Страница 2 из 17
Дожив до сорока пяти, Чарида строго уяснила для себя, что в мире нет ничего прекраснее тишины, покоя, домашнего уюта и кубка с горячим пряным вином по вечерам, особенно если нет ни семьи, ни возлюбленного, ни близких людей, способных прогнать одиночество. Однако она никогда ни о чем не жалела, прекрасно зная, не стоит плакать ни из-за пролитого молока, ни из-за испорченного зелья, какие бы дорогие элементы в него бы не входили.
Кто-то, кому не довелось близко узнать знаменитую на несколько королевств чародейку, мог, упиваясь собственной прозорливостью сказать, что она, отрекясь от своей женской сути, положила жизнь на алтарь карьеры и теперь, никому не нужная, влачит одинокое существование. Да, у нее и правда не было детей, но все-таки, положа руку на сердце, Чарида была счастлива. В отличие от домашних кумушек, в чьи обязанности входило рожать да вышивать, она повидала мир и добилась признания, а любовь… Да ну ее в топку эту любовь!
Юность и молодость чародейка пропутешествовала, изучая магию и зарабатывая себе репутацию первосортного целителя и зельевара, ну, а теперь осела в небольшом одноэтажном домишке на краю леса в некотором отдаление от людских поселений. Вот только теперь уже репутация работала на нее, и люди проезжали огромные расстояния, чтобы попасть на прием к знаменитой целительнице и признанному мастеру зельеварения, что приносило приличный годовой доход и тешило самолюбие.
Приближалась полночь, и Чарида, сладко потянувшись в кресле, с сожалением отложила старинный фолиант, посвященный зачаровываннию предметов и изготовлению талисманов – тема для женщин запретная, а потому вдвойне притягательная. Книги о магии «не для женского ума» приходилось доставать тайно, платя порой тройную цену, а все из-за десятка магов, век назад испугавшихся, что талантливые ведьмы и чародейки добивавшиеся успехов и в самых тонких магических искусствах, однажды вытеснят мужчин из Великого Совета Старейшин. Хорошо хоть те доблестные мужи и вовсе не запретили женщинам колдовать, милостиво разрешив заниматься «бабским искусством» — предсказаниями, зельевареньем и целительством.
Напоследок бережно, словно живое существо, погладив потрепанную обложку фолианта, Чарида решительно поднялась из кресла и прошла по небольшой уютной гостиной, туша свечи и лампы. Пора отправляться спать, а то завтра с утра, по всемирно известному закону подлости, явится какой-нибудь трудный клиент, и выспаться уже не удастся. Да и нет ничего хуже, чем ворожить с недосыпа – и свое здоровье подорвешь, и репутацию подпортить можешь.
Стук в дверь застал Чариду на половине пути к спальне. Она недовольно вздохнула и обернулась, глядя в крошечную темную прихожую. Идти открывать не хотелось. Возиться с полуночным незваным гостем тоже. Хотелось нырнуть под теплое одеялко и проспать до утра, но стук повторился, став настойчивее.
— Тьфу! Принесла неладная! Не дадут сегодня поспать! — ругнувшись себе под нос, Чарида, освещая путь масляной лампой, поплелась открывать. Ночь обещала быть тяжелой и бессонной — в такое время ломятся по смертельно важным делам, остальные клиенты, как все нормальные люди, предпочитают отсыпаться.
А нежданный гость продолжал тарабанить в дверь, будто действительно вот-вот умрет, или за ним гонятся голодные волки. Главное, чтобы не оборотни гнались — этих двуличных Чарида на дух не переносила с тех самых пор, как бывший ухажер, оказавшийся оборотнем, наградил ее парой жутких шрамов на теле, но хорошо хоть не укусил, а то б и ей пришлось бы ночами рыскать по миру, а не спать в мягкой постели.
Вспомнив о проклятом бывшем, Чарида запоздало подумала, что хорошо бы иметь под рукой хоть какое-то оружие на случай нападения, но настойчивый стук слишком сильно ее раздражал, чтобы тянуть еще. Отодвинув засов, она резко распахнула дверь и высоко подняла лампу, освещая едва не повалившегося от неожиданности незваного гостя. Точнее гостью — высокую девушку, закутанную в черный плащ-накидку, из-под которого виднелся подол некогда белого платья, пробитого дорожной пылью. Ее красивое, но осунувшееся, изможденное лицо показалось знакомым, однако Чариде понадобилось некоторое время, чтобы опознать гостью с зелеными глазами, настолько сильно изменила ее усталость. Пожалуй, к подобному эффекту могло привести злоупотребление зельем, дающим силу, бодрость и выносливость.
— О, Древние Духи, Аэри! — не сумела сдержать удивленного восклицания Чарида, при виде своей ученицы, которая уже едва стояла на ногах. — Ты? Что случилось?
— Я, — просто ответила Луиза, выдавив слабую улыбку. На большее у нее сил не хватило. — Я замуж вышла. Прошу, можно войти, мастер?
— Конечно, — ошарашено пробормотала Чарида, пропуская в дом девушку. — Замуж? — она выглянула во двор, словно ожидая увидеть еще и супруга Луизы, но кроме пегой лошади у коновязи там никого не было. Хотя ей на мгновение почудилось, будто в седле сидит кошка и вылизывается, но стоило лишь моргнуть и наваждение прошло. С сонных глаз и не такое почудится! — Так неожиданно. А где твой муж?
— Не знаю, — Луиза нервно передернула плечами, проходя в темную гостиную. Даже во мраке ей удалось избежать столкновения с мебелью, ведь этот дом она хорошо знала и нежно любила, как и его одинокую обитательницу, ставшую не просто наставницей, но и практически второй матерью. Ноги и пятая точка ныли после долгого пребывания в седле, но Луиза из последних старалась этого не показывать.— Надеюсь, далеко отсюда.
— Что-то я ничего не понимаю, — заперев для надежности на два засова входную дверь, Чарида расхаживала теперь по гостиной и вновь зажигала недавно потушенные свечи. — Что случилось? И садись ты уже! Садись, говорю, а то того и гляди — упадешь!
— Я замуж вышла, — повторила Луиза, опускаясь в кресло, обитое ситцем. — Вчера, — она быстро взглянула на замысловатые часы, тикающие на каминной полке, и поправилась: — Позавчера.
— И почему ты не с мужем? — пытливые карие глаза так и впились в лицо новобрачной. С Аэри было Что-то не так и дело не только в выпитых зельях. Чарида слишком хорошо знала свою ученицу — единственную и самую лучшую.
Они познакомилась почти десять лет назад, когда Чарида во время странствий посетила графство Мёрт и ее, уже тогда известную целительницу пригласили к старшей дочери графа Сенферн, не так давно сломавшей ногу. Девочка, несмотря на сильные боли, не плакала и даже не капризничала, лишь кусала губы и мертвой хваткой вцеплялась в трость. Она терпела, не желая показывать слабость, а зеленые глаза блестели от непролитых слез. Маленький воин, не кисейная барышня. Такую только и учить магии. Девочка понравилась чародейке с первого взгляда и уже через два месяца Чарида покинула графство со своей первой и единственной ученицей, которой впоследствии и подарила магическое имя – Аэри.
Как оказалось, странствовать с ребенком, пусть и таким, как старшая дочь графа Сенферн, тяжело. Даже слишком. Неожиданно проснувшийся материнский инстинкт требовал позаботиться об упрямой, гордой девчонке, старательно скрывавшей усталость и хромоту – к сожалению, и всех усилий целительницы оказалось недостаточно, чтоб полностью избавиться ото всех последствий перелома. И тогда Чарида наконец-таки решилась осесть в небольшом графстве на востоке Гилан. Дом они выбирали вместе, от души наслаждаясь процессом.
За шесть лет, прожитых под одной крышей, они стали близки. Если не матерью с дочкой, то уж точно лучшими подругами. Их соединила магия, древнее искусство зельеварения и общая тайна – стихийный дар Луизы, который для женщины мог обернуться настоящим проклятием. Она могла покорять воздух.
Будь юная Сенферн мужчиной, пусть даже из семьи самого нищего крестьянина, с ней бы носились лучшие учителя, а в будущем ей была бы гарантированна сногсшибательная карьера. Стихийных магов было ужасно мало, а потому ценились они на вес золота. Но Луиза родилась женщиной, и дар стал проклятием. Его приходилось несколько развивать, а сколько скрывать. Хотя Чарида доставала редкие книги, да и вообще прикладывала немыслимые усилия, чтоб ее ученица научилась покорять стихию, раз уж Древние Духи благословили ее.
Когда Аэри, после длительной и упорной подготовки, поступила в магическую Академию и покинула скромный домишко наставницы, они начали переписываться. В своих письмах Луиза честно рассказывала о непростой учебе в Академии, порой предвзятых преподавателях. Чарида даже приезжала поддержать ее во время выпускных экзаменов, однако с момента возвращения отчий дом Аэри стала на редкость плохим респондентом – письма писала редко, да и то как-то скомкано. Надо было догадаться, что все это неспроста, Что-то стряслось, однако сердце молчало. Чарида даже обижалась на позабывшую ее ученицу, оказалось – зря. У ее Аэри случилась беда. Самая настоящая. Такая, с которой не справиться одной, раз она, сломя голову, кинулась к наставнице.
— Я сбежала после свадебного пира, — честно призналась Луиза, не чувствуя ни капли сожаления. — Я не для него себя берегла! О, Древние Духи, Чарида, если бы ты знала, что это за человек! Я все это время провела в седле. Я так боюсь его! — зеленые глаза заблестели от непролитых слез, и Луиза торопливо закрыла лицо руками.
Так вот оно в чем дело! Чарида, шумно выдохнув, подошла к креслу, где, сжавшись, сидела ее ученица. Уставшая, измученная и очень несчастная. Бедная девочка! Магия не уберегла ее!
Беря Луизу себе в ученицы, Чарида была уверена, вырастя, девочка сама станет хозяйкой своей судьбы. Она избежит женской участи — не будет играть роль красивого, но абсолютно бесправного создания, служившего лишь для украшения в доме сначала отца, а потом мужа. Она не станет разменной монетой в мужских играх. Ее не выдадут замуж за нелюбимого, лишь потому, что такой брак выгоден семье, ведь чародейки свободны. Они сами содержат себя и не зависят от мужчин.
— Я не все еще понимаю. Ну, да ладно, — смилостивилась Чарида, нежно гладя Луизу по темным кудрям. — Все потом. Посиди. Отдохни. Я приготовлю тебе перекусить и вино с пряностями, а то на тебя больно смотреть, — еще раз глубоко вздохнув, она постаралась взять себя в руки и засунуть некстати пробудившийся материнский инстинкт куда подальше. — Зачем ты так переборщила с зельем? – уже совсем другим, деловым тоном продолжила чародейка. Так было легче думать и действовать. — Оно же и в могилу может свести! Тебе обязательно нужно нормально поесть и поспать. Желательно вообще сутки, но все-таки сначала поесть. А во время ужина ты мне обо всем расскажешь с самого начала, а не как сейчас, иначе я и помочь тебе не смогу.
Все еще говоря, Чарида направилась в кухню, чтобы воплотить в жизнь свои слова. Она всегда была такой решительной и деловитой, а Луиза завидовала и старалась подражать ее манерам. Жаль, что не всегда у нее это получалось.
— Рассказать с самого начала? — устало подумала Луиза, прикрывая глаза. — Да, пожалуй, свадьба — это конец. Но тогда где начало? Все началось с того, когда отец, войдя в азарт, поставил меня на кон в карточной партии, или раньше? Нет, все же раньше. Начало в начале. Все началось с нашей первой встречи полгода назад, когда я только вернулась домой после Академии. И почему я не держала тогда язык за зубами? Возможно, промолчи я тогда, и сэр Рэй не обратил бы никакого внимания на меня. Глупая… Я сама во всем виновата.
Усталость окончательно одолела Луизу. Впрочем, если бы не специальное зелье, это случилось гораздо раньше. Перестав сопротивляться, она забылась тревожным сном, ведь этого давным-давно требовало ее изнуренное тело.