Кто такая Элис Браун?

Глава 11. Марго.

Меня переполняло чувство радости, для кого-то это покажется странным, но я ничего не могу с собой поделать. Быть лечащим врачом маньяка для меня как глоток свежего воздуха в комнате наполненной пылью.

Я не испытывала страха или отвращения. Я спокойно могла смотреть ему в глаза, в отличии от него.

Мы сидели за железным столом напротив друг друга. Над нами висела одинокая тусклая лампочка. Его молчанье напрягало, на приветствие он не поднял голову и до сих пор продолжал так сидеть. Как провинившийся ребёнок перед строгой учительницей. Возможно он испытывает чувство стыда.

— Мистер Смит, как Вы себя чувствуете? – спросила я, щёлкнув автоматической ручкой и открыв блокнот.

— Нормально. – ответил он хриплым голосом.

— Можете рассказать о себе?

Он поднял голову и горько усмехнулся:

— О себе?..

Пациент перевёл взгляд на маленькое окошко под потолком.

— Расскажите про ваше детство, про семью.

— Самое обычное, доктор. Как у всех. – ответил Джон, переводя взгляд на стол.

— Давайте начнём с ваших родителей, а именно с матери. Как её звали? Опешите её внешние качества.

— Мама… Её звали Анна. Она была низкой. – Смит улыбнулся. – От не пахло мёдом и тупостью.

Мне показалось или он сказал «тупостью»?

— Тупостью? – переспросила я, в ожидании объяснения.

— Именно. Она была глупой, бесхребетной овечкой. – ответил Джон и откинулся на спинку стула.

После секунды молчания я продолжила, опустив глаза в блокнот:

— Хорошо. Что вы можете сказать об вашем отце, Джон?

— Аллан? Отец? Не смешите меня. Он всё моё детство бесил меня. Он не любил меня так, как любил Мэттью.

— Мэттью это ваш брат?

— Да. Старший брат.

— А что вас так раздражало в отце? Он чем-то вас обидел?

— Он… Я его просто ненавижу. Мне не нравилась его точка зрения, мне не нравилось то как он говорит, жестикулирует. Все его действия казались мне бессмысленными и глупыми.

— Но при этом он был богатым и очень даже успешным. – подметила я.

— Я сейчас не про бизнес, доктор. А про моё, так сказать, воспитание.

Я кивнула и сделала очередную пометку в блокноте.

— Что вы можете сказать про вашего старшего брата Мэттью? – спросила я зажала ручку между зубов.

— Ничего плохого, доктор. Вы его не видели? – спросил он и я отрицательно покачала головой. — Он очень милый. – Джон растянул губы в улыбке. — Мы многое пережили вместе. Родственные души, понимаете? В жизни их должно быть три: брат или сестра, друг и любимая женщина. Моя мать как-то сказала мне: «Родственные души, Джонни, стоят дороже обычных. Дьявол их любит и готов отблагодарить любого котлом по холоднее.» Надеюсь, что на меня холодный котёл ещё остался.

— Ваша мама была христианкой?

— Религиозная штучка. Такой она стала после того как вышла за Аллана.

— У Вас есть любимая женщина да? – спросила я.

— Есть, Элис…

Тут он резко замолчал и уставился на что-то выше моего плеча. Обернувшись, стул подо мной заскрипел, и я встретилась взглядом со стеной.

— Кто она? – повторила вопрос я, он продолжил молчать.

Я слегка растерялась, не понимая, как найти выйти обратно на диалог. Главное, чтобы он не закрылся, не вернулся к тому с чего мы начинали. А может он просто тормоз и затормозил на середине разговора.

Не знаю почему, но я решила сделать пометку в блокноте: «На вопрос о Элис отвечает молчанием.». Мне и вправду показалось это странным, ведь до этого мы прекрасно говорили, и он не скупился на словах.

— Вас что-то смущает?

Он перевёл взгляд на меня и спокойно ответил:

— Нет.

— Вы затрудняетесь ответить на мой вопрос?

— Какой вопрос? – Джон вопросительно вскинул брови, слегка наклонив голову на бок.

— О Элис. Так, давайте я Вам его повторю: кто такая Элис?

Он снова оставил этот вопрос без ответа. В голову мне взбрела странная мысль, а что если Элис — это его сообщница, которая сказала ему в случае поимки не рассказывать о ней.

— Время вышло! – в комнату зашёл санитар, и схватив Джона огромной, волосатой рукой за шкирку, вывел в коридор.

— До свидание, доктор. – прокричал он через плечо, перед тем как переступить порог комнаты.

— До свидания, Джон.

Этот сеанс мало о чём дал мне понять. Единственное что сейчас стало ясным, что Элис — это не просто домработница или хозяйка квартиры, а некто, имеющий для Джона особую важность. Я решила набрать сестру и рассказать ей…а что ей рассказывать? О его семейных взаимоотношениях? Или о простом молчании на вопрос о Элис? Я как-то наплевала на эти мысленные вопросы и позвонила ей.

— Я тебя слушаю, сестра. – послышался на том конце трубки запыхавшийся голос.

В моей голове прорисовалась картинка как Бриджит бежит по улицам Лондона, ветер бьёт ей в лицо, а волосы попадают в рот и глаза.

— Я тебя не отвлекаю?

— Нет. Что ты. Говори. – разобрала я в шуме ветра и проезжающих машин.

— Ты что бежишь?

— Есть такое дело. – спокойным голосом ответила она.

— И за кем же ты гонишься?

— За потенциальным сообщником воришки.

Только моя сестра может отправиться куда-нибудь по одному делу и вляпаться в другое. Так было, когда мы поехали за покупками в супермаркет и туда явился грабитель. Бриджит тогда установила рекорд по укладке преступников на пол.

— Я, пожалуй, не буду тебя отвлекать. У меня не было ничего важного.

Мы попрощались, и я поехала в дом Бриджит.

Котик ждал меня в коридоре, он стал тереться об мои ноги и мурчать. Кот этот был нарочито странным. Его поведение меня откровенно пугало, он всё время пялился в пустоту и мяукал, бегал по дому как угорелый. Моя сестра относилась к этому с улыбкой, отрицая наличие сверхъестественного. А я как человек вообще не верующий во всю эту потустороннею херню, начинаю сомневаться…

Вчера ночью, я лежала в кровати, укрытая с головой одеялом, в этот момент на кухне раздался грохот и что-то запрыгнуло мне на лицо. Я закричала и упала с кровати, больно ударившись спиной об пол. Именно в этот момент я поняла, что ненавижу кошек. Но возможно, я ненавижу только эту кошку и похоже наши чувства взаимны.

Он приносил мне дохлых мышей, я делала вид что его не замечаю, он гадил мне в тапки я запирала его в комнате без света на всю ночь. Эта ожесточённая борьба за власть в этом доме не закончится даже по приезду Бриджит.

Даже сейчас эта рыжая гадина нагадила на кухне и я, разбувшись, и с желанием поставить пакеты с продуктами на стол, зашла в кухню и вступила в дерьмо. Я, как человек с дипломом психиатра, смогла сдержать себя и ограничиться несколькими бранными словами.

Без Бриджит здесь стало снова пусто. Я почувствовала уже знакомое мне чувство одиночества. Это ужасное чувство, вгоняющее в депрессию, а иногда и в петлю. Оно меня напрягало, как и тишина. Ощущение будто я призрак в чужом доме и без хозяина мне тут делать нечего. Мои руки, проходящие через любую материю олицетворяли бессмысленность работы мозга в данном случае. Любая прочитанная мною книга была просто ещё одной прочитанной мною книгой, портал в новый мир не работал. Это депрессия, в которой я уже на половину, на стадии, когда на всё всё равно, но кушать хочется.

Приняв душ и, убрав кошачье дерьмо, я плюхнулась на диван и взяла с кофейного столика газету. Эту газету я обнаружила сегодня с утра у себя под дверью и, закинув в дом, ушла. Как я понимаю моя сестра делала точно так же и кот научился переносить её на столик. Это единственное хорошее от этого бесполезного комка шерсти. Газета «Правда жизни» как бы названием говорит о правдивости написанного, и я даже в ранние годы верила написанному пока газету не испортили неправдивые слухи о звёздах.