Страница 3 из 13
Сегодня «слова и выражения» выдумываются на Украине централизованно. Украинскому языку не просто необходимо быть, важно оттащить малороссийское наречие как можно дальше от русского языка, усугубив, таким образом, различия и продемонстрировав обособленность двух языков. Однако волапюк под названием «украинский язык» сам свидетельствует о собственной нелепости и ненужности в существующих масштабах. Достаточно взять в руки любую современную упаковку и прочитать набор слов под литерами UA, чтобы невольно задаться вопросом: «Неужто человек, для которого написано: „шоколад з начинкою“ не поймёт слов: „шоколад с начинкой“? И для чего нужно специально заучивать недавно придуманные кем-то фонемы, когда существует „великий и могучий“, складывавшийся веками, вобравший в себя как старо-славянский язык, так и множество наречий разных ветвей русского народа?» Когда-то М.П. Драгоманов предупреждал об опасности разрыва с русским языком и литературой, без которых Украине грозит одичание в провинциализме. Не вняла Малая Русь, и, судя по целому ряду признаков, мы становимся свидетелями вышеозначенного одичания.
В России мирно уживается множество диалектов и просторечий, множество действительно самостоятельных, не родственных русскому языков. Но это не повод обустраивать повсюду маленькие, злобные государства. Пример Украины в этом смысле опасен для России, что, конечно же, не означает необходимости объявления войны, как это, при каждом удобном случае, делают нынешние покровители государства Украина. Необходимо лишь оставить всяческие иллюзии и признать, что разделившиеся Украина и Россия мирно сосуществовать не могут. В этом искусственном разделении были заинтересованы либо те, кто потянулся за посылом извне, либо те, кто соблазнился сделаться из вторых в городе первыми в деревне. Люди именно подобного сорта всегда в истории инициировали разделение русских земель. Удельные князья, Мазепа или П. Скоропадский – никто не проявлял себя бескорыстным ревнителем народного и государственного блага. Российско-украинские отношения никогда не будут ни дружескими, ни добрососедскими по той простой причине, что никаких таких российско-украинских отношений нет и быть не может. Как не может человек иметь отношения с самим собой, прийти к самому себе или уйти от самого себя. Проблема вовсе не в том, каковы эти отношения, плохи ли они или хороши. Проблема кроется уже в постановке вопроса, из которого явствует, что Россия вынуждена выстраивать отношения с самой собой.
Россия оказалась неспособной сохранить своё национальное единство и доказать мировому сообществу (чьим мнением она теперь так дорожит), что Украина – это Малая Русь и проживают там русские. Для Украины, точнее для украинствующих, постоянный конфликт с Россией есть залог и необходимое условие независимого существования. Ослабление поддерживаемого напряжения в отношениях неизбежно приведёт к слиянию России и Украины. Разъединение их было искусственным, поэтому, если не доказывать ежедневно необходимость и благо этого разъединения, оно, как и всё искусственное, вскоре прекратится. Именно по этой причине русский язык не может быть принят на Украине вторым государственным. Л.Д. Кучма признаёт, что «если полностью уравнять украинский и русский языки уже сегодня ‹…›, то десятки, а то и сотни тысяч чиновников у нас сразу и с облегчением перейдут на русский». Другими словами, в случае двуязычия, украинским языком, как искусственным в качестве государственного, вряд ли кто-то стал бы пользоваться.
Украине необходима перманентная революция. Иначе чем победой в борьбе за национальную свободу и независимость объяснить существование этого государства невозможно. Для национальной независимости нужна особая нация, отличная от нации эксплуататорской. Ведь не может одна и та же нация сама себя эксплуатировать, угнетать, морить голодом и душить собственную культуру! Самостийная Украина существует только вопреки России, едва противоречия между двумя государствами исчезнут, им незачем будет существовать раздельно. Неестественность такого положения вещей тут же обнажится. До тех же пор, пока Малороссия не выздоровеет, пока не отбросит бредовые идеи о самостийности, не откажется от желания иметь особенную, овеянную ореолом величия, тайны и мученичества, судьбу, пока не вернётся, подобно блудному сыну, в родное лоно, ей неизбежно суждено быть раздираемой. И неизвестно, сколько должно пройти ещё времени, прежде чем подавляющее число малороссов ощутит себя принципиально другой нацией и согласится окончательно противопоставить себя России.
Оставим идеи о русском национальном единстве, обратимся лучше к более понятным сегодня явлениям. Чего успела добиться Украина играми в революцию? Только одного: украинцы, как предрекал В.В. Шульгин, почти уже стали для России другим народом. «И этому другому, чужому народу доступ на русскую землю будет заказан». Значит ли это что-нибудь для народа Украины или нет, пусть сам он честно скажет…
Как в тёмном лесу…
«А сколько своевольникам ни крутиться, кроме великого Государя деться им негде».
Д. Многогрешный.
Итак, дожили. Ровно 360 лет назад свершилось то, что ныне принято называть «воссоединением Украины с Россией». Дата, можно сказать, редкая по своей актуальности и вопиющая не просто к освещению, но к осмыслению и даже разоблачению. Разоблачению той огромной уродливой лжи, что гуляет сегодня по Украине в качестве официально признанной истории страны. Это для нас очевидно, что «история Украины» а-ля М. Грушевский или А. Чигирин – есть сказка для детей младшего школьного возраста. А на Украине под эту сказку выросло целое поколение, разубедить которое в том, например, что «на стиковi II i I тис. до н. э. (VIII–IX тис. украïнського нацiонального лiточислення) слов`янцi Схiдноï Эвропи спонтанно-добровiльно перейменували себе украïнцями», будет не так уж просто.
Нам же сегодня, по случаю праздника, предстоит, если и не разобраться в украинско-российской путанице, то, во всяком случае, сделать к тому попытку.
Исследователь феномена украинского сепаратизма Н.И. Ульянов утверждал: «Кто не понял хищной природы казачества, кто смешивает его с беглым крестьянством, тот никогда не поймёт ни происхождения украинского сепаратизма, ни смысла события ему предшествовавшего в середине XVII в.» Под событием разумеется ни что иное, как установление в Малороссии гетманской власти или захват Украйны казаками. Происхождение же казачества историк связывал со степью – печенегами, половцами, татарами, с которыми сливались беглые крестьяне и прочий люд, искавший воли. Постепенно вся эта орда, усваивавшая нравы и обычаи друг друга, перестала внешне напоминать степняков. Но сложившаяся культура с культурой южно-русской общего имела немного. Казачество, таким образом, стало не просто кастой, но, скорее, мировоззрением. И только поняв, что малороссийский народ и казачество – отнюдь не одно и то же, можно подходить к истории Украины с надеждой на верное истолкование. Помня об украинской неоднородности, можно понять и то, что разворачивается на Украине сегодня. По сей день там существуют и действуют две силы – центробежная (казачество) и центростремительная (народ малороссийский). При этом вновь усилившееся и активизировавшееся казачество активно вербует малороссиян в свои ряды. Но вернёмся к истории…
С конца XII в. Русь разделилась. Северо-восточная и юго-западная её части зажили каждая своей жизнью. К концу XVI в. юго-западные русские земли оказались под властью Польши. Православный малороссийский народ зачастую в самом буквальном смысле становился собственностью католической шляхты. И если бесправные и теснимые католиками горожане в любой миг могли остаться без работы и куска хлеба, то крестьяне, захваченные вместе с землёй, и вовсе оказывались в панской юрисдикции. Так что пан с полным основанием имел право выносить хлопу смертный приговор. Нечего и говорить, что кроме ненависти православный народ малороссийский ничего не испытывал к шляхте.