Мёртвая Петля

— Это подло… — Хоук не договорил и вырвался из его рук, камнем падая вниз. Японец успел только разогнаться, когда понял, что он едва не упустил из виду, задумавшись о судьбе девочки. Земля прямо под ними покрывалась чёрными волдырями, из которых пузырями выбиралась лава.

Человекообразное существо с огненным луком в руках методично стреляло по чёрным сгусткам, вырывающимся из земли. Они то закрывались, то открывались вновь. Подняв голову, Тая прошептала:

— Ангелы…

Мидорикава вытащил из-за спины, где только что было пустое пространство, древний тёмный меч и пронзил изменившееся до неузнаваемости человеческое тело.

«Спасибо вам», — прозвучало у него в голове. Пепел опустился в одну из дыр.

— Наступать нельзя, — отчеканил японец, паря в сантиметре над землёй. — Провалимся прямиком туда…

Хоук смотрел куда-то в сторону; поймав его взгляд, Мидорикава инстинктивно поднял лезвие, готовый защищаться. Из чёрного водоворота вместе с очередной порцией огня выскочил человекообразный демон, ловко приземлился на крыльце и толкнул дверь. Его движения были нечеловечески быстрыми и точными, и походка отличалась от смертной — он перемещался, но не ходил.

— Это… — Мидорикава непонимающе тряхнул головой. — Не понимаю… падший?

Хоук издал сдавленный стон.

— Нет. Это Кайл.

***

Полина лежала на деревянном полу, рассматривая дыры в потолке и серое-серое небо. Только что через эти дыры выскакивали один за другим её друзья: Тая, чтобы убить Андре, и Кендалл, чтобы убить Сору. Она не знала, кто осуществил свой план, а кто нет, но была уверена, что в живых не осталось никого, кроме неё. Их разумы захватили слишком быстро. Тая сопротивлялась, хотя по номеру отряда она была слабее Кендалла, а вот Лайт оказался одержим буквально через несколько минут. Видимо, дело в силе характеров, а номера и цифры никому не нужны.

Согнувшись пополам, он вытер кровь с губ и подбородка и медленно выпрямился. Горло саднило, глаза жгло огнём, но при этом в теле присутствовала неестественная лёгкость. Передвигаться было непривычно, словно он управлял воздухом. Выбравшись из чрева своего прародителя, он без проблем перебрался на крыльцо дома, не беспокоя своих дремлющих братьев. То, что разверзлись чёрные ходы, не должно пробудить их.

Полина пошевелила руками. Прикованы — впрочем, как и ноги. Её буквально приколотили к полу, лишив возможности подвинуться или встать. Поэтому кровь Андре, повисшего на втором этаже, капала ей на лицо. Из одежды на теле было лишь нижнее бельё, и некоторые места оказались покрыты укусами, когда девушка пришла в себя. Её заточили, потому что номер Второй. Её не убили, потому что номер Второй. Она кому-то здесь нужна, потому что номер Второй. Но если номера не значимы, в чём дело?

Он чувствовал острую боль в тех местах, где коснулись тела ладони прокажённой. Но это была не его боль, а боль его старого тела, которое, увы, ещё пригодится. Как же удачно ему на голову упал этот сосуд! Он едва не лишился рассудка от радости, а его долгожданное тело-сосуд — от страха, но вселение произошло успешно. Сосуд хороший, сильный, поэтому он всё ещё сопротивляется: руки и ноги не деформируются, сердце до сих пор бьётся, да и голова почему-то одна и человеческая, а не как положено. Ну, ничего. Для герцога это никогда не было проблемой.

Полина закрыла глаза и прислушалась. Кто-то идёт к ней. Тот ли человек, который пытал её? Тот ли, который пытался её съесть? Человек ли? Девушка ясно помнила сильные тёплые руки, которые укладывали её на пол, когда она пыталась покончить с собой раньше, чем придут враги. Никаких вариантов, это либо свихнувшийся союзник, либо сам владыка демонов.

Сам владыка демонов…

Полина открыла глаза. Нет, отец ею не интересовался. Вплоть до сегодняшнего дня. Неужели его воплощение приходило прямо сюда? Она обязана немедленно сообщить ребятам.

Но ребята мертвы, а поддержка далеко, на другом континенте.

— Привет, — сказал Кайл. — Прохладно, не так ли?

Вздрогнув, Полина резко повернула голову. Это могло быть только иллюзией. Кайл сейчас где угодно, только не в России. Она видела его изорванную одежду и кровоподтёки на руках, видела взлохмаченные волосы и нахальную улыбку. Только глаз не видела.

— Очень холодно, — произнесла Полина. Лежать почти раздетой на полу неотапливаемого дома посреди марта — не то, к чему стоит стремиться. — Ты ненастоящий?

— Кто? — он наклонил голову к плечу, и чёлка сдвинулась в сторону. Глазные яблоки потемнели и налились кровью. — Он настоящий, пока что. Но с тобой беседует герцог Данталион.

— Тот, что превращается в муху?..

— Тот, что слышит все твои мысли и знает все твои чувства, глупая девчонка, — хмыкнул герцог, перемещаясь и оказываясь строго напротив неё. — Неужели никто не осведомлён, какая у Него великая армия? Тебе не стыдно, дочь Владыки?

— Делайте со мной, что хотите, — Полина отвернула лицо, смотря на обуглившийся старый ковёр около стены. Ей было всё равно, за исключением одного — она всё ещё видит Кайла. Полине не хотелось, чтобы он остался в её памяти именно таким.

— Я знаю, чего ты хотела от этого парня, — сообщил герцог в теле Кайла, опуская ладонь на её оголённый живот и медленно проводя выше. — Все твои помыслы и желания видны Данталиону. Владыка хотел от тебя двух вещей: чтобы ты послужила его сосудом и чтобы ты умерла с удовольствием, когда отслужишь. К сожалению, первого так и не вышло: Он не учёл состояние твоей матери в момент зачатия, и из тебя получился неудачный слабый сосуд. Но приказа удовлетворить твою мечту никто не отменял.

— Неправильно исполняете, — произнесла Полина. — Я была влюблена в Кайла, но никогда не хотела, чтобы это произошло именно так.

— Да? А я-то так обрадовался, когда он свалился ко мне в логово. От смерти спас, можно сказать, одолжил свой великий разум, чтобы он наконец сделал то, чего ты так желала. Разве не замечательно?

— Нет. Впрочем, я уже сказала, делай, что хочешь. Но я закрою глаза…

Она не успела зажмуриться и заметила, как рука полугерцога дрогнула над её неравномерно дышащей грудью. Полина приподняла голову, хотя это было очень тяжело после долгих неподвижных часов. Пальцы сжались в кулак, и рука медленно потянулась обратно, от неё.

— Во-первых, они борются с моими братьями, какие-то непонятные крылатые люди, — сказал Данталион. — Во-вторых, я бы никогда не сделал это без её разрешения, …ный извращенец, — сказал Кайл. — Откуда они взялись? Что за беспредел творится в нашем царстве? — спросил Данталион. — Если это не прекратится, убей меня, — сказал Кайл. — Как жаль, всё мешает исполнению твоего желания! Может, ты бы хотела поговорить с этим парнем на прощание? — Может, ты бы хотел оставить моё тело, тупой ублюдок? — Насколько грубы нравы у современных живых! Как пополнится вскоре семья на полях Наказания. — Свали обратно… — Только в твоём теле… — Не трогай её… — Тогда я заберу тебя с собой…

Полина хотела крикнуть что угодно и вмешаться в этот ужасный разговор, но из горла вырвался только необузданный клочок рыдания, а из глаз брызнули слёзы. Она слишком долго хранила молчание и спокойствие, но не могла видеть, как Кайл рядом с ней превращается в не-Кайла и спорит сам с собой.

Герцог устало повернул голову.

— Ну, что? Слёзы по сценарию? О Владыка, за что мне эта работа… Эти тела упорно не хотят соединяться друг с другом. А я-то думал, что доставлю им наслаждение. Людям ведь только это и нужно.

Снаружи послышался лязг клинков. Полина приободрилась, подсознательно понимая, что это, скорее всего, иллюзия или галлюцинация.

— Давайте договоримся, герцог? Вы отпустите… свой сосуд и доставите меня отцу. Наверное, я пригожусь Ему.

— Ты Ему не нужна, — равнодушно сказал Данталион. — Вот этот парень будет посильнее, если я приведу его вниз… Видишь? Он уже не сопротивляется. А тебя я, наверное, убью. Да, так будет проще.

Полина подалась вперёд, но смогла только выгнуться и порезала руки и ноги о колючие путы. На языке лежали прощальные слова, в рукаве оставался козырь, в сердце теплилась надежда, и она знала, что не всё потеряно. Демон вырвал её душу руками Кайла.