Страница 11 из 15
Ополчение бурских республик осадило несколько городков на территории британских колоний. Регулярной армии у буров не было, но суровые мужчины, привыкшие возделывать землю на своих фермах посреди южноафриканских саванн, рассчитывая только на себя и свою семью, были отличными наездниками и стрелками. Одним из осажденных городков был Ледисмит, и именно туда 15 ноября 1899 года отправился Черчилль в качестве военного корреспондента вместе с отрядом британских пехотинцев на бронепоезде. «Нет ничего с виду более устрашающего и величественного, чем бронепоезд, – писал он позже, – но на самом деле нет ничего более уязвимого и беспомощного».
Как можно было ожидать, бронепоезд попал в засаду: отряд буров устроил завал на рельсах, и по остановившейся цели был открыт огонь из пушек. Черчилль, хотя и был уже лицом вполне гражданским, взял на себя инициативу, чтобы организовать оборону и выход из ловушки. У него вырвалось: «Держитесь, ребята! Это будет интересно для моей газеты». Черчилль помог раненым уехать на локомотиве назад, в расположение британской армии, но сам попал в плен. Ему повезло, что он успел вовремя выронить свой маузер и был захвачен бурами (отрядом командовал один из их ведущих военачальников Луис Бота) безоружным, иначе его вполне могли бы и расстрелять как вражеского шпиона. Существует легенда, что Черчилля взял в плен бурский боец украинского происхождения. Но имена двух буров, захвативших Черчилля, известны, и ни Адольф де ла Рей, ни Франсуа Шангион не были родом из Украины.
Узнав, что их пленник – сын лорда Рандольфа Черчилля, буры вполне обоснованно решили, что им попала в руки важная птица, и не согласились его отпустить, несмотря на его гражданский статус. Черчилля поместили во временную тюрьму для британских военнопленных в столице Трансвааля Претории, в помещении педагогического училища. Там он познакомился, среди прочих буров, с молодым адвокатом по мирной профессии Яном Смутсом, будущим фельдмаршалом, премьер-министром Южной Африки, другом и соратником Черчилля. Бурский главнокомандующий Пит Жубер тем временем принял решение, что Черчилля как гражданского журналиста нужно отпустить. Но судьба снова оказалась благосклонна к Уинстону: прежде чем решение Жубера дошло до охранников тюрьмы, Черчилль бежал.
Он готовил побег вместе с несколькими другими британскими офицерами, но когда дошло до дела (12 декабря 1899 года, после 27 дней плена), через стену тюрьмы успел перебраться только Черчилль. Пешком и в товарном вагоне поезда, скрываясь от погони в заброшенной шахте, он сумел достичь Мозамбика, тогда португальского владения, а оттуда – Южной Африки: 23 декабря 1899 года он сошел с борта парохода в Дурбане. Буры назначили премию за его поимку «живым или мертвым» – 25 фунтов, и этот дерзкий побег в одночасье превратил его в героя всей Британской империи. Империя как раз крайне нуждалась в героях – дела в войне с бурами шли неважно. В Дурбане его встретили толпы ликующих горожан, и Рождество он отпраздновал в компании британского главнокомандующего генерала Буллера.
Уинстон Черчилль не стал почивать на лаврах и возвращаться в Британию. Вместо этого он с подачи Буллера вступил в звании лейтенанта в полк Южноафриканской легкой конницы и с ним принимал участие в боях, продолжая при этом оставаться военкором Morning Post. Поэтому условием его службы была невыплата армейского жалования. Черчилль достойно проявил себя в тяжелом и неудачном сражении при Спион-Коп, при форсировании реки Тугела, во взятии Претории. Вместе со своим двоюродным братом Сонни, девятым герцогом Мальборо, он был одним из первых британских солдат, вошедших в Преторию, и вместе с ним взял в плен полсотни буров, охранявших тюрьму, из которой сам недавно сбежал.
Младший брат Уинстона Джек тоже принял участие в войне, но недолгое. Старший брат, прошедший свои войны без единой царапины, ему якобы заявил: «Джек, глупый ты осел, ты был тут всего пять минут и уже схлопотал пулю!» Дженни, узнав о ранении Джека, поступила сестрой милосердия на госпитальное судно, чтобы ухаживать за младшим сыном. Уинстон, полгода повоевав в Южной Африке, получил медаль за кампанию и вернулся в Британию, где издал еще две книги своих репортажей: «Из Лондона в Ледисмит через Преторию» (о своем плене и побеге из него) и «Поход Яна Гамильтона» (о своем участии в походе на столицу Трансвааля). А новым подарком судьбы ему стали всеобщие выборы, которые объявил премьер-министр лорд Солсбери на волне патриотического подъема британцев. «Выборы цвета хаки», как их сразу же окрестили, наконец-то запустили политическую карьеру Черчилля.
Депутат парламента, министр, первый лорд Адмиралтейства
Выборы состоялись в октябре 1900 года, и Черчилль снова выставил свою кандидатуру в том же Олдеме, и на этот раз удачно. Если за год до того он проиграл с небольшим перевесом, то теперь выиграл, тоже с небольшим перевесом, но поскольку «победитель забирает все», это было не важно. Да и, в любом случае, слава героя войны и известного писателя и журналиста должна была принести Черчиллю успех на выборах, лейтмотивом которых был британский имперский патриотизм. Черчилль оставался депутатом британского парламента до 1964 года, с двумя короткими перерывами – практически до самого конца своей жизни.
Осенней сессии парламента в этом году не было, поэтому Черчилль использовал свободное время с пользой, организовав себе лекционный тур сперва по Британии, а затем по Соединенным Штатам и Канаде. Его рассказы о героическом побеге из бурского плена и дальнейших военных приключениях, естественно, сопровождались показом слайдов («волшебным фонарем», как говорили тогда). К моменту своего возвращения в Лондон, к обязанностям депутата, Уинстон стал на десять тысяч фунтов богаче, что было весьма нелишним средством обеспечения его политической карьеры.
Восемнадцатого февраля 1901 года Черчилль произнес свою традиционную «девственную речь», первую речь новоизбранного депутата парламента. Тогда же он начал работать над биографией отца, а издал ее, тоже получив благосклонные отзывы, в 1906 году. Отдавая дань лорду Рандольфу, Уинстон даже выбрал себе то же кресло в зале Палаты общин, которое тот занимал в последние годы своего пребывания в парламенте.
Уже первая речь должна была напрячь руководство партии консерваторов-юнионистов, если бы даже они забыли о том, какие проблемы создавал за два десятка лет до того лорд Рандольф Черчилль. Молодой Уинстон в своей речи, базируясь на собственном недавнем военном опыте, высказал мнение, что побежденные буры заслуживают благожелательного отношения со стороны Британской империи, – не самое популярное мнение на тот момент.
Вскоре после этого Черчилль – во многом продолжая позицию лорда Рандольфа – выступил с серией речей как в парламенте, так и вне его, с резкой критикой планов правительства увеличить военные расходы на 15 % и вдвое увеличить численность сухопутной армии. Он указал, что имеющаяся армия вполне способна поддерживать порядок в империи (в чем, собственно, и состояла ее основная задача), но даже в случае планируемого расширения все равно будет безнадежно уступать армиям континентальных держав. А также он абсолютно, как оказалось, пророчески нарисовал картину возможной европейской войны будущего – «жестокой, душераздирающей борьбы», которая в течение нескольких лет потребует для себя «все мужское население страны» и вызовет «полное прекращение мирной производительной жизни». По мнению Черчилля, сила Британии – не в размере сухопутной армии, а в доминировании ее экономики над мировыми рынками и господстве ее флота над мировым океаном.
Именно в повышении экономического благосостояния народа Британии Черчилль видел залог силы империи. Используя личный опыт, он писал, что американские рабочие выглядят гораздо более здоровыми, сытыми и сильными, чем их британские товарищи по классу, и именно об этом должны в первую очередь беспокоиться патриоты империи, а не о запасах оружия или приобретении новых территорий. «Как по мне, я вижу мало славы в империи, которая может править волнами, но не может прочистить собственную канализацию».