Страница 5 из 11
Их памяти
1Живым – живое в этой жизни краткой,Но каждый в вечность уходящий час,Но каждый камень нашей мирной кладки,Но каждый колос, что растет для насИ зреет на полях необозримых,Но каждый отзвук радиоволны —Все память о товарищах родимых,Когда-то не вернувшихся с войны.Расставшись, мы не стали им чужимиСреди забот и новых дел своих.Но если б мы одной лишь скорбью жили,Мы были б нынче недостойны их.2Он пал за мир – так сказано о нем,Так мы тебя о сыне извещали.Мы жизнью нашей, нашим светлым днемТвоей святой обязаны печали.И мы всегда в долгу перед тобой, —Коль не страдаем памятью короткой, —Перед тобой, перед его вдовой,И перед каждой долею сиротской.И мы тебя с волненьем узнаемНа торжествах и в мирном свете буден.Вот мать того, кто пал в бою с врагомЗа жизнь, за нас. Снимите шапки, люди!3Проходит срок и боли и кручине,И ты уже за жизнью трудовой,За вдовьей думой о семье, о сынеНе ждешь вестей от почты полевой.Но так же, как и в горькую годину,Мы славим подвиг павшего в бою.А подвиг тот – он твой наполовину,Ты половину вынесла свою.Ты рядом шла, сражалась вместе с нами,И ныне с нами ты в строю, вдова.Священная годов минувших памятьДа будет в новом подвиге жива!1949–195122 июня 1941 года
Все, все у сердца на счету,Все стало памятною метой.Стояло юное, в цвету,Едва с весной расставшись, лето;Стояла утренняя тишь,Был смешан с медом воздух сочный;Стекала капельками с крышРоса по трубам водосточным;И рог пастуший в этот час,И первый ранний запах сена…Все, все на памяти у нас,Все до подробностей бесценно:Как долго непросохший садДержал прохладный сумрак тени;Как затевался хор скворчат —Весны вчерашней поколенья;Как где-то радио в домуВ июньский этот день вступалоЕще не с тем, о чем емуВещать России предстояло;Как у столиц и деревеньТекло в труде начало суток;Как мы теряли этот деньИ мир – минуту за минутой;Как мы вступали за черту,Где труд иной нам был назначен, —Все, все у мира на счету,И счет доныне не оплачен.Мы так простились с мирным днем,И нам в огне страды убойнойОт горькой памяти о немЧетыре года было больно.Нам так же больно и теперь,Когда опять наш день в расцвете,Всей болью горестных потерь,Что не вернуть ничем на свете.У нас в сердцах та боль жива,И довоенной нашей былиМы даже в пору торжестваНе разлюбили, не забыли.Не отступили ни на пядьОт нашей заповеди мира:Не даст солгать вдова иль мать,Чьи души горе надломило…Во имя счастья всех людейПолны мы воли непреклонной —В годах, в веках сберечь наш день,Наш мирный день, июнь зеленый.1950Сыну погибшего воина
Солдатский сын, что вырос без отцаИ раньше срока возмужал заметно,Ты памятью героя и отцаНе отлучен от радостей заветных.Запрета он тебе не положилСвоим посмертным образом суровымНа то, чем сам живой с отрадой жил,Что всех живых зовет влекущим зовом…Но если ты, случится как-нибудь,По глупости, по молодости раннейРешишь податься на постыдный путь,Забыв о чести, долге и призванье:Товарища в беде не поддержать,Во чье-то горе обратить забаву,В труде схитрить. Солгать. Обидеть мать.С недобрым другом поравняться славой, —То прежде ты – завет тебе один, —Ты только вспомни, мальчик, чей ты сын.1949–1951Жестокая память
Повеет в лицо, как бывало,Соснового леса жарой,Травою, в прокосах обвялой,Землей из-под луга сырой.А снизу, от сонной речушки,Из зарослей – вдруг в тишине —Послышится голос кукушки,Грустящей уже о весне.Июньское свежее лето,Любимая с детства пора.Как будто я встал до рассвета,Скотину погнал со двора.Я все это явственно помню:Росы ключевой холодок,И утро, и ранние полдни —Пастушеской радости срок;И солнце, пекущее спину,Клонящее в сон до беды,И оводов звон, что скотинуВгоняют, как в воду, в кусты;И вкус горьковато-медовый, —Забава ребячьей поры, —С облупленной палки лозовойДушистой, прохладной мездры,И все это юное лето,Как след на росистом лугу,Я вижу. Но памятью этойОдною вздохнуть не могу.Мне память иная подробноСвои предъявляет права.Опять маскировкой окопнойОбвялая пахнет трава.И запах томительно тонок,Как в детстве далеком моем,Но с дымом горячих воронокОн был перемешан потом;С угарною пылью походаИ солью солдатской спины.Июль сорок первого года,Кипящее лето войны!От самой черты пограничной —Сражений грохочущий вал.Там детство и юность вторичноЯ в жизни моей потерял…Тружусь, и живу, и старею,И жизнь до конца дорога,Но с радостью прежней не смеюСмотреть на поля и луга;Росу обивать молодуюНа стежке, заметной едва.Куда ни взгляну, ни пойду я —Жестокая память жива.И памятью той, вероятно,Душа моя будет больна,Покамест бедой невозвратнойНе станет для мира война.1951