Страница 9 из 20
Со свадьбой вышла задержка из-за крутого нрава отца. Тот твёрдо сказал: «Нет!»
Правда, Коровкин, сообщив об этом Надежде, обещал, что сможет обойти запрет. Полностью расстаться со сценой будущая супруга на пожелала. Тогда и возникла идея захолустного театра, впрочем, не такая уж и приятная для неё идея. Ей хотелось блистать в столице. Сколько добивалась популярности! Даже конфликтовала с подругой детства Варенькой Асенковой. И как конфликтовала. И вот теперь Вареньки нет, и все её роли у неё, Надежды Самойловой. Но как будто что-то надломилось. Их примирили последние часы жизни. Они долго сидели вдвоём, перебирали в памяти свою жизнь и не находили причин для тех конфликтов, которые раздирали не только их самих, но и всю труппу театра.
У них даже складывались свои собственные зрители и почитатели, и вражда распространялась на зрительный зал. И лишь один, самый почитаемый ими зритель восхищался ими обеими в равной мере, этот зритель – император Николай Павлович.
Надежда Васильевна снова подумала о сегодняшнем эпизоде, о странном офицере, прорвавшемся к ней. Казалось бы, уж что тут такого – ну пришёл очередной поклонник, ну принёс цветы. Нет, что-то в нём сквозило такое, чего она не замечала у других. И вдруг как молнией пронзила мысль: «А если это любовь? Если это такая любовь, которая очень редкий цветок, о которой мечтают многие женщины, но которую не многие встречают в своей жизни?!»
Да, она актриса, не просто актриса, а потомственная, потому что родилась в семье особенной, семье театралов, о которой Авдотья Яковлевна Панаева (Головачёва) писала в своих знаменитых и популярных «Воспоминаниях». Она начала рассказ со старшего брата Надежды Васильевны, Василия Васильевича (1813–1887):
«Ещё девочкой я слышала В.В. Самойлова, когда он пел в опере “Волшебный стрелок” вместе со своим отцом. Первоначально молодой Самойлов поступил на сцену певцом. Всё семейство Самойловых я знала начиная с их отца, матери, взрослых их дочерей, сыновей и кончая маленькой девочкой, которая была одних лет со мной или немного моложе меня. Старшие дочери старика Самойлова ходили в гости к тёткам, а с младшими я виделась в клубном немецком саду…
<…> Старший сын старика Самойлова был уже чиновником и членом клуба; он любил разговаривать со мной, кормил сладкими пирожками и защищал меня и братьев перед распорядителями клуба, которым садовник приносил жалобы на нас, что мы лазаем по крыше беседки, по заборам, таскаем яблоки с деревьев. Его две младшие сестры также приходили в сад гулять. Надежда Васильевна была уже подросток, очень бойкая, и постоянно говорила, как она поступит на сцену и какие будет играть роли. Вера Васильевна была очень молчаливая девочка, не любила бегать и всё сидела на одном месте».
И вот уже Надежда и Вера блистали на сцене, а Варвары Асенковой, которую далее упомянула Панаева, уже не было в живых.
«В сад ходила гулять и дочь актрисы Асенковой. Она была лет четырнадцати, казалась взрослой, но любила еще побегать, и мы с ней до упаду бегали вперегонки. Асенкова была очень хорошенькая, и я гордилась, что большая девочка и такая хорошенькая не пренебрегает мной. Двух Самойловых и Асенкову мне пришлось видеть впоследствии на сцене. Надежда Васильевна Самойлова и Варвара Николаевна Асенкова были на одном амплуа. Обе были хорошие водевильные актрисы. Гуляя девочками в саду и разговаривая между собой, они тогда, конечно, и не думали, что наступит время, когда между ними возникнет непримиримая вражда. Самая младшая сестра, Вера Васильевна Самойлова, поступила на сцену на драматические роли в 1842 году, была красива собой, высокого роста, с изящными манерами, и как актриса была талантливее своих сестёр. Самая старшая сестра, Мария Васильевна Самойлова, пробыла недолго на сцене и вышла замуж. Из семейства старика Самойлова на сцене были три дочери и один сын. Надо заметить, что старики Самойловы очень заботились о воспитании своих детей. Девочек отдавали в хорошие пансионы, а мальчиков в разные заведения. В.В. Самойлов случайно попал на сцену, он был горный офицер. За кулисами ходили слухи, что он имел какую-то неприятную историю на одном общественном собрании в провинциальном городе, где служил, и вследствие этого снял мундир, приехал к отцу и поступил на сцену.
Вера Васильевна Самойлова покинула сцену скоро, несмотря на то что её игру публика очень ценила. Даже государь Николай Павлович одно время каждый раз бывал в театре, когда она играла, и часто в антрактах выходил на сцену и разговаривал с ней».
Вера Самойлова. Художник Е.А. Плюшар
О семье А.Я. Панаева писала:
«Дом Самойловых, несмотря на строгий патриархальный уклад, был наполнен взаимной любовью, радостью и теплом. Но в 1839 году, когда Вере ещё не минуло пятнадцати, в Финском заливе утонул отец. Жизнь семьи изменилась. Поток гостей, не прекращавшийся при хлебосольном Василии Михайловиче, иссяк. Да и Софья Васильевна, оставшись с дочерьми-девицами: старшей, Любовью, взявшей на себя ведение хозяйства, и младшими – Надей и Верой (другие дети жили своими домами), опасалась новых знакомств и нежелательных визитов. Переехали в квартиру поменьше. Вера и Надежда, уже актрисы, ещё долго жили в одной комнате, где, заткнув уши, учили роли».
Рассказала Панаева и о том, как ушёл в мир иной отец семейства:
«Смерть отца Самойловых была очень трагическая. В 1839 г. он поехал с приятелями на лодке под парусами на петергофский праздник. Железных дорог тогда не было, не знаю, ходили ли тогда частные пароходы из Петербурга в Петергоф. Все желающие посмотреть иллюминацию в Петергофе отправлялись в экипажах или на лодках. В шесть часов вечера неожиданно разыгралась страшная буря; много лодок погибло на взморье, и в том числе лодка со стариком Самойловым».
Существует, правда, и другая версия, по которой «Василий Михайлович Самойлов 11 июля 1839 года отправился в Сергиевскую пустынь к обедне. Когда он возвращался домой, шквал опрокинул лодку, и артист утонул. 16 июля тело его было найдено, а 17 июля предано земле в Сергиевской пустыни». Макшеев не оставил своей цели завоевать сердце Надежды Васильевны Самойловой. Она же поначалу соглашалась на самые безобидные контакты из чисто женского любопытства, потом стала замечать, что нравится ей этот настойчивый и в то же время хорошо воспитанный, сдержанный и деликатный офицер.
А он не давал опомниться. Несколько безвинных встреч, и сразу предложение руки и сердца.
– Но ведь вы же офицер. Вам же нельзя жениться на актрисе. И я не могу покинуть сцену.
– Я оставлю службу. Я слишком вас люблю, чтобы потерять эту любовь, чтобы потерять всё.
И она согласилась.
Макшеев тут же подал прошение об отставке и, освободившись от службы, получил место в Министерстве внутренних дел, уже гражданским чиновником.
В 1848 году они с Надеждой Васильевной венчались и поселились в доме Макшеева в Кузнечном переулке. Самойлова была из состоятельной семьи, а потому не потребовалось ей привыкать к новым условиям жизни. Семьи хорошо складываются, если вступают в брак люди одного или примерно одного круга.
Хорошо образованный, воспитанный, высококультурный человек, Макшеев легко вошёл в общество, в котором с самого раннего детства царила Надежда Васильевна. Семья Самойловых была хорошо известна даже самому государю. И существует предание, что Николай Павлович даже принял участие в судьбе старшего брата Надежды Васильевны, Василия Васильевича…
А.Я. Панаева рассказала, что «однажды из Елагина дворца Николай прибыл верхом (без сопровождения) на Крестовский остров, расспросил у лавочника путь к даче, где поселились Самойловы, и несколько минут, гарцуя на коне, беседовал с выбежавшими на балкон Софьей Васильевной и двумя её младшими дочерьми».
Актёр Гавриил Михайлович Максимов (1827–1882), брат знаменитого артиста Санкт-Петербургской драматической группы Алексея Михайлович Максимова, автор ряда популярных водевилей и театральный критик, в книге «Свет и тени петербургской сцены за прошедшие тридцать лет (1846–1876)», утверждал, что «из всего женского персонала труппы только сестры Самойловы удостаивались высочайшего внимания».