Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 63

— Хорошо. Так почему бы тебе не сказать мне, на чем ты застрял и с чем тебе нужна помощь.

Вместо того чтобы сказать ей об этом, я открываю папку, вынимаю свои заметки и проспект проекта, с которыми я боролся, и протягиваю ей через гладкую поверхность стола.

Пока она читает, я открываю учебник.

Мой указательный палец пробегает по странице, останавливаясь на абзаце, который я выделил оранжевым маркером, том самом абзаце, который мне приходилось читать и перечитывать по меньшей мере дюжину раз, потому что я не могу понять, как я должен писать статью, основываясь на той небольшой информации, которую я нашел.

Нет адекватной информации для написания информированной статьи по моей теме, а моя оценка зависит от этого эссе.

Вайолет просматривает проспект, недоуменно нахмурив брови.

— Ты выбрал тему?

— Да.

Я листаю открытую папку, выуживаю и протягиваю ей еще один листок с записями от руки. Она берет его, читает и поднимает глаза.

— Ты пишешь об этом статью?

— А что не так? – ухмыляюсь я.

Она читает бумагу.

— «Б-биологические и генетические, в противовес с моральными последствия рождения ребенка у двоюродных брата и сестры»?— Пауза. — Хм... — она садиться прямо в своем кресле.

— Умно, не правда ли? — Я и сам вполне доволен.

Вайолет краснеет.

— К-какие у тебя вопросы по этому поводу?

— Наверное, мне трудно найти факты, подтверждающие мою точку зрения.

Она колеблется, морщит нос.

— Такие факты, как...э-э ... многофакторные расстройства?

Мои брови удивленно поднимаются. По-видимому, маленькая заикающаяся тихоня действительно шарит в своём биологическом дерьме.

— Многофакторные расстройства, — повторяю я. — Так вот как это называется, когда ребенок физически измучен траханьем родителей?

Вздрагивание. Румянец.

—Б-больше похоже на хромосомные дефекты, но, полагаю, ты это имеешь в виду.

— Так и как же мне изложить это в письменном виде?

— Ты вообще гуглил эту тему?

Пфф. Она что, считает меня идиотом?

— Конечно.

Теперь она вся в рабочем процессе.

— Какие ключевые слова ты использовал при поиске?

— Инцест, секс с кузенами, эмбриональный алкогольный синдром. — Слова слетают с кончика моего языка, и, судя по выражению ее лица, она не впечатлена. — Что это за ужас? Почему у тебя все лицо красное? Разве это не точные описания?

— Это ужасные ключевые слова.

— Слушай, мне действительно насрать, если кто-то трахает свою кузину. Я просто вытащил тему из задницы ради того, чтобы закончить эссе, и не хотел скучать до слез, написав его. Итак, можем ли мы опустить всю шокирующую девственниц рутину и двигаться дальше?

Я стучу по столу концом ручки.

—Т-ты абсолютно... — пауза. — Ты уверен, что хочешь продолжить исследование этого вопроса? — В голосе Вайолет слышится неуверенность. Ее бледные брови изогнуты, нижняя губа задумчиво выпячена.

— Что? Эта тема тебя смущает?

— Нет.

— Отлично, потому что сомневаюсь, что у тебя есть лучшее предложение.

Она прикусывает нижнюю губу.

—Н-ну, на вскидку не скажу, но я уверена, что, приложив немного усилий, мы вместе могли бы придумать.

Она выглядит такой обнадеженной и смехотворно наивной.

— Вместе? — Ради всего святого.— Ну разве ты не прелесть?— нахмурился я, потому что, честно говоря, я ненавижу все в этом разговоре. Быть здесь с ней. Нуждаться в репетиторе. Мысль о сотрудничестве с ней?

Маленькая, милая, заикающаяся Вайолет и я?

Нет.

Смешно в своей абсурдности.

Я бы не выбрал ее для помощи и за миллион гребаных лет.

Я хочу закончить работу, а не писать любовные поэмы науке и биологии.

Но есть кое-что, что меня интересует.

— Так в чем же дело с тобой и этим ребенком?

Ее светлые брови приподнимаются.

— С-Саммер?

— Ты нянчишься с другими надоедливыми детьми, которые опрокидывают дерьмо в продуктовом магазине?

Вайолет перестает делать заметки достаточно долго, чтобы пожать своим изящным женственным плечам.

— Она ничего не опрокидывала. Она была любопытна и взволнована.

Я смотрю на неё, не убежденный.

Она сглатывает.

— Я не ее няня, я ее четверг.

— Ее четверг. Что это значит?

— Ее мама учится з-здесь, так что в рамках ее обучения, студенческие службы предоставляют няню до десяти часов в неделю, бесплатно, и я-я ...

— Нянчишься с ней по четвергам.

Она кивает.

— Родители Саммер являются частью программы помощи обучающимся с детьми. Ее отец только что закончил интернатуру, а у ее мамы есть история и лаборатория по четвергам, так что, пока она в классе, я-я провожу время с Саммер.

— Что, черт возьми, ты делаешь в течение трех часов с четырехлетним ребенком?

— Вообще-то ей с-семь. Такая милая, маленькая куколка. Мы рисуем и делаем поделки. Делаем её домашнее задание. Ходим в парк.

Милая. Куколка.

Боже всемогущий.

— В парк?

— Да, знаешь, место с качелями, каруселями и горками? Игровыми комплексами. Забавными вещами? Ты ведь знаешь, что такое веселье?

Я прищуриваюсь: она смеется надо мной?

Я не подозревал в ней сарказм или язвительность, но внешность часто обманчива. Внезапно ухватившись за тему, которая ей нравится, она болтает о чертовом парке, как будто мне не насрать.

— На Стейт-Стрит есть очень хороший парк, рядом с административным зданием, почти между кампусом и центром города…

Я нетерпеливо обрываю ее:

— Я плачу не за то, чтобы узнать, где находится местный парк. Я плачу тебе за помощь с биологией.

Она краснеет, как я и ожидал.

— Точно. П…

Прости.

Она вовремя спохватывается.

Глава 3.

«Ты снова с ним встречаешься? Девочка, ты действительно наслаждаешься месяцем ЧЛЕНтябрем, не так ли?»

Зик

Как я оказался в парке на следующий день, точнее, в четверг, понятия не имею. Я думаю, это как-то связано с тем, что мне некуда было привести этого долбаного ребенка, с которым я был связан в течение следующих нескольких недель.

Когда я в первый раз вижу его в Центре Больших Братьев, он сидит в кресле и болтает с какой-то дамой за столом, как будто они делали это сотни раз.

Все разговоры прекращаются, когда я вхожу в дверь. Я подхожу к стойке, заполняю бумаги, прикрепленные к планшету, и ловлю взгляд седовласой секретарши за столом.

Она подкатывается ко мне на стуле, вглядываясь в меня через толстые фиолетовые очки.

— Ты опоздал, а твой маленький приятель ждет уже восемь минут.

Она что, добровольная полиция? Восемь минут - это не так уж много.

Я пожимаю плечами.

— У меня был урок.

— С этого момента старайся приходить вовремя, а то тебя накажут. — Она выхватывает у меня из рук блокнот, смотрит на мои нацарапанные ответы и спрашивает: — А где вы с Кайлом проведете сегодня два часа?

Кто такой Кайл, черт возьми?

— Кто такой Кайл?

Женщина, Нэнси, если верить ее бейджику, наклоняет голову, мотая подбородком в сторону задней стены. Мальчик в кресле сидит, свесив ноги — на вид ему не больше десяти-одиннадцати лет, и смотрит из-под широких полей бейсболки «Окленд Эйс».

Мне придется провести следующие два часа с этим ребенком?

Дерьмо.

Я стараюсь не морщиться, но безуспешно.

— Ну? Мне нужен ответ. — Она подмигивает парню на скамейке, а ее пальцы парят над клавиатурой на столе, готовые ввести место моего свидания с моим новым младшим братом. — Куда ты повезешь Кайла?

Куда?

— Да, Мистер Дэниелс, — нетерпеливо объявляет она. — Где вы будете и что будете делать со своим младшим? Какие мероприятия? — Она говорит так осторожно, будто я не понимаю. — Мы должны знать конкретную информацию из-за ответственности.

Нэнси поджимает губы и складывает руки на груди.