Мёртвая Петля

— Спасибо… ты такой молодец! Увидел, что ли? А про землю, это правда?

Эйден неопределённо что-то буркнул, не желая вдаваться в подробности. Его глаза, обычно зелёные, всё ещё отсвечивали розово-синим. Отодрав от Шона заикающуюся от плача Эмили, врач протянул обоим по бутылке воды и помог поставить бойца на ноги.

— С ядом позже разберёмся, если ты не возражаешь. — Нетвёрдо стоявший на ногах Ламберт только качнул головой в знак согласия. — Времени нет. Меня другое беспокоит…

— Что? — прошептала девушка, с опаской озираясь по сторонам. — Эта женщина?

— Она, — хмуро кивнул Картер. — И Кайл. Вернее, то, что его…

Снизу донёсся звук разбиваемого стекла, жуткий надрывный хохот Матери. Всех троих царапнуло по сердцу мощным взрывом негативной энергии, и раздался короткий, быстро оборвавшийся крик боли. Голос принадлежал Кайлу.

========== Часть II. Глава Х. II. Я ==========

Quod erat demonstrandum.

Что и требовалось доказать.

Десятый мир,

США, Вермонт, озеро Шамплейн

2024 год

Последний удар показался Фабиану чересчур мощным: громадной лапищей хозяйка вытолкнула его через окно, и он вместе с осколками и поломанной рамой полетел во двор. До этого момента всё шло более-менее равномерно — женщина в ожидании Источника не позволяла себе обращаться полностью, и в минуты её колебания Третий атаковал вполне успешно. Хотя чем больше она уставала ждать, тем меньше у него было шансов. В какой-то момент чудовищно преображающаяся Мать выпустила обе громадные нескладные руки, будто бы сшитые из сотен чужих, и вместе с ними вышла энергия. Тут уж никакой номер на татуировке не спасёт.

Ударившись об землю и по инерции прокатившись до забора, Кайл вскрикнул и сжал зубы: левое плечо, судя по ощущениям, он безнадёжно вывихнул, локоть от соприкосновения с боковой калиткой хрустнул и заныл, подвеска, как обычно, пытается его придушить, а руки и лицо нещадно исцарапаны осколками стекла. Меч валялся где-то в доме, а из образовавшегося прохода в окне выбиралась хозяйка дома в очередном приступе жадной метаморфозы. Кажется, ей порядком надоело сдерживаться.

— Ты меня достал! — гаркнула женщина, качаясь из стороны в сторону. Её походка напоминала монстров из горячего любимого Кендаллом аниме «Атака титанов», и, заметив это сходство, Кайл не удержался от смешка. — Хуже надоедливой мухи!

— Муху можно прихлопнуть газетой, а не выбрасывать нахрен в окно, шлюха старая! — заорал в ответ Фабиан, с трудом садясь и опираясь о жёсткие доски забора. Было достаточно больно, чтобы ещё немного посидеть тут. — Ты долго красоту наводить будешь? Я и так опасаюсь за психику нашего Источника. Увидит тебя — и кони отбросит, поминай как звали…

Принюхавшись к воздуху, хозяйка приняла свой человеческий облик и тщательно отряхнула одежду от пыли и грязи. Но улыбочка этой блондинки доверия не внушала.

Согнувшись перед неподвижным Кайлом так, что он смог разглядеть каждую морщинку на её лице, женщина прошипела сквозь зубы:

— Вот сейчас он придёт — и посмотрим, кто чего двинет.

Хрипловато и неестественно рассмеявшись, Фабиан плюнул ей в лицо. Рассвирепев, Мать дала волю правой руке, и вскоре шишковатые когтистые пальцы впились в левое плечо наглеца. Судорога боли сотрясла Кайла, он закричал и попытался освободить и без того раненую руку, но обессилел и чуть не задохнулся, чувствуя, как пылает плечо. Может, она бы и окончательно с ним расправилась, но со стороны главной калитки послышалось урчание уезжающего автомобиля. К двору приближались две знакомые фигуры.

По велению хозяйки снова воцарилась тишина. Женщина поднялась, поправила причёску, жадными и голодными глазами впилась в небыстро приближающегося Хоука. Надо было признать, что в сумерках светлый силуэт шефа смотрелся внушительно. Дослушав до конца, что он говорил, Энджел осмотрела двор и серой тенью скользнула в сторону Кайла.

— Ты живой? — спросила она, деловито присаживаясь рядом и распаковывая аптечку.

— Ясен пень, не дохлый, — буркнул парень, настороженно поглядывая на Хоука. — Только не говорите, что вы ездили к Анне Браун.

— К ней и ездили… да не переживай, не о чем там беспокоиться, — девушка проследила за его взглядом и даже не дёрнулась в сторону здоровавшихся врагов. — Так ты в порядке?

— Да, да.

— А зачем тогда орал на всю Америку?! — вскинулась Энджел, сердито скрещивая руки на груди. Косо посмотрев на неё, Фабиан прикрыл лицо рукой и расхохотался. — Мда… ты точно не в себе…

— Как вы с мелким всё-таки похожи, а. Полчаса назад он точно так же на меня дулся.

Убедившись, что раненый не такой уж и раненый, как изображал, Эндж уточнила, где остальные и спасли ли они Эмили. В тот же миг остатки команды показались на веранде. Там же они и остались — спускаться во двор не было ни сил, ни возможности.

Ничья Мать, стоя напротив Хоука, медленно преображалась. На этот раз — окончательно.

— Так долго мы не видели Источников, — скрипела она, стремительно увеличиваясь в размерах. Плотная спина с ломаной линией выпирающего позвоночника горбилась выше крыши, кости хрустели. — Со времён последнего бога на земле. Люди слабы и скучны, а нечисть — нашей же крови и плоти. — Голова чудовища совсем перестала напоминать человеческую: подбородок удлинился, по нему стекала слюна; глаза выпучены, сосуды краснеют на белых яблоках, взгляд мечется по двору; клыки вместо зубов, изорванные губы. Волосы превратились в сероватое подобие грязной соломы, кожа чернела и трескалась. — А потом эта смертная затеяла собирать всех подряд под своё покровительство… и среди наших правнуков и детей росли Источники. Я так ждала… — Ноги не изменились, только потолстели и намертво вросли в землю. Руки были согнуты в локтях: хозяйка дома упиралась кулаками в почву, как горилла. Перевоплощение было завершено. — И этой ночью я наемся вдоволь!

Ужасали не только многоступенчатые кости и суставы, размеры Матери и её злое, жадное лицо. Она была древним монстром, и тем сильнее сшибала её аура. Не хватало кислорода, закладывало уши, кружилась голова. Даже ветхий дом заскрипел и покосился.

На веранде поднялось движение: как обычно, больше всех от ауры монстра досталось чувствительному Шону. Путём угроз и обещаний Эйдену удалось заставить Эмили сбегать в дом в поисках воды, которую они же там и бросили. Ясно, что жертва натерпелась горя, пока её искали, но это противоречило её желанию спасти бойфренда, так что пришлось идти. Ламберт сидел на краю обшарпанного кресла, с пепельно-серым лицом, пытаясь свистящим шёпотом убедить Эйдена, что всё нормально и он ещё не умирает.

— Да помолчи ты, отравленник, — Картер устроил его в кресле максимально удобно, незаметно пощупав пульс на запястье и кожу на предмет температуры. Сердце колотилось как бешеное, тело горело жаром.

— Точно, я же ещё и отравленник… — Шон крепко зажмурился и застонал, заставив друга занервничать. Становилось только хуже, но в дом идти никак нельзя. Вылечить его можно где угодно, только не здесь: с ядами Картер неплохо знаком, но проводить процедуры без капельницы, в метре от беснующейся Матери было чересчур рискованно.

— Ты чего разлёгся? — с удивившей его самого теплотой заговорил Эйден, похлопывая его по плечу. — Здесь всё самое интересное начинается, а ты помирать собрался. Рано, Шон. Посмотри… — Веки Ламберта слабо дрогнули, дыхание на короткий период стало ровным. — Посмотри же… Там Хоук. Они приехали. — Шон с трудом открыл глаза и окинул двор помутившимся взором. — Видишь?

— Вижу, — еле слышно ответил Шон и улыбнулся, сжав горячими пальцами руку Эйдена. — Он опять светится.

Лаватейн не просто светился: он чувствовал себя новогодним фейерверком. Татуировка горела, волосы развевались, ладони будто наливались золотой краской; не было страшно ни капельки. За друзей, за дом, за перепугавшегося таксиста — всегда пожалуйста, но за самого себя он наконец-то был спокоен.

Пусть Анна Браун и была последней сволочью, Энджел оказалась права, взяв его с собой. Впервые за много лет Хоук твёрдо знал, что ему делать.