Страница 58 из 63
Вынимаю руки из карманов, протягиваю руку, сдвигаю капюшон своей толстовки вниз.
— Удовлетворена?
— Почти. — Она смотрит сквозь стекло, скрестив руки на груди. — Я просто хочу, чтобы ты знал: то, что ты считаешь себя горячей штучкой, еще не значит, что мы тебя одобряем.
Я скрещиваю руки на груди, подражая ее позе.
— Это так ты угрожаешь надрать мне задницу?
— Нет. Это так я говорю тебе... — Она вздыхает. — Это так я говорю... я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. А? Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Нет. Я не имею ни малейшего гребанного понятия, что делаю.
— Хммм. — Она смотрит на меня через стекло. — По крайней мере ты честен. Хотя я не могу сказать много о твоем грязном рте. Ты должен работать над тем, чтобы не быть таким полным мудаком.
— Да, это то, о чем я наслышан.
— Чтобы ты знал, если ты причинишь ей боль…
— Ты надерешь мне задницу?
Уинни смотрит на меня, пока я не сжимаю губы и не слушаю.
— Просто, чтобы ты знал, если ты причинишь боль ей, ты причинишь боль всем нам. Мы друзья, и мы делаем это вместе.
Что это значит?
— Типа, я должен встречаться со всеми вами тремя?
Она закатывает глаза.
— О боже, нет. Я имею в виду, Вайолет, наша лучшая подруга. Если ты причинишь ей боль, мы все пострадаем. Ее боль — наша боль. Ты хочешь, чтобы мы все трое возненавидели тебя?
— Нет. — Я качаю головой.
— Хорошо, потому что мы с Мелиндой надерем тебе задницу, если ты это сделаешь.
Я так и знал, я знал это, что она собирается угрожать надрать мне задницу!
— Э-э... Итак... — я пытаюсь оглядеться в поисках Вайолет. — Можно войти?
Ее брови взлетают вверх. Подбородок вызывающе вздергивается.
— Пожалуйста, Уинни, можно мне войти?
Господи Иисусе, не могу поверить, что умоляю впустить меня в дом девушки, но отчаяние делает с парнем такое дерьмо.
— Подожди секунду. Дай мне поговорить с Вайолет. — Снова нахмурившись, Уинни захлопывает дверь перед моим носом и исчезает в доме.
Проходит минута. Потом еще одна.
Потом пять.
Потом десять, пока я не отмораживаю свои яйца.
Затем.
Наконец дверь открывается, и Вайолет стоит по другую ее сторону и смотрит на меня.…
Как глоток гребаного свежего воздуха. Свет, сияющий позади нее, делает её светлые волосы нереальными. Они длинные и волнистые, и я хочу зарыться в них пальцами, вдохнуть ее запах и заснуть рядом с ней.
Босые ноги, джинсы и выцветшая желтая толстовка, Вайолет — это картина света и солнца и всего, чего мне не хватало последние несколько дней.
Она отпирает дверь.
Шагает вперед, толкает стекло, чтобы оно открылось полностью.
— Я скучал по тебе. — Это первое, что я говорю, когда она позволяет мне войти в дом. Я останавливаюсь перед ней, глядя в ее карие глаза, которые преследовали меня во сне последние несколько дней. — Я действительно скучал по тебе. — Мои руки тянутся к ее лицу, обхватывают подбородок, большие пальцы обводят скулы.
— Ты хорошо пахнешь, — отвечают ее розовые губы.
— О, да? Как что? — Я наклонилась вперед, чтобы мы были достаточно близко для поцелуя. Так близко, я могу попробовать её.
— Как... — она втягивает носом воздух. — Душем и потом. И силой.
— Я пахну силой?
— Да.
Я наклоняюсь и провожу губами по ее губам.
— Я сильно скучал по тебе.
Где-то в глубине комнаты женский голос прочищает горло.
— Пожалуйста, сделайте это в ее комнате.
Уинни.
Обычная девушка со смертельным взглядом.
Вайолет краснеет и тянет меня за запястья, чтобы я отпустил ее лицо.
— П-прости, Уин.
— Я не хочу слышать, как вы занимаетесь сексом, — хмыкает ее соседка по комнате. — Заставь его умолять, Ви.
— Обязательно.
Вайолет берет меня за руку и ведет через гостиную в коридор. К двери своей спальни.
Ведет меня через порог.
Я в нерешительности останавливаюсь в дверях.
— Что случилось?
— Ничего. Я просто ... смотрю.
Её комната, это не то, что я себе представлял; я представлял что-то более цветастое и девчачье. Вся в безделушках, плакатах и прочем дерьме. Как единороги и все такое.
Эта комната совсем не такая. Одна двуспальная кровать без изголовья, сверху светло-серое одеяло. Три белые подушки, одна на другой. Белые жалюзи на окнах, никаких штор. Деревянный стол, который, вероятно, развалиться в конце весеннего семестра. Маленькая настольная лампа. Стул. Школьные принадлежности аккуратно и методично разложены рядами. Над ним пробковая доска с маленькими фотографиями. Несколько корешков билетов в кино. Красная лента за какую-то победу, за какую именно, я не могу сказать.
На дальней стене узкая вешалка с рубашками, которые я узнал, аккуратно сложенными штанами. Я быстро пересчитываю четыре пары туфель, стоящих на дне. Одна пара ботинок.
Всё простенько и скудно.
— Где все твои вещи? — От растерянности я хмурюсь.
Ее лицо розовеет, но она смеется.
— У меня ничего нет. Я сирота, помнишь?
О, черт. Дерьмо.
— Все в порядке, не расстраивайся. — Она похлопывает меня по руке, и я напрягаюсь. — Это работает, потому что я вытянула короткую соломинку; ни шкафа, ни одежды. Я много заимствую у Мел и Уинни.
Она толкает меня в бедро, отталкиваясь от двери, чтобы закрыть ее. Запереть дверь.
Я снимаю куртку и вешаю её на стул.
— Где ты хочешь, чтобы я сидел?
— На стуле, наверное. Я сяду на кровать.
Я сажусь на него верхом, перекидывая ноги через борт. Складываю руки на спинку, наклоняюсь вперед. Вайолет сидит, скрестив ноги, в центре кровати, уверенная и красивая, излучающая свет.
— Уинни хорошая сторожевая собачка, — начинаю я огорченно.
— П-почему? — недоумевает Вайолет, изучая свои ногти и поглядывая на меня из-под ресниц. — Я не заметила.
Всезнайка.
— Да. Я мерз на улице почти пятнадцать минут, пока ты не вышла.
Если Вайолет и удивлена этой новостью, то виду не подает.
— Она мой человек.
Мой человек. Мой друг. Моя семья.
— Ты сегодня выиграл. Не могу поверить, что ты поднял этого парня с места; я была напугана до смерти. Каково это было?
— Тяжелый. — Я расправляю плечи, мотаю головой из стороны в сторону, тихо горя внутри. — Я последний борец в списке. Чем скорее я выиграю, тем скорее мы сможем уехать, и, честно говоря, я хотел покончить с этим, чтобы вернуться домой.
— К чему такая спешка?
Я встречаюсь с ней глазами; они смотрят в мои.
— Ты знаешь, что это была за спешка. — Она не может быть настолько наивной.
— Ты поднял парня с земли, взвалил себе на плечо, бросил на мат и прижал к полу меньше чем за минуту, чтобы добраться домой пораньше?
— Домой к тебе, — уточняю я.
— Ко мне?
Небрежно пожимаю плечами.
— В основном.
Она спокойно обдумывает это, сосредоточенно прикусывая нижнюю губу.
— Не мог бы ты поднять меня на плечо?
Мой взгляд останавливается на ее светлых волосах, спускается по груди. Живот. Талия. Бедра, ноги и ступни, в ней примерно 55 килограмм.
— Легко.
— Хммм, — напевает она, вся светиться озорством, как будто ей вдруг захотелось поиграть со мной.
Мой член дергается.
У нас не было секса несколько дней, и я завожусь от одного ее вида. От запаха ее чистой комнаты и обнаженной кожи живота, когда она двигается по кровати.
— Хочешь, чтобы я поднял тебя и перекину через плечо?
Голую.
Одна мысль об этом превращает мой подергивающийся член в стояк.
Вайолет откидывается назад, свесив ногу с кровати. Она покачивает ей вверх и вниз, привлекая внимание к своим милым маленьким ногтям на ногах. Со светло-фиолетовым лаком.
— Не знаю, может быть. Увидим после того, как поговорим, да?
Справедливо.
Я сажусь прямо, выгибаю спину, потягиваюсь. Положив руки на поясницу, надавливаю и стону.
Она слегка улыбается. Мягко и сладко.