Страница 5 из 23
Систематическая ошибка существует
Всеобщее избирательное право, которое ежедневно лишает США свободы торговли, неизбежно привело бы к запрету прядильной машины «дженни» и механического ткацкого станка[33].
Чудо агрегирования доказывает, что демократия может работать даже при наличии патологически невежественного электората. Демократия дает равное право голоса и мудрым, и не шибко мудрым избирателям, но политику определяют мудрые избиратели. Бесконечное обсасывание недостатка знаний у электората во все новых и новых исследованиях не имеет отношения к реальной проблеме.
Однако есть еще один тип данных, которые способны дискредитировать чудо агрегирования. Чудо работает, только в том случае, если избиратели не совершают систематических ошибок. Это говорит о том, что, вместо того чтобы в очередной раз обсуждать тему совершаемых избирателями ошибок, необходимо направить критические стрелы на ключевой и относительно малоисследованный[34] вопрос: являются ли ошибки избирателей систематическими?
Есть серьезные основания так считать. Да, как показывает Шуровьеки, среднее значение нашей оценки веса быка является истинным. Но когнитивная психология перечисляет много других вопросов, в которых наши усредненные догадки являются систематически ошибочными[35]. Этот корпус исследований должен насторожить нас, заставив допустить возможность систематических ошибок избирателей.
Однако самой по себе психологической литературы недостаточно. Связь между мышлением в целом и конкретными политическими решениями слишком неочевидна. Люди могут иметь низкую способность к вынесению суждений вообще, но хорошую способность к вынесению суждений в конкретных вопросах[36]. Люди могут быть плохими статистиками, но хорошо судить о политике. Поэтому необходимо переформулировать наш вопрос: совершают ли избиратели систематические ошибки в вопросах, которые имеют непосредственное отношение к политике?
Рис. 1.1. Модель медианного избирателя: случайная ошибка
Я отвечаю на этот вопрос: «Безусловно, да». В этой книге представлены серьезные эмпирические доказательства того, что как минимум представления людей об экономике пестрят серьезными систематическими ошибками[37]. И я всерьез подозреваю, что то же самое верно и для представлений по многим другим вопросам. Но в случае с экономикой вердикт очевиден. Люди не понимают, как работает «невидимая рука» рынка, как она может гармонизировать частную алчность и общественный интерес. Я называю этот феномен антирыночным предубеждением (antimarket bias). Люди недооценивают выгоды от взаимодействия с иностранцами. Я называю этот феномен предубеждением против иностранного (antiforeign bias). Люди отождествляют процветание не с производством, а с занятостью. Я называю это предубеждением в пользу наличия работы (make‐work bias). И наконец, люди излишне склонны думать, что нынешние экономические условия являются плохими и ухудшаются. Я называю это пессимистичным предубеждением (pessimistic bias).
Экономическая политика является основной сферой деятельности современного государства, что делает представления избирателей об экономике одними из важнейших представлений, определяющих политику, если не самыми важными. Если избиратели основывают свои предпочтения относительно той или иной меры экономической политики на глубоко ошибочной модели экономики, государство, вероятно, будет плохо выполнять свои экономические функции. Чтобы разобраться в этом моменте, рассмотрим пример: предположим, что два кандидата отличаются друг от друга позицией относительно степени протекционизма, в пользу которой они выступают. Случайные ошибки избирателей по поводу последствий протекционизма могут привести к тому, что некоторые избиратели, положительно оценивающие последствия свободы торговли, могут проголосовать за протекционизм. Но точно так же те, кто предпочитает последствия протекционизма, проголосуют за свободу торговли[38]. В этом случае чудо агрегирования работает: несмотря на невежественность избирателей выигрывающая платформа будет оптимальной для общества.
Рис. 1.2. Модель медианного избирателя. Систематическая ошибка
Однако такой вывод не впечатлит никого, кому приходилось преподавать экономику международной торговли. Необходимо часами терпеливо растолковывать студентам прелести сравнительных преимуществ. Однако после финального экзамена неизменно сохраняется огорчительно высокий уровень рецидива. Предположим, что мы будем исходить из более реалистичного допущения, что избиратели систематически переоценивают выгоды от протекционизма. Что происходит в этом случае? Многие из тех, кто предпочитает последствия свободной торговли, голосуют за протекционизм, но мало кто из тех, кто предпочитает последствия протекционизма, голосуют за свободу торговли. Политический баланс нарушается, и выигрывает излишне протекционистская платформа. Медианный избиратель выиграл бы, если бы получил меньше протекционизма, чем он попросил. Но конкуренция заставляет политиков выполнять пожелания избирателей, а не заботиться о том, что для них лучше.
Подобные предубеждения очевидно характерны для многих мер экономической политики[39]. Например, теория спроса и предложения говорит нам, что установление цен на уровне выше рыночных создает нереализуемые излишки, но это не помешало большинству европейских стран зарегулировать рынок труда так, что в течение десятилетий там сохраняются уровни безработицы, характерные для периодов депрессии[40]. Наиболее убедительным объяснением является то, что среднестатистический избиратель не понимает связи между искусственно завышенной оплатой труда и безработицей. До того как я стал изучать экономическую теорию, я сам этого не понимал.
Современные исследования и интеллектуальная традиция
У экономистов есть два подхода к дискурсу – официальный и неофициальный.
Экономисты стали проводить различие между «систематическими» и «случайными» ошибками около 30 лет назад[42]. Но понятие систематической ошибки имеет более долгую историю. Саймон Ньюкомб следующим образом начал свою статью в журнале «Quarterly Journal of Economics» за 1893 г.: «Всем нам хорошо известно, насколько сильно многие практические выводы экономической науки, как их формулируют те, кто ею профессионально занимается, отличаются от взглядов общества в целом, отражающихся в текущих дискуссиях и законодательстве»[43].
Это был тот интеллектуальный климат, который Ньюкомб наблюдал в современных ему Соединенных Штатах и Великобритании. Еще за одно столетие до него Адам Смит в книге «Богатство народов» сделал похожие наблюдения об экономических воззрениях британцев: «Ничего не может быть нелепее всей этой теории торгового баланса, на которой основаны не только эти [меркантилистские] ограничения, но почти все другие меры, регулирующие торговлю. Когда две страны торгуют друг с другом, то, согласно этой теории, при одинаковости баланса ни одна из них не теряет и не выигрывает; но, если баланс хотя чуть‐чуть склоняется на одну сторону, одна из них теряет, а другая выигрывает соответственно его отклонению от точного равновесия»[44].
33
Lecky (1981: 22).
34
Важные исключения см. в: Althaus (2003, 1998, 1996), Bartels (2004, 1996), Gilens (2001), Wolfers (2001) и Delli Carpini and Keeter (1996).
35
Хорошие обзоры можно найти в: Rabin (1998), Thaler (1992), Quattrone and Tversky (1988, 1984), Simon (1985), Kahneman, Slovic, and Tversky (1982) и Nisbett and Ross (1980).
36
См., например: Smith (2003, 1991), Cosmides and Tooby (1996), Barkow, Cosmides and Tooby (1992) и Cosmides (1989).
37
Мои более ранние исследования на эту тему см. в: Caplan (2002a, 2002b, 2001d).
38
Для простоты предположим, что существуют симметричные предпочтения избирателей, при которых медианное предпочтение также является наиболее эффективным (Cooter (2000: 32–35)).
39
Больше примеров см. в: Sowell (2004a, 2004b).
40
См., например: Krugman (1998) Siebert (1997)
41
McCloskey (1985:5).
42
См., например: Sheffrin (1996).
43
Newcomb (1893: 375).
44
Smith (1981: 488–489); Смит (2007, 471).