Маятник качнулся

Одинокую фигуру обогнала машина. Улыбин сразу определил в ней отечественный внедорожник довоенной конструкции. ГАЗ-64. Точно. Остановилась метрах в десяти впереди. Следом тормознула бортовая машина сопровождения. В открытом кузове полтора десятка бойцов в шинелях и пилотках, с автоматами в руках. Даже в сумерках видно, ко всему готовы. Начальство «пасут»? На Улыбине глазами дыру протерли, хотя и округу на совесть сканируют.

Из машины вышел скорее всего сам генерал в кожаной куртке и фуражке, взмахом руки подозвал к себе, заставив пробежаться.

Ого! Генерал-лейтенант, согласно звездам в непривычных петлицах  под расстегнутой курткой.

–Кто таков?

Изъятые у погибшего в сарае танкиста документы изучил, без запинки доложил как положено:

–Младший лейтенант Кривошей, командир танка маршевого 17-го батальона легких танков.

–Это который… – генерал смолкнув не договорил.

Улыбин догадался, кивнул, продолжил недоговоренное генералом:

–Так точно. На марше авиация противника разбомбила. Без прикрытия шли, ну а кто смог в степь подались.

–Нда! Сам-то цел?

–Так точно.

–Садись в мою машину, отвезу к запасникам, там определимся. Садись-садись! На открытом борту с охраной, на ветру замерзнешь.

Пока ехали, поспрошал о нем, о службе.

–Рассказывай…

Помня разговоры у раскаленной «буржуйки», добавив воспоминаний о первых днях войны начальника штаба полка в котором служил в «прошлой жизни», в грязь лицом не упал, отвечал бойко:

– Еще в апреле 41-го получил вызов из Минского имени Калинина, танкового училища. Экзамены сдал, а первого мая уже в параде на площади Ленина участвовал. Сразу после парада нас вывели в летние лагеря в Большое Стиклево, что под Минском. Лагерь как картинка в лесу, больше на парк похожем. Линейки, палатки. А в пять утра 22-го июня враг уже бомбил лагерь. Под Березиной первый бой принял… Потом Смоленск был. Да-а! Уже из Рославля всё наше танковое училище вывезли в Ульяновскую область. Там оно стало вторым Ульяновским…

–Какие танки водить умеешь? – перебил генерал.

Хотел выпендриться, что мол любые, да вовремя язык прикусил.

–В Минске Т-27 изучали и Т-37, плавающий, пулеметный. Потом БТ-7. В Ульяновске, Т-60 и Т-70.

–Дальше.

–Училище окончили в июне этого года, и нашу группу направили в Киров. Там при заводе есть отдельный учебный танковый батальон, где формируют маршевые роты. Вот, удалось на фронт выпроситься, только вместо «тридцатьчетверки» снова… Нда! Под Уфой сформировали 16 экипажей, но сколачивания не провели, сразу сюда. Дальше вы знаете.

Врал и не краснел, переделав под себя биографии подполковника Чижова и того же Кривошея, принявшего смерть этой ночью.

–Знаю…

Михаил Вишняков – впечатления о пребывании в предбаннике чистилища.

Повезло ли Михаилу с попаданством больше или равнозначно фарту братишки? Кто оценит! Как говорится, бабка надвое гадала.

Разорванная на клочки суверенитета страна, обессиленно лежала под тяжестью внешних и внутренних проблем и противоречий. Зарубежные друзья приложили к такой постановке дел свою руку. Верхушка, можно сказать новая элита страны играла в большую политику, «на местах» она наравне с добровольными помощниками и советниками «из-за бугра» дербанила ресурсы, спецслужбы рассыпались как карточный домик, армия трещала по швам, но обманутая, голодная, пока держала удар. Ну а основные советники, словно стая шакалов, из-за океана наблюдали за агонией умирающего медведя, в любую минуту готовые перехватить у тех, кто поближе, освободившуюся территорию для охоты. Они же финансировали шедшую на юге войну с противоположной стороны.

На города страшно смотреть, и внешне, и по сути своей, они превратились в серую тень былой красоты и мощи. Люди влачили в них жалкое существование. Улицы – барахолки старьевщиков. Рынки – помойки. Но даже все это, не могло в один миг смыть красок былого величия и богатого наследия предков…

Как и любая другая группа людей, группировка Владимира Ненашева самоорганизовывалась в его сеть по понятной схеме и имела строгую иерархию. Согласно занимаемой в этой иерархии «должности», человек в группировке зарабатывал определенную сумму. «Пешки», молодняк 15–16 лет, собирающий дань со школьников помладше, имел мизер, но в целом привносил в кошт главаря и свою добрую лепту. Так называемые «взносы» от каждого школьника составляли около 200-500 рублей по нынешнему курсу. При этом пешки не могли присвоить эти деньги и передавали их дальше по «лестнице». Следующей ступенью были «пацаны», возраст которых был от 16 до 25 лет. Эти парни выполняли роль пушечного мяса для людей авторитетных, занимались они «крышеванием» школьников, торговали наркотой и дрались за территорию. Зачастую именно они участвовали в рэкетирских захватах.

По подсчетам Голована, бухгалтера ненашевской банды, один пацан ежемесячно добывал Князю, то есть Владимиру Ненашеву, 4-5 тысяч рублей. А ведь только в одну группу входят от 100 до 300 пацанов. Значительно выше пехоты стоят «бригадиры». Эти и взрослее и умнее своих подчиненных, потому и прав у любого бригадира больше, но и обязанности обширней. Решение кого «крышевать», а кого в распыл пускать, за кем наблюдать, кого «прикормить», именно на них ложится. Кто сколько будет отчислять в общак, тоже бригадир решает. Главари молодежных банд все собранные «на своей земле» деньги несли Князю, но себе они могли оставить не более семи процентов от собранного.

А еще, Ненашев, в прошлой жизни имевший быстрый ум и два верхних образования, пошел в развитии своей организации дальше остальных паханов, поделивших город и область на зоны влияния. Он сформировал «гвардию». Проявившие себя «бригадиры» становились «бойцами» и выполняли иные функции. Им не требовалось перечислять деньги в «общак». Их содержал сам Князь. На сегодняшний день они «зарабатывали» от 70 до 200 тысяч рублей. Но эта сумма не была пределом, они могли продавать награбленное имущество, которое включало в себя автомобили, дорогую мебель, элитную недвижимость. Сердцем «предприятия» Ненашева были десять человек, которые занимались планированием всех действий и руководили "бойцами". Нередко их можно было встретить в ряду совета директоров "крышуемых" предприятий. По действующему курсу их доход составлял 600-800 тысяч рублей в месяц. Главари, по иному «авторитеты», старались не выделяться. По первому зову лидера, слетались на «совет». Иногда они могли зарабатывать до нескольких миллионов долларов. Ценой за такую жизнь был страх заказного убийства от главаря другой банды.

Сам Князь, кажется ничего не боялся. Он белая кость, можно сказать в этой части России некоронованный царь и немножко Бог. Если ему что-то от власти потребуется, ногой дверь откроет и прямиком к губернатору любой из областей войдет, а то и просто по телефону позвонит, выскажет наказ или пожелание. Вот к такому человеку попал Михаил Вишняков.

Ненашев совсем не добрый дядя. Жизнь такая! Но к Михаилу по-доброму отнесся. Рассчетливый мужик, просчитал в частности и то, что пришлый с южных территорий залетный парняга, непохожий на блатного и спортсмена, тем более на представителя спецслужб, не обладает среди местных связями. Сметлив и все на лету схватывает. По повадкам – чистый «совок», щенок не оперившийся, но щенок породистый. Навести лоск, воспитание дать и можно к делу приобщить. Крови не боится, решения принимает правильные, а значит, и ответить за содеянное не побоится. Короче, не гоблин. А самое главное, в тот момент, когда жизнь Князя на волоске висела, именно этот парень на помощь пришел. Значит спиной к нему повернуться можно. Не продаст. Деньгами Ненашев его «осыпал». Не подставит. Надобности такой нет. Но Князь не был бы Князем, если б не поручил новому начальнику охраны осуществить проверку человека, проживавшего под одной с ним крышей. Все указания по выяснению обстоятельств своего захвата и выявлению шпиона, а то и шпионов в своей «империи», поручил «начальнику контрразведки» Сизому. Ведь продал же его кто-то?