Страница 17 из 23
Сажали в тюрьму и тех предпринимателей, которые предоставляли клиентам скидки. Это случилось, например, с Сэмом и Розой Марковиц, владельцами химчистки в Кливленде. По сообщению одной из газет из архива Уильяма Боры, их вина состояла в том, что «за чистку костюма они брали с клиента на 5 центов меньше, чем это предусмотрено в кодексе». Сначала судья Джордж Бэр присудил им штраф по 15 долларов каждому, однако потом, за неуплату штрафа в трехдневный срок, отправил их в тюрьму[108].
Многие владельцы химчисток отмечали, что скидки клиентам были тогда необходимым условием выживания. «Наше предприятие расположено в нескольких кварталах от центральной части города, – объяснял Р. Джонсон из Меридана, штат Миссисипи. – Из-за нашего менее удобного расположения мы всегда поддерживали цены чуть ниже, чем у более крупных предприятий, находящихся ближе к центру». Установление единых цен, предусмотренных Кодексом для услуг по химической чистке и окрашиванию, причинило серьезный ущерб предприятию. «Наш бизнес стал постепенно сокращаться, – отмечает Джонсон, – и теперь он едва достигает 35 % от прежнего уровня»[109].
Тюремный срок получил и 49-летний Джейкоб Магид из Джерси-сити, штат Нью-Джерси. Его история одна из наиболее драматичных. Он занимался глажкой одежды в течение 22 лет и благодаря низким ценам и высокому качеству мог конкурировать с крупными швейными мастерскими, расположенными в более престижных частях города. В соответствии с кодексом цена за глажку костюма должна была составлять 40 центов. Магид, несмотря на многократные предупреждения, упорно продолжал брать с клиентов 35 центов. «Никто не может мне указывать, как вести бизнес», – твердил Магид. Когда ему пригрозили тюрьмой, он сказал: «Если вы можете отправить меня в тюрьму, то вперед»[110].
Магида не только посадили в тюрьму, но еще и оштрафовали на 100 долл. «Мы считаем, что это единственный способ провести в жизнь NRA, – сказал Абрахам Траубе, руководивший внедрением кодекса в организацию работы мастерских химической чистки и окрашивания. – Если бы мы так же действовали в Нью-Йорке, мы бы быстро навели порядок в промышленности». Многие газеты встали в этом конфликте на сторону Магида. «Могла ли мастерская Магида, – писала «Вашингтон Пост», – чтобы выжить, продавать свои услуги дешевле, чем это делают роскошные швейные мастерские в центре города? Закон сказал, что не могла». «Подобные примеры, – отмечала «Нью-Йорк Геральд Трибьюн», – следует искать в фашистских или коммунистических странах Европы…»[111]
Платить штрафы или садиться в тюрьму не хотел ни один предприниматель, однако кодексов было более пятисот и они содержали порой такие хитроумные регламентации, что соответствовать требованиям могли далеко не все. Руководители компании «Онейда Седар энд Ламбер» из Райнленера, штат Висконсин, описывали ситуацию так: «Конкретные кодексы разрабатывали наши крупные конкуренты, а теперь администрируют [их. – Б. Ф.]; естественно, требования кодекса приспособлены к их интересам». Но особенно унизительной для компании была, по словам руководителей «Онейды», необходимость заполнять специальные формы, в которых «теперь требуется представить список покупателей с указанием имен… Эта информация, которую мы, небольшие компании, считаем коммерческой тайной, становится открытой для наших и без того мощных конкурентов»[112].
Эксперт по инвестиционным ценным бумагам Джилберт жаловался, что в соответствии с требованиями Кодекса инвестиционных банков он «не может приходить домой к людям с целью предложить им купить бумаги без письменного разрешения клиентов на эти посещения… За рассылку писем перспективным клиентам также предусмотрен штраф – 500 долларов…» «Доживем ли мы, – спрашивает Джилберт, – до возвращения к конституционным нормам правления?»[113]
Ювелир из Хьюстона Арманд Фридландер был очень удивлен, узнав, что кодекс «строго запрещает указывать в рекламных объявлениях какие бы то ни было расценки на ремонт наручных часов». Как утверждает Фридлендер, пять крупнейших ювелиров Хьюстона совместно с чиновником, занимавшимся внедрением NRA Диком Голдингом, разработали такой кодекс, который запрещал Фридлендеру и другим предпринимателям отрасли предоставлять клиентам скидки. «А сегодня, – пишет Фридлендер, – мы получили счет на сумму около 6 долл., которые пойдут на финансирование деятельности м-ра Голдинга». Фридлендер хотел избежать судьбы Фреда Перкинса и Джекоба Магида. «Мы прекратили рекламу расценок, – писал он, – потому что не можем себе позволить связываться с судами». Уильяму Боре писали мелкие предприниматели, занимавшиеся самыми разными видами бизнеса – пекари, угольщики, деревообработчики, торговцы овощами, – и все они рассказывали, как после введения в действие NRA они были вынуждены либо сокращать свою деятельность, либо, в некоторых случаях, закрывать предприятия[114].
Даже из материалов, собранных самими службами, занимавшимися внедрением NRA, видно, что он совершенно не помог экономике США выбраться из Великой депрессии. Консультативный совет по вопросам потребителей NRA сообщал о гигантском росте цен, о фиксировании цен, о регулировании объемов производства и о преследованиях эффективных предпринимателей – и всё это во вред потребителю. Отдел исследований и планирования NRA отмечал, что зарплаты в стране растут, однако розничные цены растут быстрее. Согласно выводам отдела, зарплата в январе 1935 г. в реальном выражении оказалась ниже уровня июня 1933 г., когда NRA вступил в силу. Комитет по надзору за восстановлением национальной промышленности, возглавлявшийся юристом Кларенсом Дэрроу, расследовал огромное количество жалоб на NRA. В своем первом докладе Комитет, после некоторых внутренних споров и разногласий, выступил с резкой критикой NRA. Отмечалось, что многие кодексы стимулировали «вытеснение мелких предприятий» и были нацелены на «усиление власти крупных» корпораций. Профессор Йельского университета Ирвинг Фишер провел свой анализ эффективности ТКФ и сказал Рузвельту, что «NRA замедлил восстановление экономики страны и в особенности замедлил процесс трудоустройства безработных»[115].
Несмотря на растущее недовольство NRA, Рузвельт оставался его сторонником. Он, правда, заменил Хью Джонсона на юриста Дональда Ричберга, но предпринял этот шаг лишь для того, чтобы ублажить критиков. Были внесены и еще кое-какие косметические изменения – для некоторых предприятий мелкого бизнеса в небольших городах были смягчены ограничения, введенные NRA, в некоторых кодексах появились статьи, устанавливающие более низкие расценки за женский труд. Но эти изменения только вызывали новые вопросы: Можно ли теперь предпринимателям переводить свой бизнес в маленькие города, чтобы избежать предусмотренных NRA ограничений? Можно ли теперь предпринимателям, чтобы сэкономить на расходах по зарплате, увольнять мужчин и вместо них нанимать женщин? Чем больше старался Рузвельт подправить NRA, тем более сложным и запутанным он становился.[116]
В конце концов в мае 1935 г. по итогам судебного разбирательства по делу братьев Шехтеров, занимавшихся продажей кошерных цыплят в Бруклине, NRA был упразднен. В работе предприятия Шехтеров тоже были нарушения, из-за которых Фред Перкинс, Роза и Сэм Марковиц и Джейкоб Магид угодили в тюрьму. Чтобы не повторить их судьбу, Шехтеры наняли сильную команду юристов во главе с адвокатом Джозефом Хеллером, перед которой были поставлены две цели: защитить Шехтеров от тюрьмы и попытаться доказать неконституционность NRA. При рассмотрении дела в Верховном суде прокуроры обвинили Шехтеров в том, что зарплаты, которые они платили работникам, были ниже минимального уровня, предусмотренного кодексом; в том, что они продавали больных цыплят; и в том, что они разрешали покупателям самим выбирать понравившегося им цыпленка, а не требовали, чтобы покупатели брали из клетки первую попавшуюся птицу[117].
108
Margaret Slamey to William Borah, April 28, 1934; газетная вырезка: “Sentences 2 in NRA Price Cut: Judge Baer Orders Jail for Markowitzes in Dry Cleaning War,” no date, Borah Papers, LC.
109
R. W. Johnson to N. J. Harkness, April 28, 1934, in Borah Papers, LC.
110
“Cruel and Unusual,” Washington Post, April 22, 1934; “Tugwell Vs. Maged,” New York Herald Tribune, April 23, 1934. См. также газетную вырезку “Jailing of Tailor Called Necessary,” no date, Borah Papers, LC.
111
Washington Post, April 22, 1934; New York Herald Tribune, April 23, 1934. Магид скончался от рака в 1939 г. в возрасте 54 лет. См.: Time, April 10, 1939.
112
Oneida Cedar & Lumber Company to Hugh S. Johnson, August 24, 1934; A. Rollman to William Borah, 28 August 28, 1934, in Borah Papers, LC.
113
C. J. Gilbert to William Borah, August, 10, 1934, in Borah Papers, LC.
114
Armand L. Friedlander to Borah, August 8, 1934, in Borah Papers, LC.
115
Irving Fisher to Roosevelt, August 30, 1934, in Irving Fisher Papers, RPL. Фишер писал: «Если бы не страх работников и нанимателей, вызванный некоторыми положениями Нового курса, то, думаю, мы могли бы выйти из депрессии много месяцев назад…» См. также: Bellush, The Failure of the NRA, 66, 161, 142–146. Подробнее о деятельности комиссии Дэрроу см.: Stephen J. Sniegoski, “The Darrow Board and the Downfall of the NRA,” Continuity (Spring/ Fall 1990), 63–83.
116
Bellush, Failure of the NRA, 136–141, 145, 148, 158–168; Ellis W. Hawley, The New Deal and the Problem of Monopoly (Princeton, N.Y.: Princeton University Press, 1966); Ohl, Hugh Johnson.
117
Hadley Arkes, The Return of George Sutherland: Restoring a Jurisprudence of Natural Rights (Princeton, N.Y.: Princeton University Press, 1994), 84–86; Hawley, The New Deal and the Problem of Monopoly, 128–129.