я увидела Неро. Он намотал хвост моего кнута на запястье.

— Тебе никто не говорил не подкрадываться к людям? — потребовала я.

— Тебе никто не говорил смотреть перед тем, как ударишь? — его, казалось, совсем не беспокоила молния, бушующая по всей длине моего хлыста.

— Кажется, один мудрый ангел говорил что-то на эту тему.

Неро дернул рукой, и мой хлыст упал с его запястья. Я встряхнула его, вновь разжигая искру. Неро двинулся в атаку.

— Ты серьезно? — сказала я, вскидывая хлыст, чтобы преградить ему дорогу. — Ты хочешь сражаться со мной? У меня есть оружие, а у тебя нет.

— Как мило, что ты все еще думаешь, будто это имеет значение.

Неро обогнул меня быстрее, чем я успевала следить за его движениями. Кулак опустился на мою руку, разбивая хватку на хлысте. Неро выхватил оружие и ударил им по мне. Хлыст столкнулся с моим телом, укус его молнии пронзил меня так сильно, что я упала на пол. Неделю назад такой удар вырубил бы меня. Благодаря тренировкам Драконов, теперь я всего лишь шлепнулась на задницу.

— Вставай, Пандора, — пожурил меня Неро.

Я вскочила и последовала за ним в следующую комнату. Легкий моросящий дождик капал с высокого потолка. Капли воды шипели на хлысте-молнии в руке Неро. Драконы читали нам лекции об опасности столкновения стихий — например, держать хлыст-молнию в дождь. Это надежный рецепт, как получить удар током. Ну, если ты не ангел с абсолютным контролем над всей магией в комнате.

Неро отбросил хлыст в сторону.

— Попробуй на меня напасть.

Я настороженно двинулась вперед. Это должно быть ловушкой.

— Сегодня, Пандора.

Я рванула к нему. Меня окатило потоком воды. Я увернулась и вновь нацелилась на Неро. Второй поток воды вырвался из стены — и в этот раз я оказалась слишком медленной. Он ударил меня с силой товарного поезда, отбрасывая на другой конец комнаты.

— Твоя сопротивляемость слишком низкая.

Я отплевывалась водой, подняв взгляд на Неро. Он стоял надо мной. Я даже представить себе не могла, как быстро он двигался, чтобы очутиться здесь.

— В чем проблема со стихийной магией? — спросил он, когда я поднялась на ноги.

— Что-то меня блокирует. Я не могу извлечь даже искорки магии, когда щелкаю пальцами. Мальки это могут.

— Многое сдерживает тебя, а не только твою магию, — сказал мне Неро, его слова ласкали мое лицо.

Его, казалось, не волновала наша близость, но меня она волновала. Его сердце билось в медленном ровном ритме. Как он может быть таким спокойным? Каждая часть меня сейчас кричала о том, что я к нему чувствую.

— Что это должно значить? — потребовала я. — Что меня сдерживает?

— Ты все еще считаешь себя человеком. Ты должна отпустить эти границы и чувствительность, эту упрямую склонность вешать на вещи ярлык невозможного. Легион открыл для тебя целый новый мир.

Целый новый мир, который совсем не походил на тот, из которого я ушла. Да, ушла. Присоединившись к Легиону, я выбрала этот мир и все в нем. Я хотела стать ангелом, получить силу для спасения Зейна. Но как я могла стать ангелом? Их порядки такие странные, такие чужеродные. Мне здесь не место. Но и в человеческом мире мне не место. Я зашла слишком далеко. Я была поймана, заточена в ловушку, дрейфовала.

Дверь тренировочной комнаты распахнулась, и вошел майор Хорн. С ним был еще один солдат Легиона, которого я искренне надеялась больше никогда не увидеть: майор Селена Сингх, беспощадно умелый Дознаватель, которого я видела на прошлой неделе. Я надеялась, что она здесь не для того, чтобы кого-то допрашивать — но к моему страху, надежда была слабой. Дознаватель Легиона не станет ради развлечения посещать Стихийные Просторы.

Когда я видела ее в последний раз, она была одета в белую униформу Дознавателя. Сегодня она надела комплект из топа и шортов, который очень походил на мое облачение буквально час назад. Однако она имела при себе больше оружия, чем я когда-либо брала с собой. На спине она носила длинный меч, метательные ножи на руках и ногах, и по пистолету на каждом бедре. Ее длинные темные волосы были заплетены в аккуратную косу, доходившую до ее бедер. Высокая, сильная и подтянутая, она умудрялась сохранять женственные изгибы и гибкость. Она двигалась с жидкой грацией — сильной, могущественной и все же мягкой. Как у балерины.