Химеры

Поначалу Сандерс даже подумала, что неверно истолковала рисунки, но все сомнения развеял первый визит в её камеру тех двоих, до сих пор прятавшихся за «зеркалом». Старшего звали Лерк-Аоби, что по аналогии с именем Шаис сокращалось до Леби. А пухленького коротышку звали Доталэ. Почему у последнего было всего одно имя, оставалось только гадать.

Леби и Доталэ пришлось раздеться и принять антисептический душ, чтобы войти в её камеру, что позволило Оливии убедиться: действительно, анатомически все они были гермафродитами. При этом раздетый Леби показался Сандерс более мужественным, чем в одежде: прикрытая складкой грудь была почти плоской и походила на юношескую, да и член был больше, чем у остальных — впрочем, всё же не дотягивая до средних размеров у взрослых земных мужчин. Но силуэт его всё равно выглядел скорее женским. С другой стороны, Доталэ можно было легко принять за полненькую женщину, если не присматриваться сильно к «её» лобку.

Окрас тела Шаис оказался куда менее причудливым по сравнению с Леби. Почти симметричное разделение его лица по цвету продолжалось и на торсе, сливаясь в более-менее однородный тон ниже талии, и вновь проявлялось на ногах, но наоборот: желтоватой была уже левая нога, а светлой — правая. И только у Доталэ не обнаружилось ни странных пятен, ни разных глаз — зато был самый пушистый хвост, напоминающий кроличий. «Какой-то особый отряд учёных-мутантов получается», — усмехнулась про себя Оливия.

И всё же, как такое могло оказаться возможным? В памяти Сандерс всплывали сотни мутаций человека из курса генетики. В принципе, ничто из этого не выглядело таким уж невероятным: у людей встречались похожие отклонения в развитии при различных аномалиях ДНК. Правда, даже по отдельности они крайне редки — не говоря уже о столь безумных сочетаниях. Почти все истинные гермафродиты среди людей и других млекопитающих были стерильны, однако некоторые производили здоровые яйцеклетки — в условиях гормональной терапии такие могли забеременеть и даже родить, но уж никак не оплодотворять кого-то другого между делом!

Исключением были химеры и мозаики — сросшиеся на ранних стадиях развития близнецы, в редчайших случаях разнополые. Фактически они являлись соединением двух существ в одном теле, поэтому разные части их тела могли отличаться друг от друга. Вот у них в исключительно редких случаях можно было представить одновременное наличие яичек и яичников, матки и пениса — только по сути это были бы половые органы брата и сестры, вынужденных делить одно тело на двоих.

В своей памяти Оливия обнаружила записи о любопытных экспериментах конца двадцатого века: учёные вывели мышь-гермафродита, яичники которой носили XY-хромосому — правда, так и не добились от неё жизнеспособных яйцеклеток. Более поздние эксперименты доказали, что искусственно созданные химеры иногда всё же способны размножаться. Но представить себе целый вид, состоящий из одних химер?.. Решительно невозможно! Для этого каждый из них должен быть зачат как пара близнецов, каким-то образом гарантированно объединявшихся воедино на ранних стадиях беременности.

Однако каким бы маловероятным не казалось это объяснение, оно прекрасно объясняло и пятна на коже, и разноцветные глаза… От этих размышлений голова снова начала раскалываться, вынудив Оливию принять такую версию за временную рабочую гипотезу и пойти отдыхать.

***

Последующие несколько недель представляли собой бесконечную череду из лечебных процедур, проводимых Леби допросов о Земле и попыток самой Оливии больше узнать о мире, в который она попала.

Берм всё больше напоминал ей Землю. Страна, где разбился их корабль, называлась Ахрос: он располагался на идентичном Южной Америке материке, охватывая его южную часть до местной копии Амазонки.

Но география занимала Оливию меньше подтвердившейся удивительной гипотезы про химер: несмотря на отстающий от земного уровень генетики, ни для кого из бермас — так назывались жители Берма, не было секретом наличие в их телах и женской, и мужской составляющих. Сей факт даже лёг в основу их религии: многие бермас верили, что именно этот симбиоз превознёс их над животным миром, позволив обрести разум и построить цивилизацию.

Однако как бы Сандерс не любила генетику, куда больше внимания ей приходилось уделять изучению нового языка — ахрэ. Один из аспектов представлял особенную сложность: в ахрэ не было понятия рода, что было вполне ожидаемым, но всё же доставляло неудобства. Поскольку почти все животные этого мира имели два пола, в ахрэ использовались особые суффиксы вроде хонорификов в японском языке, позволявшие уточнить, идёт ли речь о самце или о самке, но для бермас этот суффикс всегда опускался.

Его использование в отношении человека считалось оскорблением — это выяснилось после пламенной речи Шаис о том, как нехорошо пытаться пристроить к их именам животные суффиксы. Более того, в отношении бермас допускалось обращение только во множественном числе — единственное существовало только для предметов и животных. Дабы не запутаться окончательно, Оливия решила впредь придерживаться этого правила даже на своём языке.

***

Спустя ещё пару недель случилось нечто неожиданное даже по меркам этого мира. В комнату Сандерс, помимо Шаис и Леби, вошли незнакомые бермас, представившиеся именем Кэйро. Они были темнокожими, не считая нескольких светлых пятен на руках и пары светлых прядей волос, но других существенных отличий лейтенант не заметила. Грудь была плоской, но, как успела уяснить Оливия, свидетельствовало это только о фазах репродуктивного цикла. Говорили они на каком-то другом языке, а Шаис выступали переводчиком.

До полного понимания ахрэ Сандерс всё ещё было далеко, но кое-как удалось понять, что Кэйро хочет, чтобы она посмотрела на какие-то символы и сказала, понимает ли их смысл. Каково же было удивление Оливии, когда тот протянул ей лист бумаги с аккуратно нарисованными от руки английскими словами:

HELLO

I AM SKY

FRIENDS

I CAN SEE YOU

CAN NOT HEAR

PLEASE HELP

FIX ME

Скай?! Тот самый Скай, которого отправили через портал, когда она была совсем ребёнком? Но ведь его же уничтожили!.. Или, быть может, ему удалось каким-то образом остаться по эту сторону портала и успешно приземлиться, в итоге оказавшись в руках этих людей?.. Опомнившись, зачитала написанное и с помощью Шаис вывела примерный перевод на ахрэ: «Здравствуйте, меня зовут Скай, друзья, я вас вижу, но не слышу, помогите, пожалуйста, исправьте меня». Получив его, Кэйро кратко поблагодарил за помощь и поспешил удалиться, оставив в замешательстве не только Оливию, но и Шаис.

Никто из тех, с кем Оливия могла поговорить, не знал, вернётся ли Кэйро когда-нибудь. Всё, что им было известно — на другом конце планеты в стране под названием Хас много лет назад приземлился какой-то неопознанный объект. Их правительство захватило его и отказалось делиться информацией с мировым сообществом. Даже та встреча с их представителем была огромным риском для обеих стран и утечка информации за пределы учреждения могла послужить основанием для обострения международного конфликта.

С тех пор жизнь шла своим чередом, и были в ней как радостные дни, так и довольно печальные. Один из двух детей Шаис скончался. Как оказалось, погибшим был ребёнок, рождённый Леби, которым в силу возраста было сложно выкормить ребенка — Шахэ-Лаис пришлось донашивать обоих. Событие пару не особо расстроило: их второй общий ребёнок всё же дожил до жизни вне сумки. Детская смертность у бермас была очень высокой в виду изобилия врождённых дефектов, часто несовместимых с жизнью.

Впрочем, даже когда отклонение в развитии позволяло ребёнку выжить, это всё ещё сулило сложностями в дальнейшей жизни. Наглядным примером была — да, именно была — Доталэ, близнец мужского пола которой по каким-то причинам не состоялся. С небольшими оговорками Доталэ являлась полноценной женщиной, пусть и бесплодной — член стал результатом пластической операции в раннем детстве.