Страница 23 из 35
Относительная депривация – это несколько другое явление. Относительная депривация представляет собой ощущение социальной обездоленности, которое вызывается сравнением с какой-то точкой отсчета. Такой точкой отсчета может быть другой человек, общественная группа и даже норма социальной справедливости, принимаемая и одобряемая данным индивидом. Ведь чувство относительной депривации появляется в тех случаях, когда из такого сравнения вытекает следующее: согласно оценке данного индивида он не получает того, что ему полагается по праву. При такого рода сравнениях наиболее частым мерилом выступает заработная плата по месту работы или же доходы, хотя, естественно, относительная депривация может также возникать по отношению к другим измерителям социального неравенства. Относительная депривация встречается не только в группах с низкими доходами, хотя там мы сталкиваемся с нею чаще всего. Относительную депривацию может испытывать, к примеру, врач при сравнении своих заработков с заработками коллег на той же самой должности в других странах Европейского союза, или пенсионер, сравнивающий величину своей пенсии со средней зарплатой на родине, или младший научный сотрудник из института Польской академии наук, сравнивающий свои заработки с доходом помощницы (ассистентки) какого-нибудь начальника в крупной промышленной корпорации. Таким образом, относительная депривация представляет собой субъективное ощущение бедности. Уже Сенека Младший в «Нравственных письмах к Луцилию» писал: «Non qui parum habet, sed qui plus cupit, pauper est», или: «Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше»[35]. Именно чувство того, что «мне полагается больше», является ядром явления относительной депривации.
Относительная депривация появляется в тех случаях, когда соблюдены по меньшей мере два предварительных условия. Во-первых, определенная система неравенства должна быть общественно видимой, а во-вторых, должен существовать какой-то принцип справедливости, который в этой системе неравенства нарушается. Общественная видимость определенной системы неравенства означает, что принадлежащие к ней виды неравенства не скрываются от общественного мнения, что информацию по поводу формы этой системы неравенства можно добыть относительно легко, так как она находится в публичном доступе (например, в прессе или интернете публикуются размеры заработков, которые могут быть достигнуты на тех или иных конкретных должностях в польской экономике).
Если вдобавок к этому пространство публичной жизни открыто для свободного общественного коммуницирования и свободного объединения в группы, то можно ожидать, что наступит кристаллизация таких групп интересов, члены которых ощущают схожую разновидность относительной депривации. Соблюдение названных условий чаще всего ведет к совместным действиям, иными словами к вхождению в сферу публичной жизни таких группировок, члены которых не только характеризуются похожим типом ощущаемой ими относительной депривации, но и, кроме того, формулируют групповую идеологию, которая делегитимирует систему неравенства, являющуюся источником конкретной относительной депривации, и вместе с тем легитимирует требования членов данной группы по изменению их социальной позиции относительно других групп, составляющих для нее точку отсчета. Примером могут быть совместные, коллективные действия разных групп польских трудящихся, которые часто проводят демонстрации перед канцелярией главы Совета министров с целью ликвидации тех проявлений неравенства, которые для демонстрантов служат причиной болезненного чувства относительной депривации (это касается медсестер, анестезиологов, горняков, крестьян и даже полицейских).
Когда тот или иной конкретный тип относительной депривации широко распространен, а возможности устранения причин этого явления правящими властями ограниченны, можно ожидать вспышки бунта или массового отказа от гражданского повиновения (сравн.: Gurr, 1970). Если удовлетворение требований по устранению мучительной и повсеместно ощущаемой относительной депривации могло бы нарушать идентичность существующей общественно-политической системы, мы имеем дело с предреволюционной ситуацией, которая при возникновении любого предлога может перерасти в революцию.
Три категории неравенства и публичная жизнь
Разные системы неравенства можно сгруппировать в три основные категории: социальные виды неравенства, политические виды неравенства, а также экономические (материальные) виды неравенства. Каждая из этих трех разновидностей неравенства оказывает влияние на форму публичной жизни. Однако это влияние не является единообразным, поэтому каждую из только что выделенных категорий следует обсудить отдельно.
Применительно к социальному измерению разные виды неравенства, которые ставятся под сомнение, особенно на основе меритократического принципа справедливости, касаются двух вопросов: 1) шансов на достижение лучших позиций в социальной структуре – шансов, которые отнюдь не равны для всех взрослых членов определенного общества; 2) отсутствия пропорциональности между тем, что индивид вносит от себя в рамках общественного разделения труда, и тем, что он получает взамен. Неравенство шансов не нужно понимать как отсутствие одинакового для всех доступа к отдельным статусным позициям или должностям. Такого механически понимаемого равного доступа не существует ни в каком обществе (и существовать не может), ибо целого ряда статусных позиций или должностей можно достигнуть лишь после приобретения определенной квалификации, которая дает возможность компетентного функционирования в ролях, приписанных к этим позициям (должностям). Не может быть равного для всех доступа к должности, например, врача, мостостроителя или университетского профессора. Чтобы добиваться этих должностей, надо сначала достигнуть соответствующего уровня и профиля образования. Следовательно, образование служит фактором, посредничающим в достижении желательных должностей, а его адекватный уровень и профиль открывают дорогу к одним должностям и закрывают к другим. Тем не менее, однако, чем выше уровень образования, тем шире открыта дорога к занятию самых разнообразных профессиональных позиций, которые, в свою очередь, служат главным фактором, играющим решающую роль в том, насколько статусной будет позиция и должность индивида (Domański, 1996). Но это наверняка не единственный фактор. Из социологических исследований вытекает, что не менее существен здесь и фактор социального происхождения. «Влияние социального происхождения, – пишет Доманьский, – это, в свою очередь, экономические ресурсы родителей, культурный капитал, охватывающий, среди прочего, передачу детям компетенций и навыков в области умения эффективно справляться с жизненными проблемами, а также „социальный“ капитал, проистекающий, в частности, из знакомства с „нужными“ людьми, которые облегчают профессиональный старт или – в случае их отсутствия – ограничивают возможности» (Ibid., 1996: 41). Как мы видим, относительно простой принцип равенства шансов значительно усложняется, когда мы соотносим его с замысловатой, порой запутанной тканью социальной жизни вместе с сетью встречающихся в ней взаимоотношений и взаимозависимостей.
Те или иные виды социального неравенства иногда оспариваются и в тех случаях, когда вознаграждения (например, в виде заработков) несоразмерны затратам, которые должен нести индивид, чтобы достичь определенного общественного положения или должности (здесь имеются в виду, например, затраты в виде многих лет обучения и совершенствования своей квалификации, а также связанного с этим расходования времени и денег). Другими словами, несправедливо – в соответствии с этим принципом, – чтобы батрак в деревне зарабатывал столько же, сколько, к примеру, выпускник высшего учебного заведения, начинающий научную карьеру. Правда, несовместимость вознаграждений с затратами нарушает меритократический принцип социальной справедливости, но может согласовываться с другим принципом, эгалитарным.
35
Перевод С. А. Ошерова. М.: Наука, 1977.