Страница 39 из 58
— Члены бюро могут спросить, как изучил Программу и Устав партии, зададут вопросы о политике и международном положении. Отвечать нужно четко, скидки на должность не будет.
Члены бюро, прибывшие с огневых позиций с оружием, в обносившихся гимнастерках смотрели на него, Холодова, доброжелательно, с уважением. Заведующего делопроизводством дивизиона знали все и, понимая его волнение, сочувственно поощряли взглядом, как бы говорили: «Не волнуйся, Ваня, все будет в порядке».
— Вопросы к старшему сержанту есть? — обратился секретарь по окончании чтения заявления.
— Знаем его, знаем! — ответил за всех командир батареи старший лейтенант Котляров.
— Кто желает выступить? — предложил секретарь.
— Разрешите мне? — поднялся старший лейтенант Русаков.
— По совместной службе и боевым делам я хорошо знаю нашего завделопроизводством и как рекомендующий заверяю партийное бюро, что он будет достойным членом Коммунистической партии.
Вкратце он рассказал, как старший сержант действовал в боях на Березине, в период отхода и под Кричевом.
— Предлагаю принять старшего сержанта Холодова кандидатом в члены ВКП(б), — закончил Русаков.
Ивана Холодова единогласно приняли кандидатом в члены партии.
Затем рассматривались заявления других десантников. На смену выбывшим коммунистам приходили новые.
2 августа участились разведывательные полеты фашистских самолетов. Противник начал вести более частые артиллерийские налеты на позиции десантников. В тот день получил тяжелое ранение политрук 1-й танковой роты Яков Гаткин. Помощник адъютанта старшего батальона Иван Филимонов сделал еще одну пометку о потерях.
1-я танковая рота, по-прежнему охранявшая командный пункт штаба корпуса, совсем осиротела. Еще раньше погиб командир роты старший лейтенант Черевков.
С 17 июля уже начала получать задания по поддержке боевых действий корпуса и танковая рота старшего лейтенанта Владимира Бакина. Его рота, разгрузившаяся в Кричеве, в сутолоке тех дней не смогла найти свою стрелковую дивизию, затерявшуюся в полосе отступления, и оказалась в распоряжении генерала А. С. Жадова, который имел полномочия организовать оборону на сожском рубеже. Танкетки Т-37, вооруженные пулеметом, заметно усилили оборону корпуса.
3 августа противник перешел в решительное наступление. В этот день «юнкерсы» беспрерывно кружили над рубежами десантников. Казалось, все живое будет уничтожено. Улетели «лапотники», и по обороне 8-й бригады под Прохоровной и Дяговичами ударили орудия и минометы. Гитлеровцы готовились к атаке, а когда разрывы снарядов и мин переместились в глубину обороны, показались цепи фашистов.
Десантники ответили огнем из всех видов оружия и первую атаку врага отбили. Фашисты, однако, не унимались и весь день штурмовали позиции бригады А. А. Онуфриева. Кое-где группы автоматчиков просочились на флангах и стали угрожать командным пунктам батальонов и бригад. С наступлением темноты подразделения отошли на новый рубеж.
4 августа противник бросил в бой свежие части и против 7-й бригады, южнее варшавского шоссе.
С захватом Полошкова и Домамеричей перед врагом открылся путь на Климовичи и Рославль.
Танкисты атаковали по-пехотному
Полковник И. Т. Гришин, понимая значение варшавского шоссе, бросил в бой последние силы: танкистов Николая Придачина, прибывшее пополнение pi Ленинградский коммунистический батальон старшего лейтенанта Дмитрия Прянишникова.
Танкисты по приказу нового командира корпуса из «безлошадных», как они говорили, экипажей в срочном порядке начали формировать подразделения по пехотному образцу. Маленький, худенький капитан Придании проявил себя в это трудное для танкистов время с самой лучшей стороны. Сформированные им пешие подразделения в считанные часы были отлично вооружены.
Танкисты — воины сообразительные. Ранее снятые с подбитых танков пулеметы они установили на сошки и распределили по подразделениям. Кроме своего личного оружия — револьверов — вооружились винтовками и автоматами. Командиры танковых рот лейтенанты Владимир Красин, Александр Вострецов и старший лейтенант Владимир Вакин принимали бойцов из всех подразделений батальона. Под прикрытием кустарника командиры взводов строили танкистов в цепь, инструктировали о порядке действий по-пехотному. Помогал комбату и комиссар батальона старший политрук Алексей Рощинский.
— В атаке пулям не кланяться, — наставлял он. — Помните, что мы танкисты. Вперед и только вперед!
— А вы готовы поддержать огнем и маневром? — остановился он у танка младшего сержанта Николая Макарова.
— К бою готовы, товарищ старший политрук.
«Молодцы!» — подумал комиссар, глядя на бойцов, которые оказались без стальных коней, но продолжали носить свою форму. Накануне он вместе с командиром батальона подписал наградные листы на командира роты старшего лейтенанта Владимира Вакина, адъютанта старшего батальона Владимира Сидорова, командира танка Сергея Сильнова, механиков-водителей ефрейтора Бориса Туманова и младшего сержанта Василия Урсати. 19 танкистов были представлены к награждению орденом Красной Звезды и 9 — медалью «За отвагу».
Среди особо отличившихся был командир танка лейтенант Александр Савин. Его тоже представили к награждению. Особенно запомнился десантникам такой эпизод из боевых действий этого отважного лейтенанта.
20 июля на видавшей виды танкетке лейтенант Савин ушел в разведку. Маневрируя на полевых и лесных дорогах, он выбрался на опушку леса и стал наблюдать за маленькой деревушкой. По штабным автобусам и часовым около них, по беготне связистов с телефонными аппаратами и катушками Александр определил, что здесь развертывался штаб. Наблюдая далее в бинокль, он понял, что фашисты вели себя беспечно, полагаясь, очевидно, на то, что находились в глубоком тылу. Все до деталей продумал командир танка и решился на неожиданный для врага налет.
Подал команду, и легкий танк, гремя гусеницами и поливая фашистов из пулемета, рванулся к скоплению автобусов. Лейтенант видел, как в ужасе бросились наутек часовые, а за ними и водители большегрузных машин.
Через две минуты его танкетка оказалась рядом с большим автобусом. Резанув по нему очередью из пулемета, Савин выскочил из танка и распахнул дверь — фашистов в автобусе не оказалось. Он схватил на столе портфель, вырвал укрепленное в углу знамя и вскочил в люк своего танка.
Еще минута — и танкетка мчалась обратным маршрутом. В тот же день ценные документы и знамя фашистского полка были доставлены в батальон.
На счет Александра Савина также записано до взвода уничтоженных фашистов.
Проявил себя в боях под Кричевом и командир танкового взвода лейтенант Лев Шкурин из 4-й нештатной роты старшего лейтенанта Владимира Вакина. Четырежды он побывал в глубокой разведке и каждый раз возвращался с ценными сведениями. На него также оформили представление к награждению.
«Как покажут себя танкисты в пешем строю? — тревожился военком. — Одно дело действовать в танке, под защитой брони, другое — в открытом бою».
— A-а, старые знакомые! — остановился он против механиков-водителей Георгия Штирбула и Сергея Морозова. — Навоевались в разведке, теперь — в открытый бой?
— Готовы сражаться и за пехоту, — ответил Морозов.
— На днях, товарищ Штирбул, комбат и я представили вас к награде.
— Служу Советскому Союзу! — ответил механик-водитель.
Два раза поджигали фашисты его машину, но он не бросал ее, укрощал огонь и продолжал действовать.
Вскоре цепи танкистов при поддержке пяти танкеток двинулись на Полошково. Выйдя из кустарника, они оказались на виду у фашистов. Окраина деревушки под соломенными крышами молчала. Видно, форма одежды атаковавшей цепи озадачила гитлеровцев.
Танкетки с короткой остановки ударили из пулеметов. Фашисты ответили огнем, но это не остановило танкистов. Полошково они захватили сразу.
Оказалось, что в деревушку фашисты выдвинули лишь слабое прикрытие основных позиций, которые находились в 500 метрах севернее, за железной дорогой.