Голубой щенкен

Несколько секунд Злой задумчиво чесал подбородок, поросший косматой бородой.

— Ладно, так и быть, — вздохнув, махнул он рукой. — Расскажу, раз уж тебе так интересно. Но придётся начать с самого начала…

========== 11. Что бы мне сделать хорошего?.. ==========

Свой рассказ Злой начал не сразу. С минуту он молчал, нарезая закуску острым ножом, и сидевший рядом Катэ терпеливо его дожидался.

— Ну, для начала, скажи, вот что ты знаешь о моей планете? — наконец спросил землянин, обернувшись к нему вполоборота.

— К сожалению, совсем немного, — признался фелодец. — Знаю, что Земля стала частью Галактического сообщества около пятидесяти стандартных лет назад.

— Да, пятьдесят шесть земных лет — ну, это почти то же самое, — поправил Злой. — Вот, а я родился в 2078 году по земному календарю — аккурат через двадцать лет после первого контакта. И, казалось бы, не такая уж отсталая у нас планетка, да?.. Уже и колония на Марсе была, и инопланетные гости стали привычным делом. Но я вырос в стране под названием Индия, где время, считай, застыло. Перенаселение, невежество, религиозные фанатики и прочие прелести средневековья. Богатые всё богатели, а бедные — беднели… И мои родители были среди последних. Но это не мешало нашему семейству всё разрастаться каждый год…

— Правда? — удивился Катэ. — Я слышал, у землян обычно маленькие семьи.

— Да знаю я ваши фелодские гаремы, или как там вы их называете… — усмехнулся землянин. — Но нет, в моей семье всё проще было. Полоумный отец-фанатик, вечно беременная мать и их бесконечный выводок. Под конец я был вторым из восьми — ну, это если не считать тех, кто не прожил и года.

— Звучит довольно… дико, если честно, — содрогнулся Катэ. — В фелодских прайдах детей почти всегда меньше, чем взрослых. Иначе кто же будет с ними заниматься, пока остальные работают?

— Ну, моих предков это мало заботило — они и дня в своей жизни не работали, — неприязненно поморщился Злой. — Правительство выдавало еду бесплатно, но ровно столько, чтобы нищета не пухла с голода. Надеялись, что это даст им силы работать, но получалось наоборот. Мои родители научились только брать, что дают, и вместо работы целыми днями занимались своими религиозными обрядами, друг другом и младшими сосунками. А те, кто постарше, были предоставлены сами себе. По-хорошему, меня вырастили не родители, а брат…

— Ваш… старший брат? — уточнил Катэ, когда тот замолчал, в очередной раз приложившись к рюмке.

— Да, Аджит был на шесть лет меня старше. И он был единственным адекватным человеком из всех, кого я знал. Ещё подростком он зарабатывал, как мог, и тайком покупал нам всё то, что родители запрещали из-за своей религиозной дури. Она им вообще больно много запрещала — учиться, лечиться, предохраняться… Аджит только притворялся, что верит во всю эту чушь, чтобы отец его не бил. Ну и я с возрастом стал делать так же. А брат, помню, нашёл где-то старый планшет с доступом в сеть, и через него учился сам, а потом и меня учил всякому…

Некоторое время Злой грустно улыбался, глядя в полупустую рюмку, и Катэ не стал мешать ему собраться с мыслями.

— Но жизнь в нищете иногда заканчивается внезапно, — мрачно вздохнув, продолжил землянин. — Иногда по бедным районам Индии проносились эпидемии. Вирусы уже давно научились лечить, но на это нужны деньги. А фанатики типа моих родителей вообще отказывались прививать детей. И когда мне было тринадцать, вирус добрался и до нашей семьи… Трое самых младших сгорели в лихорадке первыми. Мать была с пузом, поэтому тоже долго не протянула. Вот тогда-то вера моего бати и дала течь…

— Он всё же решил вам помочь?

— Ага, как же!.. Да он обезумел просто! Стал крушить домашние алтари своих богов, истерики устраивал… Но и он ослабел от этой заразы, и тогда Аджиту удалось отвезти отца и нас всех в волонтёрский медцентр. Туда приезжали всякие сердобольные фрики со всех концов планеты, чтобы забесплатно лечить тех, кто соглашался принять помощь. Среди них был и молодой Робин Бывалый.

— Сколько ему тогда было? — полюбопытствовал Катэ.

— Ну, он почти ровесник Аджита — ему двадцати ещё не было, вроде, — ответил Злой, и тут же усмехнулся. — Позже он рассказывал, что отправился туда по глупости. Так-то он из неплохой европейской семьи вышел. Его мать всегда хотела, чтобы он шёл по стопам своего героического бати, который погиб на каком-то пожаре ещё до его рождения. Даже назвала его в честь Робина Гуда — это такой героический герой из детских книжек, который отбирал у богатых и отдавал бедным. Вот Бывалый и старался соответствовать. Пошёл учиться на хирурга, но не продержался и двух лет — он же полмира не видел со своим дальтонизмом, но тогда об этом ещё не знал. И вот, чтобы мамку не разочаровать, Бывалый поехал спасать жизни…

Тут он замолчал ненадолго, залпом допив остаток.

— Впервые я встретил его, когда валялся в бреду, с температурой под сорок, — продолжал свой рассказ Злой, с отрешённым видом перекатывая по ладони пустую рюмку. — Открываю глаза, а надо мной нависает какой-то нелепый розовощёкий парнишка с рыжими волосами и грустными голубыми глазами. Он был первым, кто так сильно отличался от всех, кого я знал. Ну, думаю, опять меня глючит, — усмехнулся пират. — Психанул немного и пнул его посильнее… Метко попал! — рассмеялся он в голос. — Он ещё долго рядом валялся, причиндалы свои баюкал…

Отсмеявшись, Злой потянулся за новой бутылкой, но был уже так пьян, что чуть не выронил её, когда открывал — пришлось Катэ ему помочь.

— Значит, он вас вылечил? — фелодец осторожно подтолкнул его к продолжению рассказа.

— Ну, как сказать… Помогал моей семье, как мог, конечно. Но вакцины-то на всех не хватало. Да и поздно нам было её колоть. Наверное, мне просто повезло, что крепче всех оказался… — шмыгнув носом, он ополовинил рюмку в один глоток. — Сначала у меня не осталось сестёр. Через сутки стал самым младшим в семье. Только тогда откинулся этот старый фанатичный хрен, будь он трижды проклят всем, чем можно. Остались только мы с Аджитом. Но мне тогда уже стало чуть лучше, а он всё угасал у меня на глазах…

Катэ не собирался принимать историю землянина близко к сердцу, но на этих словах глаза его невольно почернели.

— Робин то и дело повторял, что всё будет хорошо… что лекарства привезут, и он обязательно поправится. И почему-то я ему поверил, когда засыпал, — вспоминая, Злой едва заметно улыбался, но тут его улыбка померкла. — А когда проснулся, Аджита уже не было в живых… Был только этот рыжий, весь в слезах и соплях. Да что уж там, я и сам потом весь день рыдал с ним на пару. Ну что мне там было, сопляк ещё совсем…

— Я… сочувствую, — по почерневшим глазам Катэ прошла белая волна. — Должно быть, это было тяжело…

— Да я умер в тот день, — мрачно ухмыльнулся Злой. — Буквально умер. Но он меня откачал. А потом так и держал двое суток, пока я не передумал умирать. Всё повторял, что теперь сам будет мне старшим братом, раз моего спасти не смог… И знаешь, тогда я был готов поверить хоть в чёрта лысого. Рыжий чудак вместо брата — да без проблем…

— Значит, Бывалый заменил вам брата…

— Ну, поначалу он честно пытался, по крайней мере, — криво усмехнулся пират. — Других родных у меня уже не осталось, и если бы не этот «братец», я бы сдох в ближайшей подворотне, как любой из этих малолетних беспризорников. А он вывез меня из той зловонной дыры, и вместе мы ещё несколько лет мотались по Земле с этими его волонтёрами-добродетелями. Помогали таким же нищим и больным, каким я сам был когда-то, тушили лесные пожары, каких-то зверюшек бинтовали, я уж не помню…

Вдруг Злой широко зевнул и потянулся. Обхватив собутыльника рукой за плечи, он откинулся на спинку дивана вместе с ним. Катэ не вполне комфортно себя чувствовал, но только натянуто улыбнулся ему, боясь перебить рассказ.

— И вот, когда мне было шестнадцать, за всю эту активность волонтёрские боссы нам предложили билет до Марса — это планета, где колония наша, — пояснил он, устраиваясь поудобнее. — Там тоже проблемы были, людей мало осталось. Кому-то нужно было за тепловыми установками следить, оранжереи окучивать и всякое такое…