Цивилизованная западня

И с каким же садистским удовольствием двадцать вооруженных до зубов и обученных только гадить и убивать диверсантов обнаружили беззащитных поселенцев.

Не кто иной как сам американский бог послал им этот подарок. Ведь они, идущие в авангарде цивилизации, представители избранной нации, имеют полное право убить этих «дикарей» и забрать себе все, что пожелают.

А желания у них, как всегда, оказались что ни на есть животные. Войдя в деревню, ни секунды не раздумывая, они расстреляли из своих современных автоматов всех мужчин, детей, стариков и сексуально непривлекательных женщин. Пять молоденьких африканок временно оставили в живых и держали на привязи в одном бунгало, чтобы в любое время иметь возможность удовлетворять свои животные инстинкты. Домашний скот забили и съели в первую же неделю экспансии.

В общем, начало мега важной для региона и всего человечества операции по насаждению демократии прошло успешно.

В следующие шесть месяцев эти «герои» своей нации и «освободители» вселенной трижды делали вылазки в ближайший крупный город для выполнения поставленных перед ними задач, а именно организации взрывов на социально значимых объектах города. Детская больница, два местных банка и совсем недавно отреставрированный автовокзал стали местом трагедии для десятков мирных жителей.

Мерзко харкнув, сильно шатаясь Сандерс направился к клетке, в которой, поджав колени под грудь, сидели двое африканских мужчин.

Никто не приказывал брать пленных, но эти «благородные» воины каждый раз прихватывали кого-нибудь из города, чтобы потом в дни томительного безделья наслаждаться своей властью над безоружными жертвами.

– Ну что, обезьяны, сидите? Наверное, думаете: «отпустят нас прыгать по лианам или пристрелят как собак бешеных?» – подошел он вплотную к клетке и ухватился руками за железные прутья, – В зоопарк продадим! – вдруг засмеялся он как гиена, – Хотя нет. Никто на вас ходить смотреть не будет. Вы там и так повсюду. Уродливые твари! Заполонили весь цивилизованный мир, – резко прервав свой шизофренический смех, промычал вусмерть пьяный солдафон, – Мы вас съедим. Да! Точно! Сожрём, и потом высрем.

Две пары испуганных глаз смотрели на это брызгающее слюной существо, и страх в их сознании смешивался с ненавистью к своим поработителям.

Оказавшись не в то время и не в том месте, сорокалетний детский врач Карим Лоуис и двадцатидвухлетний автомеханик Барак Бальде были схвачены, а затем заключены в клетку, предназначенную для транспортировки диких животных.

Возвращаясь с очередного смертоносного задания, кучка одобренных цивилизованным обществом террористов, как всегда ради забавы решили разрушить еще две человеческие жизни.

– Ты что там с ними целуешься? – подошел к Сандерсу еще один бесстрашный вершитель судеб Тед Майлз, – смотри, долго будешь их облизывать, сам почернеешь.

– Кретин ты, Майлз! Мне именно сейчас пришла в голову гениальная мысль. Мы сожрем этих тупых обезьян. Как тебе моя идея?

– У-у…! Я смотрю, Мэтт, ты совсем уже одичал в джунглях. Это же они дикари, а не мы. Точно тебе говорю, из-за своих лобзаний с черножопыми ты сам превращаешься в одного из них.

– Хоть ты и долбаный ублюдок, Майлз, но в одном прав, они должны сами сожрать друг друга. Зови Гитлера и остальных. Сейчас мы будем наблюдать, как на заре двадцать первого века, в эпоху технического прогресса посреди африканских джунглей до сих пор процветает каннибализм, – практически провопил психопат Сандерс.

Но что касается психического расстройства с проявлением крайней жестокости, то в этом плане среди прочих особенно выделялся Билл Уокер по кличке Гитлер. Свое прозвище он получил из-за внешнего сходства с некогда жившим диктатором. Такой же низкий, щуплый, с маленькими излучающими безумие и жестокость глазами. И безумие это было не напускное. Дикий Билл, как еще его называли сослуживцы, имел реальный медицинский диагноз – садистическое расстройство личности.

И в этот «благородный» отряд он попал не случайно и не по ошибке. Таких как Уоккер селекционируют и дрессируют на секретной военной базе в Окленде специально для участия в самых бесчеловечных операциях, где уровень жестокости и цинизма переходит все мыслимые границы. Акции устрашения на оккупированных территориях, зачистки, расправы с собственными солдатами в случае неповиновения… не обходятся без таких вот «Гитлеров». Опыт не единожды показывал, что далеко не каждый солдат согласится выполнять противные разуму нормального человека приказы зверствовать, насиловать, пытать любого, на кого покажут пальцем, невзирая на то, старик это, женщина или ребенок.

Гитлер, будто предчувствуя праздник для своей больной души, и без приглашения появился на пороге своего бунгало, в котором он располагался абсолютно один.

– О! Гитлер! – заметил его Сандерс, – поднимай шум! Пусть все тащат сюда свои ленивые задницы.

Не реагируя на призыв Сандерса, Дикий Бил демонстративно медленно, держась обеими руками за автомат, как коромысло лежащий у него на плечах, подошел к ним.

– Мэттью, Тедди, что вы здесь затеваете? – тихим голосом маньяка протянул Уоккер.

– Гитлер! – помпезно воскликнул Сандерс, – пришло время убедиться самим и показать всему миру, что эти дикие обезьяны безжалостно пожирают друг друга.

Гитлер перевел взгляд на дрожащих от страха пленников.

– Мэттью, да ты просто гений! – заблестели глаза у кровожадного мясника, – их надо раздеть! Дикари должны быть голые! – посыпались фантазии его искалеченной психики.

– Всё, Гитлер завелся, – предвидя безудержное веселье, усмехнулся Майлз.

– Давай, Билл, зови остальных. Сейчас оторвёмся, – подогревая его азарт, прохрипел Сандерс.

Воодушевленный идеей, Гитлер вскинул автомат и выпустил две очереди в небо.

– Ю-ю-ю-ха! Шоу начинается! Хватайте попкорн и кока-колу. Вас ждет сюрприз от режиссера Мэтта Сандерса, – оббежал Уоккер немногочисленные бунгало, в которых маялись от безделья солдаты самой демократичной армии в мире.

Единственной дверью, в которую не решался постучать даже напрочь свихнувшийся Гитлер, была дверь бунгало командира этого сумасшедшего отряда – полковника Брайана Трея.

Полковник ценился руководством за то, что он умел наводить страх даже на таких, мягко говоря, дерзких подчинённых.

Он понимал с кем имеет дело и лишний раз не вмешивался в их кровавые игрища. Но если речь шла о чем-то или ком-то значимом в стратегическом или геополитическом плане, то нарушение его приказа влекло за собой самое суровое наказание. А именно смерть.

Сорокавосьмилетний полковник за свою долгую карьеру успел побывать в самых горячих точках вечно раскалённого от локальных воин земного шара. Под его руководством были успешно выполнены десятки порой откровенно гнусных операций. И бывало, что в первые дни знакомства со своим новым личным составом, ему приходилось демонстративно убивать одного из тех, кто хоть на йоту ставил под сомнение его железобетонный авторитет.

Трей был циничным, расчетливым и хладнокровным. Даже самых отъявленных головорезов бросало в холодный пот от его непроницаемости. В его умных хищных глазах никто никогда не видел ни страха, ни сомнений, ни удивления. Его лицо не выражало эмоций, и от этого становилось не по себе любому, кто с ним общался.

За его спиной шутили, что он не человек вовсе, а разработанный в Пентагоне и идеально созданный робот. И если бы не ранения, которые порой доводилось видеть, то в это мог бы поверить даже самый закоренелый скептик.

Когда полковник вышел из своего бунгало, возле клетки уже собрался весь отряд, за исключением двух дежуривших на караульных вышках бойцов и лейтенанта Джима Пирса, который никогда не учувствовал в подобных событиях.

Обнаженные пленники стояли на коленях в окружении раззадоренной толпы. Смех и пошлые реплики заглушали мольбы о пощаде, которые без остановки повторял Барак Бальде.