Богоубийца

— Похоже… На то, — пожал плечами Алистер.

— Вполне вероятна уловка духа, — не теряла бдительности Морриган.

— Поздравляю, вы прошли первое испытание, — возник уже знакомый дух-стражник. — Пожалуйста, пройдите в следующую комнату для второго испытания.

— Чего? Ну и нафига мы парились над этими загадками?! Можно было отвечать впопад и уничтожить всех демонов, делов-то! — возмущению Ильмы не было предела. Духу-стражнику досталось бы всё её негодование, не исчезни он оперативно после своего объявления.

Проход на второе испытание пролегал через узкий и ничем не освещенный коридор за открывшейся дверью. Они вошли в практически осязаемую темноту, вокруг не было ничего знакомого. Повсюду, куда ни смотри, тьма была усыпана крохотными мерцающими точками, напоминающими звезды на ночном небе. Некоторые из них образовывали скопления спиральной формы. Создавалось ощущение, будто они шли по космосу. Завораживающие виды колоссальных просторов с мириадами светил никого не оставили равнодушным.

Вскоре они прошли весь коридор. Место второго испытания ничем не отличалось от предыдущего: те же голые стены и совершенно пустая просторная комната. Правда половина комнаты была сокрыта вуалью непроницаемой тени. Черная полоса поровну разделила зал на темное и светлое участки. В темноте, в противоположной стене виднелись очертания врат, очевидно, ведущие на третье испытание. Дверь мерцала легким серебристым свечением вдоль рамы, как россыпь самых ярких звезд.

Когда все члены группы зашли в зал, дверь за ними сразу же исчезла, превратившись в обычную стену. Долгое время абсолютно ничего не происходило. Дух-стражник куда-то запропастился и не спешил с очередными вопросами. От подобного развития события некоторые начали волноваться, ощущая себя навеки запертыми в черт знает где. Замкнутое пространство давило. Алистер ходил весь взвинченный и волком вглядывался во тьму, ожидая опасности в любой момент. Внезапный огненный шар от Морриган с ревом пролетел через всю комнату и ничуть не осветил темень второй половины зала, что было очень странно. Огненный шар будто бы исчез сразу же, едва достигнув границы света и тени.

— Эй, ты чуть меня не подпалила!

— Как жаль…

— Тссс! — начало перепалки ведьмы и бывшего храмовника остановил голос Ильмы. — Я что-то слышу.

Все навострили уши.

«Что это было?», — раздался по залу странный и шипящий звук.

Застывшая на месте группа стояла, не делая никаких движений. Каждый обменивался друг с другом невербальными вопросами с помощью взглядов. Вскоре отчетливо раздались чьи-то шаги в темной стороне зала.

«Что на этот раз?», — находилась вся в предвкушении Ильма, в то время, как её спутники не разделяли её ожиданий.

«Чую опасность…», — Алдуин выглядела полной противоположностью бретонки.

«Андрасте… Это вы? Скажите, что это вы!», — успокаивал себя всевозможным образом Алистер.

«Завеса…», — определенной мысли в голове у ведьмы не было.

Все кроме Сентинел, как подобает нормальным людям, инстинктивно ощущали тревогу и исходящую опасность. Чувство страха постепенно подкрадывалось всё ближе и ближе. Цепкими когтями вгрызаясь под кожу без особых на то видимых причин. Каждый чувствовал, как некто незримо наблюдал с темноты — некто могущественный и с явным недобрым намерением. К четверке странников, полностью готовых встретить недруга, вышли в свет четыре бесформенных существа.

Нет, они скорее всплыли из черной жидкости. Существа постепенно приобретали формы на глазах у ошеломленных зрелищем людей. Наконец, они превратились в обычных людей, но вместо человеческих глаз стояла черная зияющая пустота, от одного вида которой мурашки бегали по коже и холод сковывал душу. Каждое существо встало напротив одного из пришедших. Перед Алистером предстала молодая девушка с длинной косой и в простеньком платье. Она была на голову ниже молодого стража, но смотрела на него с нескрываемой ненавистью и холодом. С юного личика девчонки с веснушками под пустотами не сходила ехидная мерзкая ухмылка.

— Андрасте… — прошептал в ужасе Алистер. — С-сестра?!

— Здравствуй, дочь моя, — произнесла статная женщина в изящном платье перед Ильмой.

Бретонка ни с чем бы не спутала этот голос — родной голос матери. При всем желании она не смогла поднять руку на неё. И совсем неважно, даже если это была и не она. Просто, её что-то останавливало изнутри. Лицо её матери расплылось в жутком оскале.

Началось второе испытание.

Каждый личный демон был скорее судьей. Они обвиняли их во всех их грехах, сокрытых где-то глубоко в душе у каждого, вытаскивая наружу их потаенные страхи. Флемет обвиняла Морриган в слабости, в том, что она всегда была слабым ребенком, чуть что прыгающим за мамину юбку, и никогда не станет сильной, никогда не получит столь желанную свободу. Это испытание, пожалуй, стало сложнейшим из всех. Слышать и видеть образ самого дорогого тебе человека, который осуждает или обвиняет тебя с таким ядом в голосе. Для многих — это самая настоящая пытка, которая хуже любых физических страданий.

— Зачем ты сбежала от меня, дочь моя? — обращалась к Ильме старшая Сентинел. — Молчишь? Хочешь я скажу? Ты всегда боялась ответственности! Ты только и делаешь, что вредишь окружающим тебя людям! Неблагодарная, несуразная! От тебя всегда было столько проблем! Ты бросишь всех, когда тебе это надоест! И хочешь, я открою тебе секрет? Ну не строй мне удивленные глаза, ты сама уже наверняка догадывалась об этом и не хотела признавать, да?

— Э-это не так!

— Тогда, скажи мне, почему ты так не похожа на свою мать и не видела отца…

— Заткнись… — еле смогла ответить Ильма.

— Ты ведь знаешь, кто ты? Нет, что ты такое? ТЫ ЛИШЬ ОШИБКА! НИКОМУ НЕ НУЖНАЯ ОШИБКА!

Поток оскорблений и обвинений из уст самой дорогой для сердца бретонки человека не прекращался ни на секунду. Сперва Ильма держалась очень спокойно, пропуская её слова сквозь уши, но с каждым едким словом, пропитанной желчью и ядом, становилось больно где-то внутри. Будто что-то начиналось сыпаться.

— ЕСЛИ БЫ ТЕБЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО, Я БЫЛА БЫ СЧАСТЛИВА! ВСЕ БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ! ВСЕ БЫЛИ БЫ ЖИВЫ! — последние слова пронеслись эхом в голове бретонки, камнем осев глубоко в душе.

Она вспомнила смерть, много смертей, которых она была свидетельницей и не только. Слышать подобное от любимой матери было подобно раскаленному ножу, воткнутому прямо в сердце. Нет, хуже. Намного хуже. За многие годы, если не сказать за все, в этот раз Ильма не смогла сдержать слезу.

— Я… знаю…

Все находились взаперти собственных дум. В действительности же в зале никого помимо них не было. Несколько мгновений спустя они вышли из ступора. Невозможно было сказать, кому было хуже всех. После всех видений существа исчезли. В зале повисло глубокое молчание. Постепенно исчезла темнота и отворились врата.

— Т-так, что там дальше? — первой подала голос бретонка. Ильма попыталась вернуть себе прежний боевой настрой, но её ослабший голос выдал её с потрохами, да и мокрые глаза доходчиво всё объясняли и без слов.

Все заметили её состояние и не знали, как на это отреагировать. В отличие от троицы ведьма не поддалась словам какого-то несуществующего духа. Морриган была уверена, что и остальные, кроме Алистера, разумеется, это поймут, но она вновь ошиблась. Особенно ошиблась насчет Ильмы. Когда видишь настолько глубокую печаль в глазах той, кто всегда горел пламенем несгибаемого духа и бодрости — было очень необычно и… больно? Не смогла точно описать, возникшее чувство Морриган. С самого детства она всегда держалась хладнокровно, считая все проявления эмоций слабостью, однако и у неё в душе заскребли осколки при виде такой Ильмы. Казалось бы, несокрушимая и всемогущая, но не в этот раз. Сейчас она выглядела, нет не жалкой, скорее уязвимой и такой одинокой.

Видя всё это Морриган вспомнила одну цитату, как-никогда подходящую: «у каждого свои демоны и они намного опаснее чем те из Тени». Ведьма сейчас точно не вспомнит, где она её прочитала, возможно, в одном из фолиантов своей матери.