Страница 17 из 20
– По высочайшему повелению концерта вам не будет!»
Конечно, весь расчёт был на то, что актриса не посмеет реагировать на столь высокий запрет и молча примет удар. Но не тут-то было. Дарья Леонова рассказала о своей борьбе за справедливость:
«Как ни была я молода и неопытна, однако же я уцепилась за слова его “по высочайшему повелению” и тотчас же сказала ему, что мне крайне интересно знать, почему концерт, назначенный мне в виде награды, отнимается у меня по высочайшему повелению. Объясняясь с Фёдоровым самым простым, можно сказать, детским образом, старалась добиться от него причины этой немилости, так как, по моему мнению, говорила я ему, лишить меня заслуженной награды могут только за какую-нибудь вину. Увидав, что я так серьёзно ухватилась за ложное выражение его, он повернул в другую сторону и причиною отмены моего концерта выставил то, что в тот же день назначен в Большом театре концерт Роллера и что весь оркестр участвует там. Тогда я без всякого стеснения высказала ему прямо, что всё приведённое им я не считаю основательным, что, поступая так со мной, просто отняли у меня концерт, что если необходимо было дать этот день Роллеру, то мой концерт можно бы было перенести на другой день, что, по справедливости, я имела право на первую очередь из следующих дней. Но все было так искусно подведено, что при перечислении мною дней не оказывалось ни одного, в который можно бы было назначить мой концерт. Таким образом, я не только лишилась заслуженной награды, но и своих собственных последних грошей, издержанных на платье и другие расходы. Кроме того, в концерте этом я видела исполнение моей мечты – доставить возможность родителям моим прожить хотя одно лето на даче, что особенно нужно было для отца, здоровье которого заметно слабело, так что другого лета не пришлось ему уже дождаться. В августе того же года он скончался».
Вот так… Нелюбовь и нерасположение возникли из любви Фёдорова к актрисе. Да полноте, скажет читатель, какая уж там с его стороны любовь, если неудача вызывает ненависть к предмету якобы любви и желание гадить и вредить.
Самое интересное, что этот Фёдоров слыл как раз борцом за нравственность и в Театральном училище, и в самих театрах.
В Википедии говорится, что он активнейшим образом проводил воспитательную работу по нравственности, «ибо до него Театральное училище, особенно отделение девочек, в этом плане представляло собой нечто не слишком отличавшееся от публичного дома, – с той только разницей, что завсегдатаями училища были в основном лица дворянского происхождения и в первую очередь – высокопоставленные особы… Лицам мужского пола было теперь вообще запрещено появляться в женском отделении, а за ученицами введен надзор».
А что касается Дарьи Леоновой, случай и вовсе вопиющий. Узнав, что она собирается замуж, Фёдоров был взбешён. То есть он занимался нравственностью скорее не ради самой нравственности, а ради того, чтобы изгнать за пределы подчинённых учреждений соперников и остаться единоличным сотворителем того, с чем так настойчиво боролся.
Всего два слова о замужестве
Удивительно, что Дарья Михайловна практически ничего не говорит о своём муже. После описания козней, чинимых Фёдоровым, она сообщает:
«Я вышла замуж и в конце сезона выхлопотала себе уже через министра позволение на такой же концерт, какой предполагался в прошедшем году, только в этот раз всю музыкальную часть программы составлял сам М.И. Глинка. В числе других вещей назначена была к исполнению молитва его “В минуту жизни трудную”».
Вот и всё. Вышла замуж. А далее опять о концерте и о произведении Михаила Ивановича Глинки.
Кто же стал мужем? Она и мужа фамилию не указывает. Лишь в биографических материалах о ней можно встретить сообщение: «Леонова (по первому мужу Гильдемейстер) Дарья Михайловна…», ну и далее даты жизни и прочие данные. Даже о своей первой неудачной попытке выйти замуж и то больше. И никакой информации о её супруге. Вообще всё, что касается любви и любовных драм певицы, информации очень мало. Возможно, она действительно настолько отдавала всю себя творчеству, что было не до того. Хотя можно найти некоторые намёки на её очень добрые отношения с Михаилом Ивановичем Глинкой. Мало того, ведь и Глинка, направляя свою ученицу в Берлин, имел какие-то дальние цели, поскольку вскоре и сам выехал туда.
Но сначала он принял участие в подготовке концерта и в концерте Дарьи Леоновой. Она вспоминала:
«Пьеса эта, написанная им раньше для оркестра, переделана была им для этого именно концерта для пения. Другая вещь, переделанная им же для этого же концерта, был романс “Прости меня, прости, прелестное созданье!” сочинения того самого Федорова, который преследовал меня. М.И. Глинка, желая оказать ему любезность, разработал его романс и сделал его дуэтом, который теперь поётся во всех почти салонах».
Романс был написан Фёдоровым на стихи водевилиста и поэта Александра Ивановича Булгакова (1815–1836), рано ушедшего из жизни.
К подготовке концерта композитор Глинка подошёл со всей серьёзностью. Он присутствовал на репетициях, помогал Дарье Леоновой готовиться к выступлению. Но, увы… Певица вспоминала:
«Концерт опять назначен. Делаются репетиции. Сам М.И. Глинка присутствует на них. Билеты опять все проданы, все готово и опять, увы, что-то фатальное преследует меня! Но на этот раз причиной неудачи моей было событие, важность которого поразила всю Россию. На последней репетиции, когда только что я запела “В минуту жизни трудную”, отворяется дверь, и посланный провозглашает: “Прекратите репетицию, государь император скончался!”»
На учёбу за границу
Между тем Михаил Иванович Глинка настаивал на поездке за границу. Да и Дарья Леонова понимала важность её. Она отметила в воспоминаниях, что часто слышала такие нелицеприятные отзывы, как «Леонова поёт хорошо только русские песни». И далее: «Истинные знатоки музыки, ценившие мой талант, принимая во мне участие, строго судили мое пение и советовали для усовершенствования ехать за границу. Кроме действительной пользы, которую должно было принести знакомство с европейскими музыкальными известностями и кружками, путешествие за границу имело в то время громадное значение для приобретения авторитета и, пожалуй, известности. Я начала серьезно подумывать о поездке за границу, а М.И. Глинка находил это даже необходимым. Довольно частые концерты мои настолько улучшили материальное мое положение, что я нашла возможным привести желание мое в исполнение. Весной 1858 года отправилась я с мужем за границу».
И снова лишь одна фраза: «Я с мужем…»
В Берлине Дарья Леонова пришла по рекомендации Михаила Ивановича Глинки к немецкому и французскому композитору Джакомо Мейерберу (1791–1864), который уже после первых уроков дал ей высокую оценку: «У вас так поставлен голос, вам надо побольше петь опер».
Она так описала свой приезд в Берлин и первые берлинские встречи и занятия:
«М.И. Глинка, провожая меня, дал мне письмо к Мейерберу в Берлин.
В Берлине мы остановились в Hotel de Rome, где встретились с графом Г.А. Кушелевым-Безбородко, который остановился в том же отеле со своей семьей на обратном пути из Италии в Россию. С ними находился известный романист Дюма-отец, и я сразу попала в очень интересное для меня общество.