Страница 44 из 49
Не считая того, что у меня в ножнах. Пальцы прошлись по рукоятке — гладкая, за исключением скромного вензеля в уголке. Уникален ли узор? Уже не узнать…
— А вы в оружии знаете, лейтенант, — и спасибо, что на этом всё, иначе бы начались расспросы. Ричард остался один на один с испанской сталью, потом решил, что грабежи гораздо лучше, и полез на следующее судно.
***
As far as you can see and beyond we rule
Come join the crew, come join the crew,
The tales of our ship, they are calling out to you.
Теперь он с эскадрой, конвоирующей награбленное домой… Те, кто остался, собирались продолжать погромы. Ричард силился понять, зачем сэру Дрейку нужно больше, чем он уже захватил, но с такими вопросами тут ни к кому не пристанешь. И не надо — сиди на сундуках с чужим золотом и оружием, поминай немногочисленных павших, смейся над далёкими запоздалыми залпами испанских пушек и пей, пока глотку не разорвёт от количества спиртного, а в глазах не померкнет окончательно.
Join in, we’ll have a laugh at the gallows pole
And take their gold, and take their gold!
Ребята пели по-английски, у Дика навязли в ушах испанские словечки. Только что их кричали им вслед. Ничего лестного, но этот язык… Пугающий и прекрасный одновременно. Когда люди учатся говорить на чужом языке, это звучит и выглядит странно, но дон Рокэ вообще ничего не боялся, какая ерунда — показаться странным… Английский с испанским акцентом — мягкое игривое «эль», рычание, дразнившее британскую ленивую гортанность, «с» вместо «з».
And we will live forever
Throughout the stories told…
***
А флагов всё не было, как и берегов. В том, что они опоздали, Луиджи не сомневался — другой вопрос, зачем они тогда спешат. Давать реванш целой эскадре в составе одного корабля, да и то неполном, перебор даже для Алвы, но на «Славе» всё было как обычно — чисти палубу, греби веслом, точи ножи и не жалуйся, в любую минуту начнём палить. Зачем, по кому? За исключением пары невнятных суден, быстро отставших и толком не причинивших никакого вреда, им никто и не попадался.
Но в море явно было неспокойно. Волны будто жаловались на грядущую беду… А вернее, на беду случившуюся, пессимистично поправил себя Джильди. Можно было до последнего верить, что Кадис защищён надёжно, но ему в это не верилось. Совсем.
Другое дело, что нельзя настраиваться на поражение, что бы тебя впереди ни ожидало. Особенно если ожидает что-то, о чём знает только дон капитан. Или тоже не знает, а полагается… С него станется, а остальным что делать?! Луиджи понимал, что это глупость несусветная, но молиться при Рокэ стало как-то неудобно…
— Судно на юго-западе!
Одно ли? Без подзорной трубы даже точки не видать. Похоже, им в любом случае не жить, а он пообещал дочке рыбака, что обязательно вернётся. Вот так случайные обещания вспоминаются в самый неподходящий момент.
— Тяжело идёт, — заметил Пако, возникая за правым плечом боцмана. — Гружёный…
— Испанскими вещичками, — мрачно вздохнул Луиджи. Они близко, в паре дней от цели, а навстречу плывут развесёлые враги, по частям развозящие груз. Какая, как говорится…
— Прелесть, — закончил его мысль Марсель, нарисовываясь слева. — Я, пока не похудел, так же выглядел?
— Ну что вы, месье виконт!
Не в силах слушать и смотреть, как похудевший месье виконт и развеселившиеся испанцы балуют друг друга шутками, Джильди потащился к дону капитану. Боевое настроение — это хорошо, но он сдохнет прямо здесь и сейчас, если не убедится, что у Алвы есть план.
Обычно плана нет, но чем чёрт не шутит.
Каюта нараспашку, и всё равно занято — то ли старпом Суавес докладывает, то ли просто Хуан пытается что-то донести. Второе предприятие изначально безнадёжно, а Луиджи не уйдёт, пока не добьётся хоть чего-нибудь.
— Потому что вы всё равно махнёте рукой на предосторожность и полезете в первых рядах, — заметив тень в углу, Хуан осёкся, но ненадолго. — Что бы вы ни задумали…
— Благо я пока ничего не задумал, — вежливо перебил Рокэ, разрушив все надежды Луиджи, — не расстраивайся и не выдумывай всякую чушь, если так будет понятнее — ересь. Потому что, как ты совершенно верно заметил, я полезу, и ты полезешь следом за мной, что по-прежнему не обсуждается.
— Вы не…
— За работу, старпом.
Джильди без затруднений догадался, что тут творилось — единственный вариант, при котором Хуан мог бы пойти против слова господина, это тот, при котором господину угрожает какая-нибудь опасность. В большинстве случаев этой опасностью являлся сам дон капитан, и вот что хочешь, то с ним и делай.
— А вас что в этой жизни не устраивает? — осведомился Алва. Боцман меланхолически вздохнул, посмотрев на залихватски нацепленную капитанскую треуголку и её неугомонного обладателя. Рокэ, как обычно, никого не слушает и отмахивается от недавней лихорадки. Что ж, Марсель хотя бы попытался!
— Ну, главное я уже услышал…
— Не судите опрометчиво, Джильди: пока вы печально стояли в углу, я уже всё придумал. Решение лежало на поверхности, просто нужны были чьи-то задумчивые глаза, вроде ваших, например… Займитесь флагом, а затем — собой, вы должны быть в максимально неприличном виде.
— Неприличном? — он только переспросил, а губы уже растягивались в ухмылке. Действительно — решение на поверхности.
— Если вы вдруг запамятовали… — Рокэ подмигнул и вытащил из сундука чёрный пиратский флаг. — Самое время вернуться к истокам.
Комментарий к 14. «And we will live forever»
* набег, он же налёт, он же рейд Дрейка на Кадис состоялся весной 1587 года. В окружении разнообразных статей на эту тему я убедилась, что задумывал ли сэр Дрейк туды плыть или нет, известно лишь одному сэру Дрейку, но надругательство над реалиями было указано ещё в шапке. Испанцы действительно про…играли сражение, если это можно было назвать сражением: строящиеся корабли разорены или угнаны, готовность Армады отсрочена ещё на целый год, а Филипп в праведном гневе, и его можно понять;
* “Спай”, пинас капитана Александра Клиффорда из королевского флота (на самом деле не стал бы ждать в Плимуте никакого Ричарда);
* цитаты из послания сэра Дрейка взяты из настоящего письма, адресованного Фрэнсису Уолсингему, министру при королеве Елизавете и одному из ярых врагов Испании, католицизма и собственно короля Филиппа;
* Альбасете действительно занимался тонкими кинжалами, но исторически это было в 17 веке
========== 15. «Vive» ==========
♬ Hans Zimmer — End Credits
1587
— Так ты больше пират или герцог? — поинтересовался Марсель, запихивая отбившиеся от рук светлые пряди под косынку.
— Подлецу всё к лицу, — мурлыкнул Алва, и возразить ему было нечего. Да и незачем: скоро они все будут выглядеть, как разбойники с большой дороги, только морские. Боцман с маниакальной недоверчивостью расстался с простой одеждой, старпом не изменился в лице ни на одну морскую капельку, примеривая пугающие черепушки; дон капитан откровенно наслаждался вызывающим рваньём. — Что-то не нравится?
— Нет, всё замечательно, но зачем?
— Они испугаются, — доверительно шепнул Рокэ, вручая ему вдобавок ещё и шпагу, ну спасибо. Марсель вытащил клинок из ножен и испугался сам — с рукоятки ему подмигивала страшная гравированная рожа.
— Испуганные англичане — это очень мило… — бормотал виконт, пристёгивая шпагу. Шпага не пристёгивалась. То есть, ни ножны ему не нравились, ни рожа на эфесе, ну хоть бы сталь была хорошая, а плохой на испанских кораблях попросту не водилось. Когда с довершающей частью пиратского маскарада удалось совладать, Рокэ уже как ветром сдуло, хотя почему «как» — могло и сдуть. Не став вмешиваться в капитанские отношения со стихиями, Валме по-человечески выбрался на палубу пешком и насладился зрелищем.
Что ж, испугается кто-то или нет — неважно, они всё равно впечатляют! «Слава короля Филиппа» превратилась в какую-нибудь… как назвать такое судно, он не имел понятия, ну и чёрт с ним. Желательно морской чёрт. Флаги были сняты все, кроме чёрного, жаль, паруса не в тон — эстетическое чувство Марселя требовало во что бы то ни стало их перекрасить, но было поздновато. Пушки готовы, дощечки блестят, любовно отполированные ещё несколько часов назад и всё ещё относительно чистые, не считая стабильной влаги с моря.