Страница 33 из 36
Надпись на неприступной двойной двери гласила: «ПАЛАТА ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ — ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».
— Вот и мы, — сказал Джек и толкнул дверь.
За дверью был широкий коридор с оранжевым полом и приглушенным освещением. На полпути стоял письменный стол, заваленный бумагами, с открытым «Лэптопом», настольной лампой с зеленым абажуром и наполовину пустой чашкой чая. С обеих сторон к коридору примыкали ряды стеклянных кабинок. Каждая из них вмещала больничную койку и оборудование для наблюдения за состоянием отдельно взятого пациента.
— Разве здесь не должен постоянно кто-то находиться? — спросила Гвен, кивнув на стол.
— Должен, — ответил Джек. — Кто-то бросил свой пост.
Янто неодобрительно покачал головой:
— Пренебрежение служебным долгом. Сюда может зайти кто угодно.
— В которой из этих комнат Оскар? — спросила Гвен.
Джек сунул руку в карман шинели:
— Давай-ка выясним это.
Все охнули, когда он вынул из кармана кокон. Он уже почти завершил превращение, переливался и пульсировал, создавая невероятное световое шоу. Джек медленно шел по коридору, остальные следовали за ним. Когда они добрались до комнаты медсестер, кокон начал издавать трель, похожую на плач, так, как сделал это в хабе, когда к нему приблизился зомби. Однако, на этот раз звук не был тревожным.
— Оно поет? — спросил Рис.
— Больше похоже на причитание. Как будто оно зовет кого-то, — ответил Янто.
— Это красиво, — выдохнула Гвен. — И душераздирающе.
Джек повернул к кабинке справа:
— Сюда, — сказал он.
В окошке для наблюдения они увидели худого бледного человека, лежащего в кровати, присоединенного к капельнице и разным приборам для наблюдения. Его тело дергалось и извивалось, как будто через него проходил электрический ток. Джек толчком открыл дверь и зашел. В сиянии огней кокона кожа человека казалась холодной и твердой, как мрамор. Когда Джек приблизился к кровати, глаза человека внезапно открылись. Затем Оскар Филлипс сел прямо и повернул голову к ним.
— Привет, — сказал Джек мягко, — ты Оскар, верно?
Молодой человек не ответил. С широко раскрытыми глазами и болезненным цветом лица он и сам был похож на зомби.
— Он проснулся? — прошептала Гвен, стоя за плечом у Джека.
Отвечая на ее вопрос, или просто реагируя на свет, Оскар неуклюже спустил ноги с кровати и встал.
Когда он сделал это, датчики оторвались от его кожи, оставляя круглые красные отметины, а капельница на металлическом штативе пошатнулась и упала с оглушительным звоном. Пластиковый пакет лопнул, как переспелый фрукт, разливая жидкость по полу. Рис поморщился, увидев, как иголка капельницы поранила кожу на руке Оскара, оставив за собой струйку крови.
Казалось, Оскару все это безразлично. Он босиком подошел к Джеку и протянул руки.
— Ты хочешь кокон? Да? — пробормотал Джек.
— Ты ведь не собираешься давать ему это? — спросил Рис.
— А почему бы и нет?
Джек выступил вперед и осторожно положил сияющий кокон в раскрытые ладони Оскара. Оскар вдруг остановился с немного озадаченным выражением лица. Он был похож на слепца, пытающегося идентифицировать что-то по форме и текстуре. А потом вдруг его горло разбухло, как у лягушки-быка, и его рот открылся шире, чем это казалось возможным.
— О Боже, — пробормотала Гвен.
— Что за черт? — воскликнул Рис.
Что-то появилось изо рта у Оскара, что-то серое и желеобразное. Оно напоминало слишком длинный язык или гигантского слизня. Оно просочилось сквозь губы Оскара, волнообразно двигаясь сквозь воздух, как змея в воде, и зашло в кокон.
С внезапной вспышкой света, кокон замкнулся у них на глазах, вновь став целым. Он поднялся в воздух, паря, как мини-солнце.
— И что теперь? — нервно спросил Янто.
— Похоже, оно анализирует обстановку, — прошептала Гвен.
Джек выступил вперед:
— Мое имя капитан Джек Харкнесс. Я представляю народы Земли. И я думаю, что нам пора поговорить.
— Народы Земли, вот значит как? — прошептал Рис Гвен. — Напыщенный паршивец.
Она толкнула его в бок.
Словно отвечая на заявление Джека, кокон опустился и прижался ко лбу Оскара. Оскар мгновенно застыл с глазами, широко раскрытыми от шока.
Затем его мышцы расслабились, и он подвигал челюстью несколько раз, будто проверяя, в рабочем ли она состоянии. Когда он заговорил, его голос звучал легко и напевно, почти игриво.
— Приветствую тебя, Капитан Джек Харкнесс, — сказал он. — Я Лиит. Я дитя Деллакои. Я буду говорить с тобой на языке Оскарфиллипса.
— Приятно познакомиться, Лиит, — нейтрально сказал Джек. — Может, расскажешь мне, что ты здесь делаешь?
Оскар смотрел прямо перед собой. Когда пришелец заговорил в нем, рот его начал двигаться со странным напряжением…
— Я мчался на ветрах времени, когда был схвачен и заброшен в этот мир. Моя жизненная оболочка была повреждена при падении. Чтобы выжить, я нашел убежище в этой форме жизни.
— Значит, ты паразит? — спросил Джек.
— Я симбионт, — ответил пришелец с оттенком негодования. — Связь между мной и Оскарфиллипсом полезна нам обоим. Оскарфиллипс не смог бы выжить без меня, а я бы сгинул без него в холодных просторах этой планеты.
— Вы поддерживали друг в друге жизнь в течении последних трех месяцев? — спросил Янто.
— Да, три месяца. За это время я многое узнал от Оскарфилипса. Три месяца наши сознания были соединены, наши мысли, мечты и желания слиты воедино.
— А что это за беспредел с ночью зомби? — спросил Джек. — Догадываюсь, что ты ответственен за это.
— Две ночи назад, — ответил Деллакои, — я услышал зов моей жизненной оболочки. Я использовал образы, наиболее часто встречающиеся в воспоминаниях Оскарфиллипса, создавая поисковые единицы, чтобы воссоединиться со своей жизненной оболочкой. Однако воспоминания Оскарфиллипса оказались слишком… неуправляемыми. Активировав единицы, я обнаружил, что не могу контролировать. И, чтобы ограничить ущерб, я создал барьер вокруг этого места. Этого… Кардиффа.
— А как ты создал их? — спросил Янто.
Впервые Деллакои был озадачен.
— Думая о них. Разве вы не так создаете свой мир? Ваши дома и телевизоры, ваши машины и компьютеры?
Гвен взглянула на Джека и поняла, что он думает о том же, о чем и она: пришелец способен создавать мир материальных предметов одной лишь силой мысли! Если Деллакои проявит враждебность, они не смогут остановить его.
Игнорируя вопрос инопланетянина, Джек сказал:
— Скажи мне, Лиит, как нам избавиться от этих твоих единиц? Как вернуть нормальное положение вещей?
Деллакои сказал:
— Эти единицы больше не мои. Они принадлежат Оскарфиллипсу. Только Оскарфиллипс может управлять ими.
Прежде, чем Джек успел ответить, двойная дверь, ведущая в палату интенсивной терапии, с грохотом открылась нараспашку. Гвен и Джек выхватили пистолеты.
— Тайм-аут! — выкрикнул Джек. — Вооружайтесь, люди!
Рис выронил клюшку для гольфа, когда карабкался на чердак у Сэмюэлсов, и он взялся за металлическую подставку для капельницы. Янто лихорадочно огляделся вокруг, затем подбежал к обитому железом стулу у высокого окна комнаты и схватил его, держа перед собой, как укротитель львов.
Из коридора послышался топот и шум. И вдруг зомби столпились у окон для наблюдения отделения интенсивной терапии Их бессмысленные лица теперь стали свирепыми, глаза горели. Ими двигало примитивное стремление защитить своего создателя.
Рыча и стеная, существа набросились на двери и окна, ломая их и врываясь в палату вместе с дождем осколков.
Живые мертвецы заполнили комнату и как только Джек и Гвен начали стрелять, а Рис и Янто принялись отбиваться от атакующих своим импровизированным оружием, Деллакои вспорхнул со лба Оскара, вспыхнул и исчез.
Оскар немедленно закрыл глаза и рухнул на пол с вялым стоном.
Гвен рычала сквозь зубы, посылая пулю за пулей в приближающуюся армию живых мертвецов. Однако, быстро стало ясно, что она проигрывает битву. Несмотря на все время растущую кущу гниющих тел, существа продолжали приходить, их поток казался бесконечным, а намерения были ясны — разорвать ее.