Несчастье на полставки

— Прости. Поняла, осознала, прониклась, запомнила и убежала мыццо!

— Дети в школу собирались: мылись, брились, похмелялись, — достался мне смешок вдогонку. — Бодунчик, не разбей там ничего. А то я тебя знаю!

Я от такой постановки вопроса надулась и чуть не влетела в дверной косяк ванной комнаты.

И что на это прикажете возразить?

Но слова, к счастью, нашлись после того, как я вволю поплескала в лицо прохладной водичкой и как следует промыла глаза. Мне вот даже прям как-то полегчало сразу! Пить из-под крана я, разумеется, не стала, хотя очень уж хотелось. Во рту царила пустыня Сахара с кочующими по ней бедуинами и верблюдиками, но я точно знала — внизу у Ромашки есть вожделенная минералка с лимончиком. Да и холодильник всегда полный.

Тайком мечтая о чем-то горячем и сытном, я потянулась за зубной щеткой и пастой, кукующими на стеклянной полке зеркального шкафчика. Ну, разумеется, у меня тут была своя, я тут гость частый. У меня вон, и зубная паста отдельная, зелененькая, с травами, от кровоточивости десен. Правда, Ромулька, как всегда, поднял ее повыше, чтобы не мешалась его набору брадобрея и скупо-мужскому набору косметики.

Я встала на цыпочки, ухватила желаемое, случайно зацепила рукой белый флакон с лосьоном после бритья и…

Хрясь!!

Ой-ёй…

— Ро-о-о-ом!.. А я там это… Раковину разбила!..

— Асиенда, ты пошутила, да? — дружище в трусищах ввалился в ванную в рекордно короткие сроки, будто под дверью торчал. И застонал пряма с порога, глядя на внушительный кусок отколотого края. — Твою мать… Ну как, Соколовская? Как?!

Я виновато шаркнула босой пяткой по теплому кафелю с подогревом, одергивая подол футболки. Как, как… пузырьком сверху!

— Это не я. Это твой лосьон после бритья!

Из адамантия он, блин, сделан что ли? Или вибраниума? Эффект такой, будто молотком хряпнула. От всей души. С размаху. Несколько раз и по одному тому же месту! Я талант, да… Кто даст премию «рукожоп года»?

— Как?! Как можно расколоть, млин, раковину пластмассовым пузырьком?

А вот это уже поклеп!

— Он стеклянный!

— Молчи, Аська, — скрипнул зубами друг, глядя на мелкие осколки, валяющиеся в ванне. — Лучше молчи!

Ну как тут отказать, если так просят? Негромко, с придыханием, ласково… аж зубки свело поперек горла! Кстати, о зубках. Чтобы сдержаться и не ляпнуть абы что, я торопливо схватила с полки ополаскиватель для рта и сделала щедрый глоток, принимаясь гонять его за щеками. М-м-м, мятненький. Вкусненько!

И Ромка булькает, и я тоже. Идиллия!

— Я балдею. Тебя что, ни на минуту нельзя оставить? — чертыхался Ромашка, пытаясь аккуратно смыть тонкие осколки и убрать крупные. Блин, вон тот, самый большой, почти с мою ладошку размером, можно оставить себе на память?

Хотя, нее, спрашивать, пожалуй, не буду. Ромка добрый, но за такое точно стукнет!

Вместо ответа я принялась интенсивно полоскать рот, насупившись, и сложив руки на груди. Как будто я специально!

— Нет, я бы понял, если бы ты разбила стеклянную полку, зеркало… ну, сам флакон, в конце концов! Но он-то цел и невредим!

Возмущенный бульк в ответ.

Поддерживаю! Чего он не разбился тоже? Гадкий, гадкий лосьон! Кстати, он мне никогда не нравился. Ибо не мята!

— Теперь придется менять, иначе все руки изрежу. Нет, Птыц, как так-то? Вчера синяя ты ничего не разбила, зато отыгралась сегодня. Совесть есть?

Неопределенное буль-буль. На оба вопроса, что сказать не знаю! Про совесть так особенно. Нету ее у меня. Не-ету! Повесилась на красной нитке-амулете.

— Что булькаешь? Смешно? Придется теперь сначала к тебе ехать, потом за новой раковиной.

Бу-у-уль?

— Инструменты, Соколовская, — со вздохом Ромашка легонько постучал мне по макушке согнутым пальцем. — Отец все на дачу уволок во имя ремонта, у меня даже рулетки не осталось!

Буль?!

— Да, померить размер нам не удастся, так что будем брать наугад, — правильно расшифровал друг мои интенсивные взмахи руками.

— А у садовника взять?

— А у него-то откуда? — посмотрел на меня Андреев, как на распустившийся старый гербарий. — Он, по-твоему, что, кусты по линейки высаживает? Или с циркулем на прополку ходит?

Это было бы занятно, да… И все-таки!

— А тебя что, дома ни одной линейки нет?!

— Представь себе! Школьные годы прошли когда? На кой буй она мне сейчас?

— Допустим. А у соседей попросить?

— Соколовская… вот я еще к соседским мудакам за линейкой не мотался!

А, ну да, точно. Соседские придурки, ну, те самые с речки из далекого детства, по странной прихоти судьбы и вопреки логике и здравому смыслу все-таки выросли. Ну и придурки из них тоже… как были, так и остались! Даже подросли чутка! Стали придурками рангом повыше, так сказать.

— Кстати, бестолочь! Ты ополаскиватель проглотила сейчас, или мне показалось?

— Ой…

— СОКОЛОВСКАЯ!

— Нету меня! Вся кончилась!

Да-да, сбежала. Сначала переоделась, потом рванула вниз, в сторону гаража. А что еще оставалось делать? Ромка, конечно, терпеливый, но точно не святой!

Естественно, скоро меня догнали. По ушам, любя, надавали, на плечо закинули, вниз предусмотрительно снесли, и в машину заботливо сунули. А потом взгромоздились рядом за рулем, мрачно буркнув:

— Будем покупать комплект сразу.

— В смысле, раковину, тумбу под нее и зеркальный шкафчик? — украдкой поинтересовалась я, пристегивая ремень безопасности. Ромка любитель погонять, а учитывая мощность и габариты его машины… Ух, пощади меня, смертушка! Не дай встретится, Христа ради, раньше срока уготовленного!

С ним-то на кабриолете ездить иногда страшно, а вот на этом бегемотище, он же американский пикап марки «Додж»… К нему даже подходить страшно!

— Угу, — мрачно подтвердил Андреев, клацая пультом от автоматических ворот гаража. — Я зеркало с полками грохнул. Будем менять все сразу.

— Ты… сделал… что? — тихо хрюкнула я, старательно зажимая рот ладошками. Да ладно? Ушам своим не верю! Неужели, справедливость, наконец, восторжествовала?

— Того! — ругнулась моя нежная Ромашка. — Поскользнулся я, поскользнулся! Довольна?!

— О, да-а-а!..

Не только довольно, но еще и до безобразия счастлива. Настолько, что даже не стала пилить дружочка за слишком быструю езду. Ладно, уж, заслужил ребенок, пускай отрывается!

Ко мне мы заскочили буквально на полчаса. Я успела только переодеться, да собаку покормить. Чуть со стыда не сгорела! Благо Ромашка, для начала немного повредничав, успокоил-таки мою пропитую душу тем, что вчера вечером заехал, и воду поменял, и корма насыпал. Я от радости не знала, кого целовать первым: то ли его, то ли заскучавшего охранника!

Пока делала последнему вкусняшку, сунув в еду парочку лишних куриных лап в качестве извинений, Андреев старательно потрошил кладовку в поисках инструментов. И, не успела я переодеться, как друг своими могучими ручищами уже бухнул в багажник огромный желто-черный ящик. Я невольно хихикнула — представляю, как эпично он бы смотрелся на заднем сидении серебристого кабриолета! Весь имидж стильного мэна насмарку, особенно когда всё это богатство звучно брякнет на ближайшей кочке.

— Что смешного? — покосился на меня Ромашка, захлопывая дверцу багажника. — Ты, кстати все взяла?

— Все, — важно покивала, запирая калитку и поправляя за спиной неизменный спортивный рюкзак упоительного мятного цвета. Да-да, у меня фетиш. И я этого даже не стесняюсь! — И нет, я не смеюсь. Ты-то сам точно всё взял?

— Что нашел, то взял, остальное купим, — пожал плечами Ромка, беспардонно засовывая меня внутрь пикапа. И я даже не возражала — пару раз я с этого бегемота уже брякалась! — Главное, взял перфоратор и шуроповерт. Остальное барахло даже не смотрел, у тебя в ящике запас на все случаи жизни.

— Сам ты… барахло! — почти обиделась, хватаясь за ремешок безопасности. Поклеп, наговор и клевета, там все только самое нужное! И вообще… я девушка холостая, живу одна, и без инструментов мне никак. Конечно, у меня есть Ромка, и он может отремонтировать и починить всё и вся. Но не звать же его при каждой мелочи, из-за открутившегося шурупчика на дверной ручке или чтобы смазать заскрипевшие дверные петли? С такой мелочевкой я и сама справлюсь! Девочка не маленькая, вот!