Десант Тайсё

Визитёры были довольны. Чем опровергнуть сокрушительные факты? Невозможно. Любой нормальный человек, не замечавший этого в пылу борьбы, тотчас одумался бы и покаянно склонил повинную голову, которую, насколько известно, меч не сечёт. А Костя недоумевающе спросил:

— Тогда с какой стати вы тратите столько времени, сил? Не обращайте на нас внимания. Забудьте, что есть. Вот и всё.

— Но вы — песчинка в глазу. Как всё инородное, вы мешаете людям нормально жить, — вразумил Агарев.

— Так удалите её. Чего же проще? — улыбнулся Костя. — Ведь мы, судя по этим рассуждениям, совершенно беспомощны.

— Гм, во-от она, печально знаменитая расейская натура... В цивилизованных странах в таком случае принято благородно сходить со сцены. А у нас принято ждать, когда тебя подымут на штыки, — скорбно констатировал Медведев и, точно хватив стакан спирта, почти прорыдал: — Дорогой Константин Александрович, зачем же повторять наших царей, кои прославились главным образом тем, что были без царя в голове! Ни к чему это делать. Совершенно. У вас впереди ещё целая жизнь... И лучше подумать о новом органе власти.

— Господин Медведев, пожалуйста, вспомните, где в России сегодня есть председатель самого солидного у нас органа власти — областной земской Управы, которой подвластно всё Приморье, или — городской голова?

— Х-ха, нашли, каким позорищем хвалиться...

— А почему бы нет? Ведь только мы ещё храним вас как исторические реликвии. Так цените же это и занимайтесь непосредственными делами. Господин Агарев, когда Управа выполнит решение Исполкома закрыть все бордели и поселить в них бездомных людей?

— Мы — не Иисус Христос мигом утешить всех страждущих. Сейчас гораздо важней спасти город от самурайской оккупации.

— Какая трогательная забота... И кто об этом скорбит?.. Или вовсе не вы спровоцировали нависшие бедствия?

— Коль вы неспособны предотвратить их, будьте любезны предоставить нам такую возможность. Ради мира и опасения России Ленин пошёл на любые жертвы, а вы всё делаете наоборот. Это — мальчишество, недостойное председателя Исполкома! Ужели вы не сознаете, какой несмываемый грех и позор берёте на душу?!

— Полно фарисействовать... — усмехнулся Костя, прикидывая, сейчас огреть спасителей дубиной адмирала Като или всё-таки погодить? Мало ли ещё до чего они договорятся в раже... Вдруг сболтнут что-то ценное.

— Ещё Мирабо сказал: «Берегитесь просрочки. Несчастье никогда не ждёт, пока мы раскачаемся. Суровая необходимость — вот закон истории!» — провозгласил безгрешный Медведев и начал диктовать: — Завтра уже наверняка будет поздно объединять наши усилия. Всё надо решать сей же час. Мы не имеем права на легкомыслие, благодаря коему прольётся кровь невинных людей. Тяжкое бремя ответственности за судьбу города и Приморья призывает нас к немедленным действиям. Посему я предлагаю вам отойти на второй план. Так в настоящей ситуации будет значительно лучше для общего блага. Пожалуйста, Константин Александрович, уясните сию прискорбную истину.

— Хм, всё ясно... На первый план выходите вы. Японцы тотчас проникаются к вам абсолютным доверием и отменяют десант. Ура, спасителям Отечества! Вернее, — банзай, банзай! Му-удро придумано... Вы сами-то верите, что сохраните хоть имеющуюся власть?

— Иначе для чего мы тут! — заявил измолчавшийся Агарев.

— Тогда как же вы, опытные стратеги, упустили из виду, что Кикучи наплевать, какая тут власть? Для него главное — захватить наши золотые прииски, уголь, свинец, лес, рыбалки. И ради этого завтра, при вашей власти, шлепнут уже самого Кикучи. Шлепнут прямо на пороге земской Управы или городской Думы. Лишь бы снова был подходящий предлог для десанта. Но сегодня он есть. Вот, полюбуйтесь...

Костя развернул перед ними объявление. У Медведева тотчас запотело пенсне. Он стал суетливо протирать платком стёкла и упустил его на пол. Слепо шаря около кресла, простонал:

— Алексей Фёдорыч, помогите ж...

Не слыша мольбу, Агарев оцепенело уставился в объявление. Скуластое лицо покрылось испариной. Волосатые пальцы, точно их прижигало красноватое обручальное кольцо, по-рачьи топорщились. В их судорожных движениях было что-то агонизирующее. Сочувствуя бедолагам, почему-то не посвящённым в предрешённость грядущего, Костя ехидно спросил:

— Ну, что скажите, господа присяжные её величества истины?

— Что самое лучшее для вас — удалиться, — прохрипел Агарев. — У нас по крайней мере всё-таки есть шанс не допустить десант. Прекратите ради личных амбиций жертвовать городом.

— Да причём тут амбиции? Многоуважаемые господа, всё сие вы должны были выложить на заседании Совета, которому принадлежит право решать судьбу города. Только он имеет это священное право. А вы по рассеянности распинаетесь предо мною...

Медведев наконец-то водрузил пенсне на породистый нос и гадливо скривился:

— Э-э, Совет... Не будьте формалистом. Когда речь идёт о Приморье, над коим нависла угроза порабощения, святой долг каждого русского патриота — проявить максимум самостоятельной решимости!

— И благодарное Отечество не забудет верность своего сына. Причём не только на скрижалях истории, а тотчас же, тотчас! Уважаемый Константин Александрович, как старый и более опытный товарищ по партии я умоляю вас: оцените роковое значение данного момента и своей властью помогите нам сохранить Приморье от нашествия жёлтой чумы. За это мы с Александром Семёнычем гарантируем вам пост губернатора!

— Да-а-а... Аж так? Ну и сюрпризец... — улыбнулся Костя точности своего вывода.

— Ваш отец пробивался к нему всю жизнь. Если учесть, что вы с этого начнёте свою карьеру, получится вполне прилично, — подтвердил Медведев.

Получалось — наоборот. В соблазнительном раже они докатились до полного неприличия. Выходило, что социалисты-революционеры и социал-демократы намерены воскресить в Приморье монархию, дабы восстановить пост губернатора, при котором сама земская Управа являлась ненужным аппендиксом. Но Косте уже надоело отвлекаться на пустяки. Напоследок лучше по-настоящему припечатать холуёв Ленлопа. Кинул блесну:

— Вас возмущает Брестский мир, который кажется предательством революции и самой России...

— Да разве это не так?! Сие уже — историческая аксиома! — авторитетно заявил Медведев и важно снял пенсне. Под солнцем его стёкла засияли медалями.

— А что предлагаете вы? Предать революцию и Россию уже с тыла! Я не способен на медвежью услугу Отечеству. И вам не позволю это сделать, пока есть силы.

— Фанатик! Лучше глянь на символ своей несокрушимости! — ткнул пальцем в потолок взбешённый Агарев. — Он всё издали говорит ясней всяких слов!

Обычный кумачовый флаг полоскался над Исполкомом с Октябрьской революции, став за зиму почти белым. Так даже этим лягнул негодяй. Костя устало махнул рукой:

— Катитесь к Ленлопу...

Лишь теперь ощутилось, насколько взмок от этой похабщины. Плеснул из графина в стакан тепловатой воды, позванивая стеклом о зубы, выцедил её. Потом занялся флагом, который наполовину опутался вокруг древка, став кургузым, неприятным холодной белёсостью, и едва шевелился под ветром. Текучий шёлк нового флага сразу обрадованно взмыл, переливаясь в лучах вечернего солнца, заплескался с ласковым шелестом волн, озарив улыбками лица многих прохожих.

Нечаянный праздник помог скрасить вечер, хотя они по-прежнему неустанно перебирали все мыслимые варианты событий. Вполне вероятным казался общий десант сразу в нескольких местах города с одновременным ударом уже вооружённых «демонстрантов». Все небольшие силы были наготове. Нетерпеливо понукая оцепеневшее время, все ждали сигнал. Всполохи звёзд казались вспышками выстрелов. Адмирал Като знал это и по древней самурайской традиции не мешал своим жертвам страдать...

Глава XV

Обвисшие паруса тумана замаскировали эскадру, скрывая её намерения. Пока союзники размышляли, стоит ли этим воспользоваться, бриз усилился и подчистую продул вою бухту, превратив мачты эскадры в целый погост крестов. Скоро наваждение подтвердилось: на «Ивами» и «Асахи» сыграли боевую тревогу. Матросы в белой парадной форме расчехлили башенные орудия, которые, словно подзорные трубы, тщательно осмотрели город и замерли в намеченных точках. Косте почудилось, что правой стал его дом. Перепроверил полёт снаряда. Так и есть: двухэтажный дом бывшего вице-губернатора Приморья тоже превратился, наравне с Исполкомом, в главную цель. Вот как расчётливо действовал адмирал Като, отвлекая внимание от шлюпок, в которые начал садиться десант. Будто для демонстрации, бриз полностью развернул флаг восходящего солнца на первой шлюпке.