Страница 14 из 25
«Положение новгородского владыки было совершенно исключительное: как епископ он стоял во главе Новгородской Церкви; как председатель Совета господ – во главе управления; избранный вечем, и к тому же пожизненно, он являлся совершенно независимым, но, будучи избранниками народа, все новгородские епископы неизменно проявляли выдающийся патриотизм. Среди новгородских владык было много талантливых людей и выдающихся не только церковных, но и государственных деятелей»[31].
Формально архиепископ не занимал главного поста в Новгородской республике. Да и вообще, такого поста в Новгороде и не существовало. Функции исполнительной власти распределялись между посадником, тысяцким, служилым князем и архиепископом. Каждый из них руководил своим сектором жизни республики. Однако совокупность властных полномочий, которыми обладал архиепископ, дает право утверждать, что он, если не юридически, то фактически, являлся главой Новгородской республики.
Такого мнения придерживались многие известные специалисты по истории средневековой Руси. Г.П. Федотов писал: «В Совете Господ председательствовал архиепископ. В сущности, именно он был “президентом” республики, если искать современных аналогий. Посадник был первым министром, главой победившей партии»[32].
«Высшим должностным лицом вечевой республики, – утверждает профессор Р.Г. Скрынников, – был архиепископ, имевший свое войско и хранивший новгородскую казну»[33]. «Владычний полк» был одним из самых боеспособных воинских формирований. Он нередко самостоятельно выполнял боевые операции.
Во Владычьем полку служили не только новгородцы, но и бояре, и даже князья с Нижней Руси. Так, например, князь Рюрикович, потомок великого князя Ярослава Всеволодовича, Дмитрий Галицкий был согнан с удела московскими боярами. Тогда несчастный Дмитрий Галицкий бежал в Господин Великий Новгород. Там никогда не выдавали беглецов ни Москве, ни Орде. Данных о жизни Дмитрия в Новгороде не сохранилось. Если бы у него была достаточно сильная дружина, он смог бы стать служилым новгородским князем. Но таковой у Дмитрия не было, и он поступил на службу к новгородскому архиепископу и стал командовать его дружиной – «владычным полком».
Архиепископ имел большое влияние на внешнюю политику Новгородской республики. Новгородцы начинали войну и заключали мир не иначе, как испросив на то благословение архиепископа.
Как уже говорилось, после Аркадия все новгородские владыки выбирались вечем. Следующим выборным владыкой стал Иоанн II.
По смерти Иоанна в 1186 г. архиепископом был избран его брат Григорий, а в 1193 г. – Мартирий из Русы. После своего избрания они были посвящаемы киевским митрополитом. После Мартирия в 1201 г. вече избрало Митрофана. Сразу после избрания он был введен во владычество и правил духовными делами, прежде чем митрополит, пригласив его для посвящения, утвердил народный выбор.
В 1211 г. новгородцы изгнали этого владыку и избрали другого, Антония. Но позже мнения на вече разделились – одна часть горожан выступала за старого, другая – за нового владыку. Спор предоставили на разрешение митрополиту. Тот встал на сторону Митрофана, за которого было большинство новгородцев. В Новгороде образовалось две партии, одна выступала за «монархический принцип» в церковных делах: она толковала о подчинении митрополиту. Другая часть горожан хотела, чтоб церковное управление сообразовалось с местной гражданской свободой и независимостью.
Когда в 1229 г. вече стало выбирать архиепископа, некоторые орали: «Кого даст нам митрополит, тот нам и отец». Однако все-таки взяла верх партия народная. Митрополиту не предоставили назначать архиепископа по своему усмотрению, и митрополитом посвящен тот, кто был избран по жребию на вече.
Большую роль в религиозной жизни Великого Новгорода сыграл мужской Юрьев монастырь, расположенный в 5 км от Новгорода на берегу Волхова у истока его из озера Ильмень.
По преданию, монастырь основал князь Ярослав Мудрый в 1030 г. Он имел христианское имя Георгий, которое русские люди обычно произносили как Юрий. Первое же летописное упоминание о монастыре относится к 1119 г., когда мастер Петр по повелению княжившего в Новгороде Всеволода Мстиславича заложил каменный Георгиевский собор.
В 1194 г. игуменом Юрьевского монастыря стал Савватий. Его настоятельство продолжалось 32 года.
«На протяжении этой трети века Юрьев монастырь изменил свой статус. Основанный в 1119 г. как княжеский, он приобрел новое качество, став главным общегородским, вечевым монастырем уже в первые годы игуменства Савватия. Хотя в 1198 г. в нем хоронят детей тогдашнего новгородского князя Ярослава Владимировича, что как будто свидетельствует о сохранении традиционного княжеского статуса, однако организатором погребальной церемонии, как это следует из берестяной грамоты № 601, был глава администрации Новгорода посадник Мирошка Несдинич.
Сам Мирошка, приняв перед смертью в 1203 г. пострижение в Юрьевом монастыре, был похоронен там же, а в 1207 г. рядом с ним хоронят его сына, посадника Дмитра. Уже после смерти Савватия, в 1230 г., в Юрьевом монастыре погребают посадника Семена Борисовича. Не противоречит этому статусу монастыря продолжающееся использование его и как усыпальницы членов княжеской семьи – княжича Федора Ярославича в 1233 г. и его матери в 1244 г.
Изменился при Савватии и статус самого юрьевского настоятеля. Если в 1194 г. он был поставлен в игумены, то умирает в 1226 г. с титулом архимандрита. Это изменение титула, на первый взгляд, следовало бы связать с обычным в церковной практике повышением ранга монастыря, если бы Савватий и все следующие за ним юрьевские настоятели назывались “юрьевскими архимандритами”. Но их титул звучит иначе: “архимандрит новгородский”, что нуждается в осмыслении и объяснении. Необходимость в специальном анализе этого титула диктуется и тем обстоятельством, что в летописные списки должностных лиц Новгородского государства включены только пять категорий высших сановников: князья, посадники, тысяцкие, епископы (архиепископы) и интересующие нас архимандриты, что указывает на исключительную важность “новгородских архимандритов” в системе боярской государственности.
Наиболее существенным признаком, отличающим “новгородского архимандрита” от прежнего юрьевского игумена, является его избрание не монастырской братией, а “всем Новгородом”, т. е. совокупностью светских и духовных властей Новгорода. Вот как излагает новгородская летопись обстоятельства избрания преемника Савватия в 1226 г. Перед своей кончиной Савватий призвал архиепископа Антония, посадника Иванка Дмитровича “и всех новгородцев” и сказал братии и всем новгородцам: “Изберете собе игумена”. Они же сказали: “Кого ты благословиши”. Он же назвал Саву Гречина, попа приходской новгородской церкви святых Константина и Елены, который и был поставлен игуменом 8 марта 1226 г., т. е. более чем за месяц до смерти Савватия. Преемник Савватия в этом контексте называется игуменом, но это никак не отменяет совершенно нетрадиционной процедуры его избрания.
Такая же общегородская процедура лишила в 1230 г. должности Саву и привела на его место другого настоятеля. Во время городских волнений новгородцы вывели из Хутынского монастыря игумена Арсения, которому “князь Ярослав Всеволодович, владыка Спиридон и весь Новгород” дали игуменство в Юрьевом монастыре, а Саву этого игуменства лишили, после чего он разболелся и умер. И в этом случае титулование Арсения игуменом находится в некотором противоречии с процедурой получения им юрьевского настоятельства. Определенную ясность в эти титулатурные сложности вносит летописное сообщение 1270 г.: “Преставися Варламъ, игумен святого Георгия, архимандритъ новгородьскыи”.
Из цитированного сообщения следует, что, принадлежа одному лицу, это все же были функционально различимые титулы, один из которых обозначал отношение настоятеля к пасомой им братии, а другой – его отношение к Новгороду как социальной и государственной структуре.
31
Муравьев М.В. Новгород Великий: Исторический очерк и путеводитель. Ленинград: Комитет популяризации художественных изданий при Государственной Академии истории материальной культуры, 1927. С. 73–74.
32
Федотов Г.П. Республика Святой Софии // Народная правда. Нью-Йорк, 1950. № 11–12.
33
Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М.: Издательство имени Сабашниковых, 1994. С. 9.